В Чернобыле с первых минут атомного Апокалипсиса оказались востребованными их самообладание, приобретенное в огненных фронтовых буднях, умение брать на себя ответственность за принятие решений в самых экстремальных и нестандартных ситуациях, — а от этих решений, принимаемых в критические сроки, без «спасительных» для «паркетных» командиров согласований, увязок и бумажной карусели в Чернобыле зависели судьбы тысяч ликвидаторов, их жизнь и здоровье, подчас и будущее целых народов. Золотыми буквами в летопись подвига МВД в Чернобыле навеки вписаны имена генералов-фронтовиков И. К. Яковлева, Ф.В. Бубенчикова, А. С. Верёвкина, Н.Н. Сычёва, О.М. Сергеева, Л. А. Панкратова. Как и в дни Великой Отечественной войны, эти генералы показали в Чернобыле образцы личного мужества, самоотверженности, высокой духовности, по-суворовски бережного отношения к солдатам.
Генерал армии И.К. Яковлев и генерал-лейтенант Ф. В. Бубенчиков ещё до чернобыльской катастрофы стали живым воплощением лучших традиций внутренних войск. Иван Кириллович Яковлев был активным участником финской кампании, командовал взводом. В Великой Отечественной с первого дня на фронте, командовал ротой, батальоном, отдельным истребительным противотанковым дивизионом, четыре раза был ранен, при этом трижды — тяжело. После войны окончил Военную академию бронетанковых и механизированных войск, затем академию Генерального Штаба. Командовал полком, дивизией, в 1965 году по представлению Совета обороны СССР назначается заместителем командующего войсками Московского военного округа — кузницы полководческих кадров стратегического звена. В 1968 году, с созданием МВД СССР, назначается Начальником внутренних войск МВД СССР (сегодня эта должность называется «Главнокомандующий внутренними войсками»), которые он возглавлял 18 лет. С его именем органически связаны глубокие качественные изменения в структуре и жизнеобеспечении внутренних войск страны — восстановление общеармейских войсковых подразделений, их модернизация и перевооружение, создание авиации внутренних войск, формирование современной учебной базы подготовки офицерского корпуса внутренних войск, кардинальное улучшение материальной базы военных городков. За заслуги перед Отечеством, личную отвагу и мужество И.К. Яковлев был отмечен двумя орденами Ленина, орденом Октябрьской революции, тремя орденами Боевого Красного Знамени, орденом Суворова III степени, двумя орденами Красной Звезды, орденами Отечественной войны I и II степени, орденом «За службу Родине в Вооружённых силах», десятками медалей СССР и зарубежных стран. Отличительная черта Ивана Кирилловича — высокая интеллигентность, любовь к отечественной истории, к строительству и боевым традициям внутренних войск. Только один факт: по его инициативе и при его деятельном участии впервые за всю историю внутренних войск на высоком научном уровне стал разрабатываться и обобщаться исторический опыт внутренних войск. Знаю об этом не понаслышке — моя мать, В.В. Боброва, возглавляла публикаторский отдел главного документального хранилища Вооружённых сил СССР — Центрального государственного архива Советской армии и вместе с руководителями Центрального архива внутренних войск многие годы была в числе авторов-составителей серии документальных сборников «Внутренние войска СССР», за что была награждена орденом «Знак почёта». Возглавлял редколлегию этих сборников Иван Кириллович. Глубокая военная эрудиция, знание источниковедческой базы строительства внутренних войск на разных этапах их развития обеспечивали неформальный авторитет и весомость мнения И. К. Яковлева при нередко возникавших спорах с историками по тем или иным эпизодам функционирования внутренних войск. Кстати, Ивану Кирилловичу подчас приходилось использовать и высокий авторитет маршальской звезды генерала армии, чтобы сломить запрет цензоров Главлита на публикацию ряда документов в открытой печати. В то время для противодействия цензуре, напрямую замыкавшейся на всесильного идеологического жреца Кремля Михаила Андреевича Суслова, требовалось немалое мужество и политическое искусство. И того, и другого Ивану Кирилловичу было не занимать. Лично я мог убедиться в этом во время многих командировок бригад Центрального аппарата МВД СССР, в которых участвовал И. К. Яковлев.
