В один из жарких июньских дней 1648 г. горожане, доведенные до отчаяния несправедливыми поборами и повинностями, беспорядочными толпами устремились в Кремль искать защиты у царя от своих мучителей. Молодой царь, стремясь утихомирить разъяренных людей, выдал им на самосуд своих ближайших приближенных — Леонтия Плещеева, Петра Траханиотова и некоторых других угодников, особенно ненавистных народу по причине их корыстолюбия, лихоимства, неправедного судейства и безудержного казнокрадства.
Неизвестно, как бы в дальнейшем развивался бунт московских жителей, если бы не грянул набат Спасской башни, сигнализируя о пожаре. Загорелись дома по улице Дмитровке, огонь быстро распространился до р. Неглинной. Буйно и жарко горели хоромы бояр, дома «черных людей», свечами вспыхивали церкви, лабазы, лавки, конюшни, скотные дворы. Тушить пожар было некому. Огонь добрался до большого кружечного казенного двора (кабака). Толпа в неистовстве бросилась на даровую водку, разбивались бочки с вином, хмельное зелье черпалось шапками, рукавицами, сапогами, люди перепились до того, что многие тут же сгорели заживо. Пожар прекратился только к вечеру, но суеверные москвичи считали, что он утих только после того, как в огонь бросили обезображенный труп ненавистного Плещеева.
Бурные события мая 1648 г. показали царю Алексею Михайловичу, что главным злом русской жизни является отсутствие в государстве твердых и ясных законов, порождающее многочисленные злоупотребления, произвол властей, недовольство простых людей и что неустроенность пожарного дела приводит к частым пожарным бедствиям. Сразу после майского бунта и опустошительного пожара в Москве царь поручает князю Одоевскому собрать в первопрестольной «людей добрых и смышленых» на общерусский Земский собор для разработки нового судебника, в котором, по мысли царя, все люди от большого до самого малого были бы равны и ответственны перед законом, в том числе и за учинение пожаров.
В начале 1649 г. все 25 глав нового общерусского закона, получившего название «Уложение царя Алексея Михайловича», были написаны и срочно разосланы по всей России. Среди тысячи объемных статей Уложения первостепенное значение имеют квалификация умышленных пожаров и меры наказания виновников, включая статьи о пожарах в жилых домах, хозяйственных постройках, на полях, нивах и в лесах. В Уложении имеется даже специальная статья, карающая за кражи имущества во время пожара. Согласно Уложению поджоги были приравнены к тягчайшим государственным преступлениям, а лица, совершившие их, подлежали немедленной смертной казни.
Следующим шагом Алексея Михайловича в области борьбы с пожарным бедствием явилось упорядочение тушения пожаров и установление обязательных для жителей «предостережений от огня», как в то время назывались меры пожарной профилактики.
Первый царский наказ «О градском благочинии» от 6 апреля 1649 г. предписывает некоему Ивану Андреевичу Новикову и подьячему Викуле Панову «быть в объезде в Белом городе для бережения от огня и всякого воровства». В их распоряжение выделялись 5 решеточных приказчиков да с десяти дворов по человеку с топорами, бердышами и водоливными трубами. Наказывалось «пожиточным людям» (жителям) обязательно иметь на каждые 5 дворов медную водоливную трубу.
В истории пожарного дела это первое упоминание в официальном документе о механизированных средствах, применяемых для борьбы с огнем на Руси. Именно с этого периода водоливная, а затем заливная пожарные трубы входят в обиход борьбы с пожарами в Москве и других городах Русского государства. Первые водоливные пожарные механизмы, видимо, состояли из металлической трубы с наконечником, в которой свободно двигался поршень. Под давлением поршня вода выбрасывалась из наконечника трубы. (В период царствования Петра I этот примитивный насос будет заменен заливной трубой — двухцилиндровым пожарным насосом, но об этом более подробно будет рассказано в дальнейшем.)
В последующем царские наказы о борьбе с пожарным бедствием издавались в 1667 и 1675 гг. В них детализировались и расширялись меры по тушению пожаров и их предотвращению. Московскими объезжими головами, в обязанности которых входило и руководство тушением пожаров, были уже не безродные служители, а лица, приближенные к самому царю: князь Анастас Македонский, стольник князя Василий Хилков. У них имеется целый штат помощников для «письма»: дьяки, подьячие, в обязанности которых входят составление повинностных списков Для обязательной явки жителей на пожары, регистрация наложения печатей на печи и выдача разрешений на их топку, если в Доме есть больные или роженицы.
Государев наказ «О градском благочинии» строги и обязательны к выполнению: «А которые люди будут непослушны и Учинять избы и мыльни топить самовольством, и с вечеру поздно с огнем сидеть, или которые для уличных страж людей давать не учнут, то черных и всяких обычных людей за непослушание бить батогами, отсылать на небольшое время в тюрьму, а на служивых и на всяких знатных людей сказывать и письмо на них приносить в Земский приказ». Предписывается «во всех дворах, для бережения от пожарного времени, держать мерники и кади большие с водою, и помелы, веники. А ведра во всех дворах были бы наготове, а объезжим учинить всему этому роспись».
