Летом 1924 года Подмосковье поразила небывалая сушь. Пруды пересохли. Речки обмелели. Хлеба стояли запыленные, с пустым сжавшимся колосом. Термометр часто показывал плюс тридцать. В июле и августе во многих местах загорелись леса, торфяные болота. Ветер часто нагонял в Москву столько дыма, что дома скрывались в этом тумане, едком и удушливом. Столица задыхалась. Все уповали на дождь, который мог бы залить огонь. Но его не было.
Помощник начальника московской милиции Б. М. Соколов, встретив в коридоре инспектора Василия Чугунова, предложил зайти к себе в кабинет:
— Ты знаешь, каково сейчас в губернии? По предварительным данным, стихия уже угрожает Шатурской электростанции — первенцу ленинского плана ГОЭЛРО.
— Борис Михайлович, а я причем? Я же не пожарный.
— Начальник адмотдела Моссовета Волков распорядился, чтобы мы выехали в Егорьевск и разобрались во всем. Задача политическая!
В тот же день они отправились поездом. У пассажиров — тревожные лица, все разговоры крутились вокруг одной и той же темы. Чем дальше, тем больше вагоны тонули в дыму.
Встретил их на вокзале начальник уездной милиции Мелихов, по-военному кратко доложил обстановку. Во дворе райотдела уже стояли оседланные лошади. Не теряя времени, верхом двинулись на место.
По пути часто видели мужчин и женщин: с лопатами, топорами, пилами. Они окапывали лес канавами, рубили просеки, засыпали огонь землей. Там, где спешились с коней, от горевших деревьев установилась неимоверная жара — до одежды невозможно дотронуться.
Соколов попросил кратчайшим путем провести к Шатурстрою — Большой Шатуре, как тогда называли, потому что возле Черного озера была возведена опытная временная станция Малая Шатура, уже дававшая ток.
Картина всюду — одна и та же. Где верхний слой земли сняли для добычи торфа, пламени не было видно. Но во многих местах чернели зловещие провалы. Такие «ловушки» подстерегали и животных, и людей. Над болотом курился синеватый дым. Всюду стоял его горький запах.
Благополучно миновав опасную зону, подъехали к конторе. Навстречу вышел начальник строительства инженер А. В. Винтер, будущий строитель Днепрогэса и академик. Соколов представился, обменялись рукопожатиями.
—Ждем вас, — сказал Винтер. — Люди для борьбы со стихией есть, однако нужно их организовать, научить тушить пожар. Наших, верно, немного, а вот на добыче торфа заняты около семи тысяч работниц. Правда, вся их «спецодежда» — лапти и брезентовые бахилы. Им бы сапоги выдать. Да где взять?
Вес направились к темнеющему лесу, сразу за озером, осмотреть подступы к строительной зоне. Там, куда ни глянь, высились огромные пирамиды, сложенные из заготовленных брикетов топлива, — миллионы тонн.
—У нас будет самая крупная электростанция в мире, работающая на торфе, — пояснил инженер. — Надо его спасать. Если сгорит - никому несдобровать.
По возвращении в Егорьевск Соколов связался по телефону с Волковым и доложил: на территории уезда лесные пожары полыхают в 7 местах. Есть человеческие жертвы. Наибольшую опасность таит в себе торфяное болото, примыкающее к Шагурстрою. Огонь идет глубоко. Толщина горения достигает трех метров. Нужна помощь.
После этого Моссовет принял решение: послать на борьбу со стихией отряд столичных стражей порядка — 420 человек. Понимая, что этих сил будет недостаточно, обратились к командующему военного округа К. Е. Ворошилову. Он направил тысячу красноармейцев во главе с комкором М. М. Ольшанским. Его заместителем «по тушению» назначили Б. М. Соколова. Москва «отрядила» пожарные машины и команду под началом В. К. Банке — помощника столичного брандмайора.