Фёдора Васильевича Бубенчикова (во внутренних войсках с 1945 года), в период Чернобыльской катастрофы первого заместителя Начальника внутренних войск МВД СССР — начальника Штаба внутренних войск, всё Министерство внутренних дел СССР знало как авторитетного боевого генерала, выдающегося штабного аналитика.
Есть глубокая символика в том, что патриарх внутренних войск родился именно 23 февраля, в святой для каждого русского патриота День защитника Отечества. С армией Ф.В. Бубенчиков навсегда связал свою судьбу ещё до войны, в 1940 году. После завершения ускоренного обучения в Барнаульском пехотном училище молодой лейтенант прошёл все ступени к командным вершинам — командовал ротой, батальоном, когда положение было особенно отчаянным, пришёл командовать ротой штрафников — не путать с ядовитым «Штрафбатом» — лживым фильмом русофобского разлива. Тяжёлое ранение оставило след на всю жизнь. Впрочем, шрам только придал его почти античному лицу особую мужественность и одухотворённость. Фронтовая характеристика Ф. В. Бубенчикова особо отмечает его профессиональный талант организатора управления боем, умение объединить воинов пониманием ответственности поставленной перед подразделением боевой задачи, личное мужество, бесстрашие, отвагу. «Военная косточка», «ратник от Бога», «слуга царю — отец солдатам» — говорили о таких офицерах на Святой Руси. Полководческий орден Александра Невского — вершина его фронтовой биографии. Портрет генерала Ф.В. Бубенчикова кисти признанного мэтра советской живописи хорошо знают сегодня миллионы людей, он стал концентрированным воплощением образа советского офицера и генерала, юность которого опалила война, она же — закалила и сформировала его мужественный, поистине стельной характер. К Фёдору Васи.аъеви.4^ Бубенччкову отмечали, ето боевые орулья. в 2002 году в связи с 80-летием генерала, в полной мере относятся одухотворенные поэтические строфы, кровоточащие болью и гордостью:
Он пришёл в шинели жёстко серой,
Выданной к победному концу,
Юный, получивший полной мерой
Всё, что полагается бойцу...
Фронтовой опыт И. К. Яковлева и Ф. В. Бубенчикова, их организаторское мастерство и талант военачальников были востребованы буквально с первых часов чернобыльского Апокалипсиса. По самому взыскательному счёту Чернобыль стал трагедией и звёздным часом двух генералов-фронтовиков.
В ликвидации этой катастрофы планетарного масштаба были задействованы 14,5 тысячи солдат и офицеров внутренних войск в составе 4-х мотострелковых полков, 6 отдельных моторизированных частей, войсковой части 3561, нёсшей охрану ЧАЭС, отдельного батальона связи внутренних войск, ряда сводных отрядов, подразделений Центрального военного госпиталя и санэпидотряда войск, а также групп офицеров Управления внутренних войск МВД СССР по Украинской ССР и Молдавской ССР (начальник — генерал-лейтенант Н. Алекса), 43-й дивизии внутренних войск МВД СССР (полковник А. С. Куликов). Из Центрального аппарата МВД СССР в зону катастрофы были направлены генералы и офицеры ГУВВ — В. А. Дурбажев, С. В. Кавун, А. И. Гриенко, В. И. Быковский и С. II. Юрченко, и офицеры ГУВВ — В. Н. Авдеев, В. Н. Богданчик, Ю. В. Борисов, А. Н. Ерёмин, В. В. Казбан, И. А. Киселёв, В. Б. Клериков, A.М. Кручкин, В. В. Крушинский, Ю. И. Кулябин, П.Т. Лыси- ков, О. С. Меметов, С. И. Никитин, В. Е. Перфильев, И. Г. Пушков, А. В. Рачкаускас, В. Г. Рогачёв, В. Л. Ряхов, С. Н. Семейкин, Ф.Н. Старинов, И. В. Степаненко, В. И. Сысенко, О. В. Тюков, B. Д. Чирков, В. И. Шарый, Ю.П. Ярошевский и многие, многие другие.
