В одном из залов известной выставки на московской улице Дурова установлен бюст. Посетители часто останавливаются около него, всматриваются в начертанные рядом строки: «В этом человеке-бойце, как и на фронте, проявился русский характер, и его жизнь — действительно подвиг. Герой Советского Союза А. Маресьев».
...В конце 1933 года в 18-ю ВПЧ поступил на службу демобилизованный красноармеец Татьянин. Парень крепкий, жилистый, упорный, на боевой работе выкладывался изо всех сил. Словом, через некоторое время начальство приняло решение: назначить его командиром отделения. Было у Александра два увлечения: легкая атлетика и лыжи. А на новом месте появилось третье: занялся пожарной прикладистикой. Да так, что начал «затыкать за пояс» бывалых мастеров.
В 1937-м в столице впервые проводились Всесоюзные соревнования по этому виду спорта. Под знамена сборной Москвы призвали и Татьянина.
— Поджилки у меня тряслись, — признавался он друзьям. — Ведь это ж такое доверие. Боялся — что-нибудь не выйдет.
С таким характером непременно выйдет. Со своим напарником С. Пищуром Александр «сделал» рекорд страны в установке выдвижной лестницы — 17,3 сек. Даже по нынешним меркам неплохо, если учесть, что «бежали» в полной «выкладке» — брезентовых боевках и сапогах. К тому же у каждого участника через плечо висел противогаз, естественно, сковывавший движения, а в некоторых видах состязаний прикладники были обязаны выступать в этом защитном «снаряжении». Столичная команда в упорной борьбе сумела вырвать победу, и названный «тандем» внес весомые очки в общую копилку.
Когда грянула финская, Татьянин — рапорт на стол: прошу направить добровольцем. Просьбе вняли, и он прошел трудными фронтовыми дорогами, участвовал в жестоких боях на Ладожском озере.
В начале 1940-го — снова в строй огнеборцев, как ни в чем не бывало. Потом — школа младшего начсостава. Здесь и застала курсанта-отличника страшная весть о нападении фашистской Германии на нашу страну.
...Враг на подступах к Москве. Период неимоверного напряжения для всех городских служб, а пожарной — в особенности. Воздушные налеты противника следовали один за другим. С неба сыпались термитки и фугаски, и бойцов кидали то туда, то сюда. Курсанты работали наравне со всеми. Особенно досталось Татьянину и его товарищам Широкову, Медведеву, Сорокину при тушении возникшего от «зажигалок» огня на Братцевской птицефабрике.
Той осенью, когда положение города стало угрожающим, создастся необычное подразделение — «пожарная» диверсионная бригада. Добровольцами в нее вступили самые выносливые, смелые, и среди первых — Татьянин.
...При очередном возвращении из вражеского тыла впереди группы шли пятеро разведчиков, среди которых был Александр. Мороз — под тридцать, пробирал до костей. Неожиданно напоролись на шквальный пулеметный и автоматный огонь гитлеровцев. Ввязываться в бой — равносильно смерти. Уклонившись, несколько суток скрывались, блуждая по лесу.
Перейдя линию фронта, устроили короткий привал. Фельдшер, осмотрев их, за голову схватился: почти у всех сильно обморожены ноги. Не миновала эта печальная участь и Татьянина. Если не сказать больше...
И вот — московский госпиталь в тихом переулке около Тимирязевской сельхозакадемии. Доктора отчаянно боролись за сохранение конечностей мужественному человеку. Затем его эвакуировали под Ташкент. Снова — осточертевшая госпитальная койка. Мучительно тянулись дни, недели. Новый консилиум врачей вынес безжалостный приговор: ампутация неизбежна. Так Татьянин лишился передних частей обеих ступней.
Тяжело и муторно на душе. Как дальше жить? Мысль эта не давала покоя круглые сутки.
Поезд вез его домой, в кармане лежала ненавистная справка инвалида второй группы. Что ж теперь — во дворе с пенсионерами «козла забивать»? Больше вроде ничего не остается... Ну, нет уж!
Кое-как с палочкой доковылял до Кропоткинской улицы, поднялся в отдел кадров.
Врачи тоже слушать не хотели.
В какие только инстанции не обращался! Просил, требовал. И добился своего: получил разрешение работать телефонистом в «своей» же 18-й пожарной части. Спасибо сослуживцам — в трудную минуту поддерживали, помогали.
Его лечили опытные врачи. В мастерской изготовили искусные протезы. Начат учиться ходить, бегать, выполнять различные упражнения, необходимые для пожарного. Каждое движение давалось с огромной болью и напряжением.
Но он, стиснув зубы, терпел. Ведь душа-то тосковала по настоящему делу, сидеть с телефонной трубкой уже наскучило. Выслав караул по тревоге, он всегда мысленно был там, на огненной передовой.
Недюжинные воля и терпение вновь привели Татьянина в боевой расчет. Больше того — какой-то период спустя опять стал командиром отделения. Разве кто из горожан, увидев на переднем сиденье летевшей по вызову автоцистерны крепко сбитого человека в брезентовой робе, мог представить себе, что это инвалид? А он не хуже других уже взлез ал по лестнице, ходил в опасную разведку, когда надо, твердо держал в руках ствол. Никаких скидок себе не давал. Так было, например, в 23-м доме на Электрозаводской улице. На верхних этажах огонь застиг малолетних детишек. Каждая секунда могла стоить им жизни: дым становился все гуте. С трудом ориентируясь в темных комнатах, бойцы вместе с сержантом Татьяниным старались обнаружить попавших в беду. И нашли-таки всех троих! Вынесли на улицу, а потом и пламя сбили.
Всего за свою долгую службу он спас одиннадцать человек.
В 1964 году в знак признания заслуг Александра Петровича, оТдавшего нелегкой «вахте» три десятка лет, его фамилия была занесена в Книгу почета Министерства внутренних дел РСФСР. Поздравить юбиляра собрался когда весь отряд, руководители УПО. Проникновенные речи произнесли о нем глава отряда подполковник Громов, начальник части майор Шаров, другие офицеры. Конечно, дали слово и самому Татьянину. Необычайно скромный, не больно-то красноречивый, он засмущался:
Честно говоря, неудобно мне слушать такую хвальбу: работаю, как и все, нигде не стараюсь выделяться.
Слова его потонули в буре аплодисментов...
Выйдя на пенсию после 34 лет службы, Александр Петрович не стал «забивать козла» во дворе с пенсионерами. Его часто можно было видеть на встречах с молодыми воинами гарнизона, юными добровольцами. И так до последнего дня жизни... Пятнадцать лет назад А. П. Татьянина не стало. Но имя этого человека-борца и сегодня является символом для нового поколения пожарных Москвы.