В 1915 году семнадцатилетний крестьянский паренек приехал в столицу из подмосковного Клинского уезда (кстати, ныне это московский микрорайон Тушино), деревни с ласковым названием Кузнечиково и впервые переступил порог Мясницкой части. Суровую и беспокойную службу сразу полюбил и уже больше не искал других «дорог».
Грамотного смышленого юношу поставили телефонистом. Товарищи ценили его за общительный характер, трудолюбие. Да, работать ему было не привыкать. Когда умер отец, еще восьмилетним мальчишкой, как мог, старался заменить кормильца в бедном подворье, а с двенадцати уже устроился на ткацкую фабрику «Высоковская мануфактура», в десяти километрах от Клина.
...Октябрьские дни 1917-го запомнились бурлящими толпами, заполнившими улицы Москвы, ожесточенными боями у Покровских и Яузских ворот, в Колпачном переулке, на Лубянской площади. В мятежное время следующего года Мясницкая команда оказалась в эпицентре событий. По единственному, чудом сохранившемуся каналу телефонной связи Голубеву удалось передать в Моссовет ценные сведения о складывавшейся обстановке.
Незабываем пожар на товарной станции Казанской железной дороги 26 мая того же года. Там поднялся гигантский столб дыма. Вскоре последовала серия оглушительных взрывов в районе Гаврикова переулка: на путях горели эшелоны с боеприпасами. Страшный грохот около двух часов сотрясал воздух. Осколки снарядов осыпали прилегающие улицы, жилые дома, двенадцать из которых через некоторое время охватило пламя. Вся территория между названным переулком, Переяславской улицей и железной дорогой оказалась в огне, угрожавшем цистернам с нефтью, лесоматериалам, хлопку, продовольствию, хранившимся в пакгаузах. Здесь же было сосредоточено 600 баллонов с кислородом и пятнадцать вагонов с боеприпасами.
На тушение выехали двенадцать частей. Около четырехсот пожарных пошли в «наступление». Не удалось избежать потерь: четверых бойцов из Сокольнической команды ранило осколками снарядов. «Бой» длился трос суток! Спасли от уничтожения пламенем 200 вагонов с различными грузами, 15 тысяч пудов бесценного в ту пору хлеба.
В 1920 году в Москве собрался четвертый Всероссийский съезд профессионального союза пожарных, определивший тактику борьбы с огнем в условиях разрухи, голода, ожесточенной классовой борьбы как важнейшую задачу времени. В числе делегатов находился и Голубев. Сохранилось пожелтевшее удостоверение: «Дано сие тов. Голубеву Сергею, в том, что он избран от Мясницкой пожарной команды на Всероссийский съезд союза пожарных и ему поручается от имени всей команды выступать по всем вопросам, кои будут съездом рассматриваться».
Спустя два месяца по решению Моссовета большой отряд огнеборцев столицы был мобилизован в ряды Красной Армии. Среди них был и Сергей. Он воевал с белополяками под Гродно и Докшицами.
Но нежданно пришла беда. Тяжелая болезнь крови надолго приковала к постели — более восьми месяцев пролежал в госпиталях. После этого демобилизовали, и он снова вернулся в Москву.
В тот трудный период пожарные проявляли истинный героизм, работая не щадя сил. Так было везде, куда забрасывала судьба Сергея Гордеевича. С одинаковым упорством овладевал новыми обязанностями на самых различных должностях — инструктора профилактики, инспектора, брандмейстера, начальника отделения службы и подготовки УПО столицы...
В июне 1932-го он получает очередное назначение: на тот же пост — в отдел военизированной пожарной охраны ОГПУ СССР, преобразованный затем в ГУ ПО НКВД.
Страна переживала новый этап развития. Полным ходом шла индустриализация, укреплялось сельское хозяйство. Огромная ответственность ложилась на плечи людей, призванных охранять народное достояние от огня. Требовалось заложить основополагающие принципы повышения боеспособности частей в масштабе государства. Голубев много трудился в этом направлении.
Кипучая энергия этого человека, жажда знаний были беспредельны. Он восполняет свое образование, много читает, посещает лектории в университете, Политехническом музее. Параллельно глубоко занимается вопросами совершенствования службы. Вскоре выходит в свет его первый труд «Руководство для сельских ДПД», затем — брошюра, рассчитанная на массового читателя, — «Что нужно знать для предупреждения пожара», учебник «Пожарная тактика». С тех пор постоянная работа над книгой становится его жизненной потребностью.
...22 июня сорок первого застало Сергея Гордеевича в Петергофе, куда он с женой и друзьями ездил отдыхать. А вечером С. Г. Голубев — к тому моменту заместитель начальника Ленинградского пожарного техникума, вместе со слушателями уже строил бомбоубежища, рыл щели. «Сегодня самый длинный день в году» — такой фразой закончил свою первую запись в дневнике — документе большой впечатляющей силы, раскрывающем мужество и героизм защитников города. Вот несколько выдержек из него.
«28.06.41 г. Ночь работали в Эрмитаже. Послали 125 слушателей техникума. Упаковали все ценности. Снесли в безопасное место... Памятники, шедевры русской скульптуры защищали специальными футлярами. Мы видели, как «одевают» памятник Суворову у Троицкого моста, Колонну Славы на площади Урицкого.