Инспектора Василия Сергеевича Чугунова поставили уполномоченным по организации тушения пожаров на торфяных болотах, прилегающих к Шатурстрою, и непосредственно на строительстве. В его распоряжение выделялся кавалерийский взвод и самокатная команда милиции — всего около ста сотрудников.
Ознакомившись с особенностями обстановки, Чугунов сразу уловил главное: люди боролись с огнем самоотверженно, а вот единого руководства не было. Каждый действовал на свой страх и риск. Времени на раздумье у него не оставалось. Получив согласие Винтера, написал первое распоряжение: «С этого числа все наличные силы, привлекаемые к тушению пожаров вблизи Шатурстроя, поступают в мое распоряжение. Территория стройки и торфоразработок объявляется на осадном положении. Ее могут покинуть только лица, получившие разрешение начальников строительства и сектора. Мои указания обязательны для всех».
К сожалению, документ этот остался вроде бы незамеченным. Все шло по-старому: беготня с ведрами, лопатами, погасят в одном месте — огонь появляется в другом. Тогда, обсудив все с профессионалом В. К. Банке, Василий Сергеевич предложил всю аварийную местность разбить на секторы. Из задействованных сил сформировать «сотни», за каждой закрепить командира из опытных сотрудников милиции. Команда пожарных — в резерве, при необходимости используется в полном составе.
Не так просто было определить этих командиров. За короткий срок подчиненных не узнаешь. А ошибаться нельзя: стихия торопила. После раздумий на самый опасный участок поставил «взводного» автоматчиков Александра Прокопюка, дисциплинированного и надежного чело-века. В помощь ему — ударницу Настю Голубеву, девушку из Рязанской губернии.
А пламя уже продвинулось к Шатурстрою, до него оставалось не больше пятисот метров. Уже сгорело несколько штабелей торфа. Трудность заключалась в том, что воды поблизости не было. Ближайшее озеро — в двух верстах.
—Нужно делать земляные отвалы, — предложил Банке. — Одно-временно на осушительных каналах соорудить прочные перемычки и подать туда воду из озера с помощью насосов пожарных машин.
Перед обедом Банке разыскал Чугунова:
—Наших рукавов не хватило, а начальник местной команды сабо-тирует мои распоряжения, воду самовольно берет из канав.
—Пришлите ко мне Прокопюка!
Когда тот появился, Чугунов приказал арестовать саботажника на двое суток.
—А не круто будет? — усомнился исполнитель.
- Говорильни много, а толку — на грош. Выполняйте!
Василий Сергеевич понимал: поступает круто, рискует навлечь не-довольство. Но иначе не мог: создавшееся чрезвычайное положение того требовало. Сейчас нужны твердость и строжайшая дисциплина. Иначе с огнем не справиться.
Приказ об аресте нарушителя вывесили на видном месте.
Через три дня милиционеры задержали пятерых плотников, самовольно покинувших стройку. Узнав об этом, Чугунов назвал их дезертирами и распорядился всех «упрятать в кутузку».
Многие почувствовали «твердую руку». Да и приехавшие Ольшанский с Соколовым остались довольны четкой организацией работ и твердым порядком.
—Как с питанием? — поинтересовался комкор.
—Жалоб нет. Горячие обеды в походных кухнях подвозим прямо на участки, чтобы никто нс отвлекался. Единственное, дым одолевает. Нужны противогазы, а где их возьмешь?
—Поможем. А вы задумались, что женщины не тренированы, как они будут работать в масках? Кстати, за ударный труд от моего имени объявите всем благодарность.
Проводив начальство, Василий Сергеевич пошел к пожарным, чтобы обсудить с Банке, как лучше применить машины. Хотя их пока держали в резерве, дел хватало и им: по-прежнему накапливали воду, об-следовали пожароопасные сектора.
Риск был велик. В один из дней Прокопюк направился осматривать территорию и угодил в огненную яму. Спасибо, девчата Насти Голубевой выручили: облившись водой, кинулись к нему. Опоздай на секунды — тогда конец. На Александре сгорели сапоги, местами — одежда, он сильно ожег руки, правую ногу и плечо. А все же крепился, сдерживая боль, даже пытался шутить. Сбегали за Чугуновым. Увидев Прокопюка на носилках, тот покачал головой:
—Как же тебя угораздило, Николаич?