Ими под командованием И. К. Яковлева и в результате глубокого и всестороннего анализа оперативной обстановки в зоне катастрофы, осуществлённого Штабом внутренних войск во главе с Ф. В. Бубенчиковым, было проведено не имеющее аналогов в мировой практике обустройство войск на поражённой радиацией 30-километровом рубеже, созданы надёжные инженерно-технические сооружения с системой сигнализации по периметру зоны отчуждения, построены 10 военных городков в районе крупнейшей в истории человечества радиационной катастрофы. Ни одна армия в мире дотоле не решала столь сложных задач в столь сложных условиях и в столь сжатые сроки. Внутренние войска МВД СССР эти стратегические задачи решили, выполнив приказ Родины.
Необходимо также отметить, что эти и другие мероприятия — ведение радиационной разведки, прикрытие войсковыми нарядами контрольно-пропускных пунктов с интенсивным движением транспортных средств и людей, поддержание установленного Правительственной комиссией режима — выполнялись в органическом взаимодействии с воинскими частями Советской армии и Гражданской обороны. «Взаимодействие с армией было организовано так, как это было на фронте,— говорил И. К. Яковлев на заседании руководства Ассоциации «МВД — Щит Чернобыля» в феврале 1998 года. По самому большому счёту, операции внутренних войск в Чернобыле проходили во фронтовом формате».
В главе «Эвакуация» мы уже отмечали большой вклад воинов внутренних войск в проведение эвакуации населения г. Припяти и других населённых пунктов. В первые часы катастрофы героически проявили себя генералы Н. Сычёв и Н. Смирнов. Сегодня их уже нет среди нас — слишком велика была доза облучения, полученная ими в первые сутки катастрофы. Приведу здесь свидетельство генерал-лейтенанта Николая Николаевича Крупина, хорошо знавшего обоих генералов, принявшего командование группировкой внутренних войск в зоне катастрофы в середине мая 1986 года после генерал-лейтенанта Бориса Константиновича Смыслова:
«Я горжусь своими товарищами, которые, обладая высочайшими организаторскими способностями и командирскими качествами, нередко подавая личный пример мужества и бесстрашия, сделали в те дни, пожалуй, невозможное. Это генералы Н. Сычёв, Н. Смирнов, Е. Чусов, Б. Смыслов, В. Лобачёв. Это самоотверженная, не щадя себя, работа офицеров войсковой Оперативной группировки внутренних войск Ю. Паненко, В. Попова, В. Одеркова, В. Земерова, А. Фукалова и многих других. К сожалению, совсем нигде не говорится сегодня, что из 14, 5 тысячи воинов внутренних войск, привлечённых в разное время, в том числе и в апреле-мае 1986 года для выполнения задач в зоне Чернобыльской АЭС, основную массу составляли 18–19-летние солдаты и сержанты срочной службы. Эти молодые воины, постоянно находясь в условиях радиоактивного воздействия, несли боевую службу, а воины сапёрного батальона дивизии Дзержинского в рекордные сроки построили заграждения вначале 10-, а затем и 30-километровых запретных зон. Встречаясь каждый день с солдатами и их командирами в те тяжёлые дни мая 1986 года, я ни разу не слышал от них ни одной жалобы на трудности службы или быта, хотя основания для этого у них были. Это настоящие герои, об этих молодых воинах надо писать книги и создавать фильмы. Все эти молодые воины выполняли свой воинский долг под постоянным «обстрелом» радиации. Этот невидимый враг настигал всех, везде и без разбору».