В 1675 г. в Москве и других городах вводится такая предупредительная мера, как обязательная чистка дымоходов: «В белых избах трубы вычищать по часту, чтоб отнюдь от них руда (сажа) не множилась». И далее автор наказа поясняет: «Руда в трубах загорается, и бывают летучие искры, многие от того опасны летом пожару».
Бытовые печи и огневые работы ремесленников как наиболее опасные в пожарном отношении находятся под пристальным вниманием пожарного законодательства и недремлющего ока объезжей пожарной охраны. Строго предписывается устраивать печи, поварни, мыльни, портомойни на огородах, подальше от домов, «а хлеба печь и есть варить в печах обязательно в великом бережении и в нежаркие дни с первого часа до четвертого часа дня». Не забыты и курильщики: «Чтоб на улицах не курили табачного зелья...»
Из поля зрения Тишайшего не выпадает строительство прудов, колодцев как для бытовых нужд, так и для тушения пожаров. В Москве и некоторых других городах устанавливается обязательная норма строительства колодцев от каждых 10 дворов. В Пушкарском приказе, вводится штат колодезников из 14 человек, причем их труд правительство оценивает очень высоко. В царском грамоте предписывается: «Чтобы колодезники работали исправно, вода в колодцах была свежа и чиста, а в осадное время и при пожарах всяким людям водою было нескудно». Подъем воды из глубоких колодцев обычно осуществлялся журавлем или воротом. В монастырях, боярских усадьбах и царских поместьях нашли применение более сложные водоподъемники. В частности, мастер часового и водяного взвода Христофор Галовей в 1633 г. соорудил для Кремля напорный водопроводе забором воды из Москвы-реки, использовав металлические трубы, что являлось большим техническим новшеством.
Осуществляется строительство довольно крупных заводов по производству железных изделий и кирпича; последнее имеет большое значение для увеличения строительства из камня, что очень актуально для деревянной Москвы.
Издавна звон колокола на Руси оповещал народ о надвигающейся опасности пожара, набега врагов или призывал к мятежам. При возникновении пожара беспорядочный звон колоколов вносил сумятицу, люди выбегали на улицу, не ведая, откуда идет огненная напасть, куда бежать с противопожарными инструментами, выполняя пожарную повинность. Вероятно, именно эти обстоятельства побудили Алексея Михайловича лично составить звуковую набатную сигнализацию, подлинный список которой нашел в архивах историк Белокуров. Царская грамота гласит: «...будет загоратца в Кремле городе и в ту пору бить во все три набата. А загоритца в Китае бить один край скоро же. А будет загоратца в Белом городе в ту пору бить в Спасский набат...»
Несмотря на принимаемые меры, пожары в Москве не прекращались, хотя и стали не столь опустошительными, как прежде.
Тушение пожаров в Москве было делом настолько сложным и ответственным, что на них выезжали «большие бояре». «Так, на пожаре за Пречистенскими воротами 12 июня 1675 г. были: окольничий князь И.П. Барятинский, думный дворянин И.А. Прончищев, думный стрелецкий дьяк И.Л. Иванов, стольник А.П. Елизаров, дьяки, прикащики, земские, голова и полу- голова московских стрельцов, земского приказу решеточные прикащики, земские ярышки с трубами и с парусы, и с крюки, и с щитами». Это обусловливалось главным образом опасностью пожаров для города и необходимостью привлечения для борьбы с огнем очень большого количества народа. «В тушении пожара 1652 г. приняло участие 25 тысяч стрельцов и другого народа, и все же сгорело 400 домов. Несомненно, пожар мог получить гораздо большее развитие, если бы ему не противостояла столь мощная и организованная сила».
Надо сказать, что от огня страдали не только города Руси, но и сельская местность. В 1657 г. грабежи, убийства и особенно поджоги помещичьих и крестьянских дворов повсеместно усилились до такой степени, что правительство было вынуждено прибегнуть к жесточайшим мерам по отношению к татям и поджигателям. Стремясь нейтрализовать нарастающую лавину пожарного бедствия, издается еще один царский указ от 17 апреля 1670 г., который дословно гласит: «Стольники, стряпчие, дворяне, жильцы и иные чины! Великий Государь велел Вам сказать, чтобы в их домах весною и летом до самых заморозков строго держали бережение большое от огня. Людям своим, которые у Вас живут на дворах или в своих домах, приказать накрепко, чтобы они жили в постоянстве с великим бережением, изб своих и людских бань не топили, а по вечерам поздно с огнем не сидели». И опять в указе государево грозное предупреждение: «Кто нарушит этот указ тому быть в опале великой, а иным — в вечном разорении и жестоком наказании смертной казнью».
Обращает на себя внимание знаменательный факт: более 300 лет назад уже учитывалась сезонность возникновения пожаров. Все государевы указы, наказы и распоряжения, как правило, издавались в апреле, дабы предотвратить вспышку пожаров в весенне-летний период.