— Сами знаете, приказом посылать на такое нельзя. А идти надо. Если бы огонь перекинулся на станцию...
«Это было бы преступлением», — подумал Василий Сергеевич.
Действительно, вся страна следила за возведением Шатурской ГРЭС. Была она не только крупнейшей электростанцией, но и предвестником новой жизни. Энергию ждали сидевшие на голодном пайке московские заводы и фабрики. Ради этого стоило рисковать.
Чугунов склонился над носилками:
—Потерпи, Сашок, отправим тебя к лучшим московским врачам, они быстро поставят на ноги.
Только его увезли — таким же образом в беду попал другой боец милицейского отряда, Саша Фигельсон.
В очередном приказе Чугунов отметил мужество милиционеров и пожарных, их высокую сознательность и одновременно призвал к бдительности. Отныне запрещалось передвигаться по огненным секторам в одиночку.
Пожарище представляло страшное зрелище. Вместо леса по земле валялись груды головешек. В окрестностях не сохранилось ни одного зеленого деревца. Ветер поднимал тучи пепла. Всюду стоял тошнотворный запах гари.
Десять суток велась самоотверженная борьба со стихией. В ней отличились и столичные бойцы огненного фронта. Вот так вместе огонь укротили. Прошедшие дожди залили последние очаги.
В. С. Чугунов наряду с другими был награжден. В грамоте Моссовета говорилось: «...Отмечая Вашу преданную работу в московской милиции, Президиум вручает вам при этом серебряные часы за N 89740 в награду за долголетнюю, энергичную и полезную деятельность и умелое руководство при тушении пожаров...»
За «долголетнюю деятельность...» Чугунову в гот период было лишь 25 лет!
...Пробный пуск турбогенератора на новой Шатурской ГРЭС мощностью 44 тысячи киловатт состоялся 2 сентября 1925 года. На торжество по этому случаю среди иных гостей пригласили В. К. Банке и В. С. Чугунова.
Станция заработала, у Черного озера поднялся город энергетиков Шатура. А с новым Шатурским районом, точнее, его лесами и торфяниками, у столичных пожарных позже будет связано еще немало опасных и трудных дней...
— Ты знаешь, каково сейчас в губернии? По предварительным данным, стихия уже угрожает Шатурской электростанции — первенцу ленинского плана ГОЭЛРО.
— Борис Михайлович, а я причем? Я же не пожарный.
— Начальник адмотдела Моссовета Волков распорядился, чтобы мы выехали в Егорьевск и разобрались во всем. Задача политическая!
В тот же день они отправились поездом. У пассажиров — тревожные лица, все разговоры крутились вокруг одной и той же темы. Чем дальше, тем больше вагоны тонули в дыму.
Встретил их на вокзале начальник уездной милиции Мелихов, по-военному кратко доложил обстановку. Во дворе райотдела уже стояли оседланные лошади. Не теряя времени, верхом двинулись на место.
По пути часто видели мужчин и женщин: с лопатами, топорами, пилами. Они окапывали лес канавами, рубили просеки, засыпали огонь землей. Там, где спешились с коней, от горевших деревьев установилась неимоверная жара — до одежды невозможно дотронуться.
Соколов попросил кратчайшим путем провести к Шатурстрою — Большой Шатуре, как тогда называли, потому что возле Черного озера была возведена опытная временная станция Малая Шатура, уже дававшая ток.
Картина всюду — одна и та же. Где верхний слой земли сняли для добычи торфа, пламени не было видно. Но во многих местах чернели зловещие провалы. Такие «ловушки» подстерегали и животных, и людей. Над болотом курился синеватый дым. Всюду стоял его горький запах.
Благополучно миновав опасную зону, подъехали к конторе. Навстречу вышел начальник строительства инженер А. В. Винтер, будущий строитель Днепрогэса и академик. Соколов представился, обменялись рукопожатиями.