6.09.41 г. Враг все ближе. Вынуждены воевать, отстаивать город. Начальник политотдела И. И. Тимощенко уже четыре дня как на фронте. Туда же ушел Куликов, наш физрук. Начальник техникума М. П. Блейхман назначен комиссаром одного из полков. Сегодня уходят на позиции на Кировские острова и Новую Деревню наши два батальона.
8.09.41 г. В нашем районе десятки пожаров. Их тушат слушатели. В небе — огромный столб черного дыма. Это горят продовольственные склады Бадаева. Мы отправили туда все свои автомашины, всех слушателей. Я возглавлял тушение на четырех боевых участках площадью 8 тысяч кв. м. Фашисты забрасывают фугасными бомбами. Одна взорвалась где-то рядом. Вернулись домой в три утра...
10.09.41 г. Вражеская авиация систематически бомбит город. Сегодня самолеты фашистов появлялись 11 раз. Зарево над Кировским заводом, Северной верфью, Бадаевскими складами. Выезжали на тушение беспрерывно.
Мы в блокаде...»
В самые трудные дни войны Голубев был назначен заместителем начальника УПО. Он умело организует службу подразделений, участвует в ликвидации сложнейших огненных бедствий, ищет необычные тактические приемы оперативно-боевой работы в крайне тяжелых условиях.
Приведем еще одну запись из его дневника:
«Ленинград горит... Четвертый день не сплю. Руководил тушением крупных пожаров на улице Жуковского, Красноармейской, Лиговке, только что вернулся с завода имени Кулакова. На каждом из них был по 15—17 часов... Мороз ужасный. Пробовали брать воду из Невы.
Проложили рукавную линию на 700 м. Вода не дошла — замерзла. Заморожено 13 линий! Применяли новые приемы: тушили огнетушителями, водой из ведер и гидропультов, снегом, песком, разбирали конструкции на пути движения огня. Впервые использовали тягу морозного воздуха в безопасном направлении. Сегодня минус 32 градуса. Сильный ветер. Люди мерзнут, техника бездействует. Живем без света, без тепла».
И все же, едва держась на ногах от голода и усталости, под бомбежками и непрекращающимися артиллерийскими обстрелами бойцы и командиры вступали в схватки со стихией.
«То, с чем столкнулись пожарные Ленинграда, — писал Николай Тихонов, — не имеет прецедентов в истории». Писатель называл фамилии Климова, Кончаева, Голубева — руководителей, шедших в самую гущу огня. Авторский экземпляр своей книги «Бойцы огненного фронта», вышедшей в 1943-м в блокадном Ленинграде, Тихонов вручил Сергею Гордеевичу с дарственной надписью.
В газете «Ленинградская правда» от 17 июля 1942 года помещена фотография группы пожарных, отмеченных государственными награда-ми. Среди них и подполковник Голубев, удостоенный ордена Красной Звезды. Кстати, на протяжении последующих десяти лет его мундир украсят два ордена Красного Знамени и еще одна «Красная Звезда».
...Осада продолжалась. Вражеская артиллерия днем и ночью вела обстрел.
— Невероятной сложности возник пожар на нефтебазе «Красный нефтяник, — делился воспоминаниями С. Г. Голубев. — С оперативной группой расположились в ВПК. Артобстрел района продолжался. Я поднялся на вышку, чтобы оттуда корректировать действия. Рядом взорвались пять снарядов. Вышка зашаталась. Посыпались стекла, осколки. Снаряды попали в резервуары с топливом. Пламя мгновенно охватило все вокруг. Вызвал по пятому номеру подкрепление. Прибыло 42 отделения. Тушить пришлось под непрерывным обстрелом... Пострадали более 40 человек, наших — 25. С главным инженером базы Сорокиным и управляющим Нефгесиндикатом Шпаком мы пошли в разведку к группе замаскированных резервуаров. Шли по мосткам. В Сорокина попал снаряд, нас со Шпаком сбросило с мостков. На этот раз отделались легким испугом. Тушили несколько часов. Спасли десять тонн ценнейшего топлива.
К концу войны Голубев вновь встал у «руля» Ленинградского пожарного техникума, преобразованного позже в ПТУ: стране нужны бы-ли квалифицированные специалисты. И вдруг — предложили новый пост, уже в Москве, на высшие пожарно-технические курсы. Сергей Гордеевич весь свой громадный опыт, все знания отдавал молодым...
...В небольшой квартире Голубевых на бульваре Райниса мне довелось побывать, когда хозяин отмечал свой 80-летний юбилей. Удивили плотно заполненные стеллажи и книжные полки, где он бережно хранил документы, уникальные подборки иллюстрированных и текстовых материалов из газет, журналов, собранные за полвека. Тематика самая разнообразная: наука, техника, космос, экономика, литература, искусство, живопись, природа и люди, дети, выдающиеся государственные деятели нашей страны и зарубежья.
Несмотря на годы, Сергей Гордеевич был еще энергичен, сохранял завидную трудоспособность: ежедневно работал по нескольку часов. Он думал о создании пожарно-технического словаря, упорядочении «пожарной» терминологии. Мечтал о том времени, когда Московская выставка на улице Дурова, одним из инициаторов и создателей которой являлся, станет настоящим музеем службы «ноль-один». Словом, замыслов было много.
Высокий, плечистый, с живым умным взглядом, он обладал даром прекрасного собеседника, и двери квартиры всегда были открыты для добрых старых друзей, молодых коллег, а рассказы его — впечатляющими уроками мужества, без которого немыслима профессия огне- борца, в какое бы время он ни жил...