Предметом особого внимания царя Алексея Михайловича были механизированные средства тушения пожаров. Когда в селе Коломенском заканчивалось строительство грандиозного деревянного царского дворца, который, по свидетельству современников, был «вельми чуден красотой и великолепием», царь распорядился изготовить для него «пять труб заливных медных и железных». Вероятно, их изготовление русскими умельцами было освоено уже в конце XVI или в самом начале XVII в.
Так, судя по расходным книгам, Московский печатный двор в 1626 г. заплатил «Василию Протопопову за четыре трубы медные водолейные: за две немецкие по 2 рубля 25 алтын, за две здешнего дела по 3 рубля». Для казенных зданий и для вооружения повинностной пожарной охраны водоливных труб требовалось немало. Это обстоятельство дает возможность предполагать, что в царствование Алексея Михайловича их изготовление производилось на одном из заводов.
На самом большом железоделательном заводе России, принадлежащем голландцу Петру Марселиусу, из отечественных меди и железа изготавливались довольно сложные металлические изделия: пушки, ядра, мельничные жернова, якоры, гвозди, скобы, — и производство пожарных труб не представляло технических трудностей. К сожалению, конструкция пожарных водолейных труб отечественного производства не сохранилась.
Итак, следует признать, что преобразования Алексея Михайловича в области пожарного законодательства и усиления борьбы с пожарами заслуживают самой высокой оценки, ибо до него ни один правитель России не сделал столь много для ограждения народа от огненной стихии.
Активные противопожарные меры в царствование Тишайшего носили устойчивый характер, в связи с чем в Москве не возникало катастрофических пожаров, хотя полностью избавиться отложаров в городе с деревянной застройкой не представлялось возможным. Однако принятие противопожарных мер — только часть общегосударственных задач, которые пришлось решать Алексею Михайловичу за годы царствования.
Представляет интерес сам его образ как полновластного самодержца, обладающего чисто русским характером, незлобивого и вспыльчивого к тем вельможным людям, которые замечались в хвастовстве и чопорной надменности. Историк В.О. Ключевский приводит случай, когда нескромная похвальба вызвала царский гнев и скорое наказание виновного. «В 1660 году князь Хованский был разбит в Литве и потерял почти всю свою двадцатитысячную армию. Царь спрашивал в думе бояр, что делать. Боярин Милославский, тесть царя, не бывший в походах, неожиданно заявил, что если государь пожалует его, даст ему начальство над войском, то он скоро приведет пленнйком самого короля польского. «Какты смеешь,- закричал на него царь,- ты, страдник, худой человечишка, хвастаться своим искусством в деле ратном! Когда ты ходил с полками, какие победы показал над неприятелем?» Говоря это, царь вскочил, дал старику пощечину, надрал ему бороду и пинком вытолкнул его из палаты, с силой захлопнув за ним дверь».
Однако Алексей Михайлович был отходчив, его гнев был минутной вспышкой, не простираясь дальше угроз и пинков, и царь первый искал примирения, стараясь приласкать обиженного. Умение понимать и принимать к сердцу горе и радость других, вероятно, было одной из лучших черт в характере Тишайшего.
Он любил и умел складно писать — гораздо более складно, чем кто-либо из древнерусских великих князей и царей; был образцом набожности, знатоком канонов православной церкви, которые строго соблюдал. Набожность Тишайшего оказывала большое влияние на нравственное воспитание русского народа, житейские основы москвичей. Царь прошел полный курс древнерусского образования, познал таинственную область эллинской и латинской мудрости, имел сильную склонность к новшествам. Среди его окружения было много выдающихся лиц, деятельность которых способствовала возвеличиванию российского государства, — Н. Одоевский, Н. Ртищев, А. Ордин-Нащокин и др.
В период царствования Алексея Михайловича произошло много важнейших внутренних и внешних событий: воссоединение России с Украиной, восстание Степана Разина, раскол в русской православной церкви, войны с Польшей и Швецией.
Алексей Михайлович Романов был не только крупным деятелем России XVII в., но и человеком большой души, принявшим близко к сердцу народные беды и страдания от пожаров, стараниями которого в Москве была официально учреждена повинностная пожарная охрана, просуществовавшая более 150 лет.
Наказ Алексея Михайловича Романова от апреля 1649 года[1], полный текст которого впервые опубликован в книге П.С.Савельева «Противопожарный щит Москвы» (1997 г.), явился основой для издания 30 апреля 1999 г. Указа № 539 Президента Российской Федерации об установлении Дня пожарной охраны. Указ установил, что в государстве День пожарной охраны отмечается 30 апреля.
[1] Основной свод законов Российской Империи открывается указами, грамотами и наказами, изданными в царствование государя Алексея Михайловича Романова (1645-1676). Одним из первых в официальный свод законов России включен «Наказ о Градском благочинии» от 1649 г., положивший прочное начало государственным мерам «бережения от огня» Москвы. Учрежденная волею Алексея Михайловича повинностная пожарная охрана незыблемо просуществовала в первопрестольной до мая 1804 г., когда пожарная повинность с обывателей была снята, а вместо нее введена профессиональная пожарная охрана.