—Ждем вас, — сказал Винтер. — Люди для борьбы со стихией есть, однако нужно их организовать, научить тушить пожар. Наших, верно, немного, а вот на добыче торфа заняты около семи тысяч работниц. Правда, вся их «спецодежда» — лапти и брезентовые бахилы. Им бы сапоги выдать. Да где взять?
Вес направились к темнеющему лесу, сразу за озером, осмотреть подступы к строительной зоне. Там, куда ни глянь, высились огромные пирамиды, сложенные из заготовленных брикетов топлива, — миллионы тонн.
—У нас будет самая крупная электростанция в мире, работающая на торфе, — пояснил инженер. — Надо его спасать. Если сгорит - никому несдобровать.
По возвращении в Егорьевск Соколов связался по телефону с Волковым и доложил: на территории уезда лесные пожары полыхают в 7 местах. Есть человеческие жертвы. Наибольшую опасность таит в себе торфяное болото, примыкающее к Шагурстрою. Огонь идет глубоко. Толщина горения достигает трех метров. Нужна помощь.
После этого Моссовет принял решение: послать на борьбу со стихией отряд столичных стражей порядка — 420 человек. Понимая, что этих сил будет недостаточно, обратились к командующему военного округа К. Е. Ворошилову. Он направил тысячу красноармейцев во главе с комкором М. М. Ольшанским. Его заместителем «по тушению» назначили Б. М. Соколова. Москва «отрядила» пожарные машины и команду под началом В. К. Банке — помощника столичного брандмайора.
Инспектора Василия Сергеевича Чугунова поставили уполномоченным по организации тушения пожаров на торфяных болотах, прилегающих к Шатурстрою, и непосредственно на строительстве. В его распоряжение выделялся кавалерийский взвод и самокатная команда милиции — всего около ста сотрудников.
Ознакомившись с особенностями обстановки, Чугунов сразу уловил главное: люди боролись с огнем самоотверженно, а вот единого руководства не было. Каждый действовал на свой страх и риск. Времени на раздумье у него не оставалось. Получив согласие Винтера, написал первое распоряжение: «С этого числа все наличные силы, привлекаемые к тушению пожаров вблизи Шатурстроя, поступают в мое распоряжение. Территория стройки и торфоразработок объявляется на осадном положении. Ее могут покинуть только лица, получившие разрешение начальников строительства и сектора. Мои указания обязательны для всех».
К сожалению, документ этот остался вроде бы незамеченным. Все шло по-старому: беготня с ведрами, лопатами, погасят в одном месте — огонь появляется в другом. Тогда, обсудив все с профессионалом В. К. Банке, Василий Сергеевич предложил всю аварийную местность разбить на секторы. Из задействованных сил сформировать «сотни», за каждой закрепить командира из опытных сотрудников милиции. Команда пожарных — в резерве, при необходимости используется в полном составе.
Не так просто было определить этих командиров. За короткий срок подчиненных не узнаешь. А ошибаться нельзя: стихия торопила. После раздумий на самый опасный участок поставил «взводного» автоматчиков Александра Прокопюка, дисциплинированного и надежного чело-века. В помощь ему — ударницу Настю Голубеву, девушку из Рязанской губернии.
А пламя уже продвинулось к Шатурстрою, до него оставалось не больше пятисот метров. Уже сгорело несколько штабелей торфа. Трудность заключалась в том, что воды поблизости не было. Ближайшее озеро — в двух верстах.
—Нужно делать земляные отвалы, — предложил Банке. — Одно-временно на осушительных каналах соорудить прочные перемычки и подать туда воду из озера с помощью насосов пожарных машин.
Перед обедом Банке разыскал Чугунова:
—Наших рукавов не хватило, а начальник местной команды сабо-тирует мои распоряжения, воду самовольно берет из канав.
—Пришлите ко мне Прокопюка!
Когда тот появился, Чугунов приказал арестовать саботажника на двое суток.
—А не круто будет? — усомнился исполнитель.
