Образования у Ивана Петровича было, как говорится, «три класса да коридор». Никак, например, не мог уяснить понятие «диапазон взрываемости» при скоплении паров газа. С нижним пределом вроде бы ясно — концентрация невелика. А почему выше верхней границы не бабахнет? Более «ученые» коллеги разъясняли: кислорода при этом не хватает. И те, кто мало знал его, снисходительно улыбались. Зато когда дело касалось не теории, а практики, реального тушения, равных оперативному дежурному по городу Силкину не было. Недостаток знаний с лихвой компенсировал огромным опытом, профессиональными навыками и, если хотите, каким-то особым чутьем. Задымилась, скажем, древняя постройка. Открытого огня не видать, пожарные полили деревянные стены и уж было собрались сворачивать рукава. А Иван Петрович спокойно так, по-отечески ласково даже, говорит бойцу: — Ну-ка, сынок, ковырни здесь. А за досчатой обшивкой вовсю шурует пламя, прорываясь по пустотам все дальше...
Об этом человеке, которого по праву можно назвать легендой столичной пожарной охраны, много и интересно рассказал бывший начальник Управления генерал-майор в отставке Иван Леонтьевич Антонов, ныне возглавляющий совет ветеранов. Но до высокой должности в мае 41-го, когда они впервые встретились, было еще далеко...
...Вчерашний выпускник Ленинградского училища Антонов всего в третий раз заступил на дежурство, когда получили сигнал: в Даевом переулке горит здание министерства авиационной промышленности. Теоретической подготовки у молодого начальника караула 2-й части хватало, а практики — никакой. Как глянул на языки пламени, бушевавшие на чердаке, поначалу растерялся. Единственное, что сообразил сделать, объявил третий номер. Пока не прибыла подмога, умело сработали командиры отделений: с двух сторон обрушили на огонь струи воды, приостановили его распространение.
Тут и начальство подоспело, а с ним — дежурный по городу Силкин. «Ну, — подумал начкар, — сейчас получу по первое число за паникерство. Мол, вызвал подкрепление, а тут и делать-то нечего». Но Иван Петрович поглядел на происшедшее с другой стороны:
—Молодцы! До приезда дополнительных сил сумели локализовать.
И уже позже сам написал заметку об умелых действиях лейтенанта и его караула в «Комсомольскую правду».
На том знакомство не закончилось. «Опердеж» некоторое время присматривался к молодому офицеру, а потом предложил:
—Давай к нам. Работа самая что ни есть боевая.
Так и завязалась многолетняя крепкая дружба между этими людьми. И ни возраст, ни различие в характерах не оказались помехой.
О своем наставнике Иван Леонтьевич вспоминает исключительно в возвышенных тонах: энтузиаст, истинный патриот службы «01». Для него она стала не просто профессией, а образом жизни. Бывало, закончилась смена, Силкин привел себя в порядок после бессонной ночи, переоделся. Вдруг — очередной вызов. И, забыв обо всем, он вновь мчался туда, где требовались его опыт и умение.
А какие занятия устраивал! Приедет в караул, объявит учебную тревогу. В чем-то не сработают бойцы, где-то ошибутся. Другой на его месте разнос устроит, а Иван Петрович спокойно объяснит причины промахов, посоветует, как нужно было поступить, и не прикажет, а скорее попросит:
—Давайте, ребятки, еще разок.
Шел и на маленькие хитрости. Обычно во время проверок боеготовности инспектирующие просто принимали зачеты и составляли затем рапорт. Силкин же облекал подобные мероприятия в форму состязаний. Скажем, при тренировках в подъеме по штурмовой лестнице подбирал пару из разных отделений. Сразу видно, где поставлено обучение лучше. Проигравшие после такого «смотра» всегда горели желанием подтянуться.
Для него главным было не «накопать» побольше недостатков, а помочь, научить тому, что знал и умел сам. Иван Леонтьевич Антонов на всю жизнь запомнил мудрую науку наставника:
—Чем отличается петух от проверяющего? Первый ищет зернышко в мусоре, а второй в зерне стремится мусор обнаружить.
Авторитет у Силкина в гарнизоне был непостижимый. Если поднимется на совещании — все слушают в оба уха. Приедет на пожар — даже высокие начальники старались не встревать: этот человек и без подсказки знает, что делать.
Людей из разных подразделений, дежуривших в одну и ту же смену, почти всех знал по именам. Учитывал, кто на что способен при тревожных сигналах. Например, выехал караул 25-й части во главе с Сергеевым. Иван Петрович не спешит: подождем, на этого парня можно положиться — сам потушит либо, если уж совсем «жарко» станет, объявит повышенный номер. К другому, менее подготовлен-ному, сразу торопились на помощь. Так же и на месте. Тот неплохо в КИПе работает — направим в задымленное помещение. А этот лучше действует на чердаке, пусть там потрудится.
