Прапорщик внутреней службы Шалыгип Александр Егорович, 1966 года рождения, водитель ПЧ-92, г. Наро-Фоминск.
В Чернобыле был с 16 по 23 мая 1986 года.
Прапорщик внутреней службы Шалыгип Александр Егорович, 1966 года рождения, водитель ПЧ-92, г. Наро-Фоминск.
В Чернобыле был с 16 по 23 мая 1986 года.
Как я попал в Чернобыль? Служил в армии, был заместителем командира взвода, одновременно водил автобус АС-38. На этом автобусе и угодил в Чернобыль вместе со своей частью, которая там занималась транспортировкой разного рода грузов и дезактивацией объектов и техники. В мои обязанности входила перевозка личного состава и, конечно же, дезактивация своего автобуса, чтобы хоть как-то снизить уровень его радиационной загрязненности.
Какие впечатления вынес из зоны катастрофы? Поначалу, мне кажется, мы не полностью осознавали всю опасность, которая постоянно витала над нами и вокруг нас — на каждом шагу. Была поставлена задача и мы честно выполняли ее.
Поражали, конечно, масштабы беды, обрушевшейся на всех. Было как-то дико видеть: ездишь по дороге, а ее моют по многу раз на день- специальными растворами. Да так, что от них трасса буквально белая. И то, что по обочинам стояли предупреждающие знаки: "Съезд запрещен- радиация", удивляло и настораживало.
На обочинах работали сотни людей и землеройной техники — снимали зараженный грунт на несколько метров вглубь, чтобы обезопасить проезд. Могу сказать к примеру, когда я однажды съехал на обочину, то меня на следующем же посту остановили и немедленно отправили на ПУСО (пункт ускоренной санитарной обработки).Вот так и понималось, что находится вокруг тебя, когда реально слышишь "голос” радиации!
Можно посмотреть на стрелку прибора и зримо увидеть, куда она клонит. В наушниках постоянно треск. И даже после обработки дезактивирующими растворами, когда краска буквально слезает с металла, уровень радиации остается большим.
Поражали поля, заросшие бурьяном,— выше человеческого роста, пустые села, кладбища автомашин, абсолютно новых, которые и сделали-то всего по 2-3 рейса на станцию.
Запомнились, конечно, люди с их героизмом и чувством долга, почти без особых средств защиты, кроме как марлевых повязок, работавшие и день, и ночь, ликвидируя последствия катастрофы. Каждый вносил свою частичку в общее дело ради будущего, порой не задумываясь о себе.
После всего увиденного и прочувствованного на себе, хочется верить и надеяться, что такого больше никогда не повторится: очень дорогой ценой - жизнями и здоровьем - мы заплатили за катасторофу на ЧАЭС.