- Говорильни много, а толку — на грош. Выполняйте!
Василий Сергеевич понимал: поступает круто, рискует навлечь не-довольство. Но иначе не мог: создавшееся чрезвычайное положение того требовало. Сейчас нужны твердость и строжайшая дисциплина. Иначе с огнем не справиться.
Приказ об аресте нарушителя вывесили на видном месте.
Через три дня милиционеры задержали пятерых плотников, самовольно покинувших стройку. Узнав об этом, Чугунов назвал их дезертирами и распорядился всех «упрятать в кутузку».
Многие почувствовали «твердую руку». Да и приехавшие Ольшанский с Соколовым остались довольны четкой организацией работ и твердым порядком.
—Как с питанием? — поинтересовался комкор.
—Жалоб нет. Горячие обеды в походных кухнях подвозим прямо на участки, чтобы никто нс отвлекался. Единственное, дым одолевает. Нужны противогазы, а где их возьмешь?
—Поможем. А вы задумались, что женщины не тренированы, как они будут работать в масках? Кстати, за ударный труд от моего имени объявите всем благодарность.
Проводив начальство, Василий Сергеевич пошел к пожарным, чтобы обсудить с Банке, как лучше применить машины. Хотя их пока держали в резерве, дел хватало и им: по-прежнему накапливали воду, об-следовали пожароопасные сектора.
Риск был велик. В один из дней Прокопюк направился осматривать территорию и угодил в огненную яму. Спасибо, девчата Насти Голубевой выручили: облившись водой, кинулись к нему. Опоздай на секунды — тогда конец. На Александре сгорели сапоги, местами — одежда, он сильно ожег руки, правую ногу и плечо. А все же крепился, сдерживая боль, даже пытался шутить. Сбегали за Чугуновым. Увидев Прокопюка на носилках, тот покачал головой:
—Как же тебя угораздило, Николаич?
— Сами знаете, приказом посылать на такое нельзя. А идти надо. Если бы огонь перекинулся на станцию...
«Это было бы преступлением», — подумал Василий Сергеевич.
Действительно, вся страна следила за возведением Шатурской ГРЭС. Была она не только крупнейшей электростанцией, но и предвестником новой жизни. Энергию ждали сидевшие на голодном пайке московские заводы и фабрики. Ради этого стоило рисковать.
Чугунов склонился над носилками:
—Потерпи, Сашок, отправим тебя к лучшим московским врачам, они быстро поставят на ноги.
Только его увезли — таким же образом в беду попал другой боец милицейского отряда, Саша Фигельсон.
В очередном приказе Чугунов отметил мужество милиционеров и пожарных, их высокую сознательность и одновременно призвал к бдительности. Отныне запрещалось передвигаться по огненным секторам в одиночку.
Пожарище представляло страшное зрелище. Вместо леса по земле валялись груды головешек. В окрестностях не сохранилось ни одного зеленого деревца. Ветер поднимал тучи пепла. Всюду стоял тошнотворный запах гари.
Десять суток велась самоотверженная борьба со стихией. В ней отличились и столичные бойцы огненного фронта. Вот так вместе огонь укротили. Прошедшие дожди залили последние очаги.
В. С. Чугунов наряду с другими был награжден. В грамоте Моссовета говорилось: «...Отмечая Вашу преданную работу в московской милиции, Президиум вручает вам при этом серебряные часы за N 89740 в награду за долголетнюю, энергичную и полезную деятельность и умелое руководство при тушении пожаров...»
За «долголетнюю деятельность...» Чугунову в гот период было лишь 25 лет!
...Пробный пуск турбогенератора на новой Шатурской ГРЭС мощностью 44 тысячи киловатт состоялся 2 сентября 1925 года. На торжество по этому случаю среди иных гостей пригласили В. К. Банке и В. С. Чугунова.
Станция заработала, у Черного озера поднялся город энергетиков Шатура. А с новым Шатурским районом, точнее, его лесами и торфяниками, у столичных пожарных позже будет связано еще немало опасных и трудных дней...