Себя вот только не берег. На пожаре непременно лично все облазает, осмотрит. Иначе как людей в огонь посылать, если сам обстановку не «понюхал». Однажды чуть не погиб. На Каланчевке горела табачная фабрика. Расставив технику, определив боевые сектора и участки, Силкин организовал тушение. Вдруг заметил отблески в другом месте. Решил сам убедиться и кинулся в помещение. И настолько был озабочен происходившим, что забыл открыть в противогазе подачу кислорода. Благо, помощники оказались рядом, когда упал без чувств. Вытащили, сорвали маску, откачали. Присутствовавший начальник Управления И. Н. Троицкий предложил:
— Бери, Петрович, мою машину — и домой.
Да где там, разве покинет он боевой пост. Остался до конца.
Когда вспоминают ветеранов, их отношение к делу, энтузиазм, самоотверженность, нередко сетуют: теперь таких нет. Однако применительно к пожарной охране подобное мнение несправедливо. Они есть! В немалой степени это обусловлено преемственностью, которая была и остается здесь одним из основных законов. Так, мнение дежурного по городу всегда считалось решающим при выдвижении сотрудника на вышестоящую должность. Постепенно присматриваясь к сослуживцам, он воспитывает смену. И еще ни разу этот пост не занял человек, не прошедший все ступени служебной лестницы. Силкин в свое время подготовил Ивана Филимоновича Коваля, с годами также ставшего корифеем пожаротушения. От одного к другому переходили знания, навыки, умение руководить людьми. И лишь лучшие из лучших становились «главными тушилами». Александр Жуковский, Владимир Балахонцев, Игорь Зайцев, Сергей Орлов, Николай Булочников, Андрей Чижиков, Александр Корюхин — все они сумели вписать немало славных страниц в историю огневой службы столицы.
Забота оперативного дежурного — не только организовать борьбу с огнем, но и научить личный состав действовать грамотно в любых ситуациях, регулярно проверять боеготовность частей. А сколько бумаг проходит через его руки! Он должен быть в курсе всего, что происходит в Москве, какие запланированы мероприятия, где ведутся строительные, дорожные или ремонтные работы. Нужно знать, где находится каждый из семидесяти пяти караулов, разбросанных по всей Москве. Плюс объектовые части. Да еще огромное количество техники, учитывать состояние которой, вплоть до заправки бензином и проколотого колеса, — также его забота. Держать руку «на пульсе» он обязан каждую секунду дежурных суток. Ему в оперативном отношении подчиняются все подразделения. Само собой, не каждый может занять это кресло. Прежде чем командовать другими, нужно вдоволь самому «глотнуть» дыма. Ведь эта должность — далеко не кабинетная. При осложнении обстановки он лично участвует в борьбе с огнем, беря на себя обязанности руководителя. И только практический опыт, который не приобретешь ни в одном учебном заведении, помогает грамотно расставить силы и средства, определить главные направления действий и в конце концов победить стихию. Не случайно люди, занимающие эту должность, считаются ключевыми фигурами в гарнизоне.
О необходимости опыта следует сказать особо. Например, еще по пути к тому или иному объекту загорания оперативный дежурный, уточняя по радиостанции обстановку, уже дает соответствующие распоряжения, какие силы подтянуть, как организовать работу на первоначальном этапе. Согласитесь, завидными навыками надо обладать, чтобы, не видя воочию ситуацию, правильно оценить ее.
К тому же отменная выдержка и сила воли должны быть у этого человека. Как командующий на фронте не начнет атаку без рекогносцировки, так и руководитель тушения не пошлет подчиненных в огонь, пока не уяснит, где очаг, по каким направлениям и как интенсивно распространяется пламя, есть ли угроза взрыва, в общем, все, что нужно знать для целенаправленной работы. Отличие же в том, что армейский командир может на поле предстоящего боя посмотреть из-за бугорка в бинокль, здесь же все нужно потрогать, так сказать, собственными руками.
Очень ярко заметил начальник дежурной службы столичного УГПС полковник Алексей Шебанов:
— Служба пожаротушения — это гвардия. Именно ее представители идут в схватку с огнем, они первыми спешат на помощь попавшим в беду, спасая их жизни, нередко рискуя своей. С годами все они становятся профессионалами. Но только единицы, наиболее квалифицированные, дерзкие, смелые, как говорится, элита становятся оперативными дежурными по городу.
Обычно этому предшествует довольно тернистый и сложный путь. Как правило, после окончания училища молодые офицеры командовали караулами. Зарекомендовав себя, занимали более высокие посты — «опердежей» батальонов, где приходилось руководить уже действиями нескольких подразделений. Далее — новый уровень, в существовавших тогда двух бригадах. И только после этого их приглашали в городской штаб. Так попали сюда майоры Николай Смирнов, Дмитрий Ермошин, Евгений Чернышов, сегодня заступающие на самостоятельное дежурство.
Однако и здесь выдвиженцы не сразу встают за «штурвал». Спеpва им предлагают потрудиться начальником тыла. Для непосвященных поясню: снабжение пожарных обмундированием, портянками и прочим — не его забота. А вот если при тушении не хватает пенообразователя, не подведены в нужные места автолестницы, не налажена бесперебойная подача воды, не подвезено вовремя топливо для машин — тут уж его явный просчет. Как видите, должность достаточно ответственная. И не поняв ее значимости, человеку трудно будет в дальнейшей службе.
— По себе знаю, — признался Алексей Дмитриевич Шебанов, — какая нелегкая работа у начальника тыла. Не столько физически, сколько морально. Думаешь: мне бы сейчас туда, в пекло, а приходится какими-то «побочными» вопросами заниматься. По со временем понимаешь, что в нашем деле второстепенных проблем быть не может.
Словом, необходима даже некоторая ломка характера, преодолеваемая не каждым. Те же, кто успешно минует первую ступень, назначаются начальником штаба. Это, без преувеличения, мозг пожаротушения. К нему стекается информация со всех боевых участков, на нем — взаимодействие с городскими службами, выработка предложений для принятия решения руководителем. Здесь ждет еще одно испытание — многочисленная документация, которую приходится готовить в течение суток. Различные сводки, справки, доклады начальству иногда становятся непреодолимым препятствием для боевых офицеров. Однако и такая «школа» нужна, она готовит к главной должности в службе пожаротушения — дежурного по городу.
В УГПС считают крайне важным, чтобы в составе штаба была слаженность сродни альпинистской. Оступился один в связке — все полетели вниз. Колее того, сегодня такие взаимоотношения налажены среди дежурных смен в масштабе всей столицы. Да и нельзя по- другому, если знаешь: в любой момент нам вместе идти в огонь, и спокойным можно быть лишь, если уверен в товарище, чувствуешь рядом его надежное плечо. Потому многие дружат семьями, знают о личных заботах сослуживцев. А главное, каждый «заражен» одной «болезнью» — тушить пожары.
И еще в этом деле не обойтись без таланта. 11усть не обижаются профилактики, но с их задачами, пожалуй, справится любой образованный сотрудник. В пожаротушении этого недостаточно. Тут, как у летчиков, — «рожденный ползать летать не может». Особые качества требуются, физическая подготовка, здоровье.
А бессонные ночи, дежурства, не позволяющие ни на миг расслабиться, регулярные стрессовые ситуации, частая работа в условиях задымленности его-то как раз не добавляю!'. Пришлось в свое время по требованию врачей перейти на более спокойные места бывшим «опердежам» Юрию Николаевичу Ковалеву, Валерию Ивановичу Струкову, Александру Викторовичу Корюхину, Николаю Михайловичу Булочникову.
Между прочим, профессиональной болезнью в СПТ считается инфаркт. Последний случай — с начальником штаба Управления полковником Климкиным. Виктор Иванович связал себя с огненной работой более двадцати лет назад. И всегда оставался на самом передовом участке — борьбе с пожарами. После окончания Ленинградского училища в 1978 году назначили начальником караула в 21-й ПЧ. Отучился в высшей школе, был командиром роты, оперативным дежурным по батальону, бригаде... Словом, побывал во многих переделках. И только пройдя эти обязательные вехи, поднялся на высшую ступень оперативной иерархии — в штаб города.
Будучи «опердежем», участвовал в тушении пожара в здании «Промстройбанка», других крупных. И вот уже два года — заместитель начальника Управления, одновременно возглавляет штаб УГПС, то есть руководит всей службой пожаротушения столицы. Но даже став начальником высокого ранга, в кабинете отсиживаться да указания по телефону раздавать не собирается. Где что произойдет — Виктор Иванович тут как тут, в самом пекле. Так было и во время событий на шинном заводе, в иных сложных ситуациях. Жалеть себя не привык, вот сердце и не выдержало. Чуть встал на ноги, еще больничный не закрыл, а уже опять на рабочем месте. Такой вот народ здесь подобрался. Влюбленный в свое дело, одержимый.
Кстати, и после выхода на пенсию, большинство не могут без своего коллектива. Звонят, встречаются, интересуются всем.
...Как-то Сергей Николаевич Орлов проезжал по своим делам по Варшавскому шоссе. Видит: горит крыша дома, пожарные разворачиваются. Остановил своего «жигуленка», кинулся, как когда-то, вперед. Не пустили бойцы «гражданского», тогда он стал помогать штабистам, подсказывал что-то. Ведь не один год прослужил оперативным дежурным по городу, в десятках серьезных передряг побывал.
Видно, слово «запас» чисто номинально приписано к званию полковника Орлова и других отставников «горячей» службы. Эти люди на отдых не уходят, до конца дней оставаясь настоящими «тушилами». Традиции Ивана Петровича Силкина и его поколения живы, развиваются, крепнут. Так было всегда, так будет и впредь.