Несколько слов об авторе приведённого фрагмента. Генерал Н. Н. Крупин возглавил группировку внутренних войск в зоне катастрофы, когда руководителем Оперативной группы МВД СССР в Чернобыле стал заместитель Министра внутренних дел СССР генерал Н. И. Демидов. На время их пребывания во «фронтовой» зоне пришёлся чёрный день (точнее ночь) 23 мая 1986 года, когда возник новый пожар на 4-м энергоблоке, грозящий миру катастрофическими последствиями. Генерал Н. И. Демидов характеризует Н. Н. Крупина в те дни как «решительного, мужественного, компетентного командира, сочетающего умение обеспечить выполнение поставленной боевой задачи и максимально минимизировать ущерб здоровью солдат и офицеров от радиации». Указом Президента России в 1996 году выполнение воинского долга Н.Н. Крупиным в Чернобыле отмечено орденом Мужества. После выхода в отставку генерал Крупин стал одним из учредителей и активистов Ассоциации «МВД — Щит Чернобыля», он плодотворно работал с депутатами Государственной Думы и сидельцами властных кабинетов в Правительстве России, когда решался вопрос об устранении из законодательства норм, дискредитирующих инвалидов-чернобыльцев силовых структур.
Генерал Б.К. Смыслов, предшественник Н.Н. Крупина на посту руководителя группировки внутренних войск, по праву считается одним из корифеев командно-штабной работы, за плечами которого, кроме боевой службы в войсках, и руководство Санкт-Петербургским Институтом внутренних войск, и успешная работа первым заместителем командующего внутренними войсками МВД страны. Борис Константинович отдаёт немало сил обобщению опыта работы, наработанного в Чернобыле внутренними войсками.
Но вернёмся к начальному периоду катастрофы. 28 апреля 1986 года был образован Оперативный штаб Центрального аппарата МВД СССР по ликвидации последствий взрыва и пожара на атомной станции. Его руководителем был назначен первый заместитель Министра Василий Петрович Трушин, генерал армии И. К. Яковлев стал его единственным заместителем. Следует признать, что это решение Министра А. В. Власова, принятое после согласования с Николаем Ивановичем Рыжковым, оказалось исключительно удачным. Соединение энергии, воли и целеустремлённости бывшего комсомольского лидера столицы с опытом и полководческим мастерством военачальника-фронтовика обеспечили быстрое становление Оперативного Штаба МВД СССР как высокоэффективного органа по управлению силами и средствами подразделений органов внутренних дел и внутренних войск в зоне катастрофы. Аналитической работой в Штабе занимался генерал-майор милиции Игорь Евлампиевич Ложкин, фронтовик, внёсший в своё время большой вклад в обеспечение безопасности Олимпийских игр 1980 года в г. Москве.
В течение первой декады мая В. П. Трушин, И. К. Яковлев тщательно анализировали информацию, поступающую от В. И. Другова, К. Б. Вострикова, И.Д. Гладуша, Н. А. Смирнова, Н.Н. Сычёва из зоны катастрофы, дополняя её информацией из Оперативных штабов других ведомств. Требовалось найти оптимальный вариант структуры управления силами и средствами МВД СССР в Чернобыле для решения сложнейших задач, поставленных перед ведомством. С 10 по 14 мая В. П. Трушин и И. К. Яковлев изучали оперативную обстановку непосредственно на месте, в зоне чернобыльской катастрофы: побывали на разрушенном энергоблоке, на всех КПП, в Припяти, беседовали с военнослужащими в военных городках зоны. В результате пребывания В. П. Трушина и И. К. Яковлева в зоне катастрофы, их бесед с генералами, офицерами и солдатами внутренних войск они пришли к важным выводам. В концентрированном виде они выглядели так:
•при ликвидации последствий аварии на ЧАЭС внутренние войска встретились с условиями, характеризующимися признаками, близкими к боевой обстановке;
•органы управления, части и подразделения ВВ действовали в не встречавшихся до этого сложных условиях радиационной обстановки;
•потребность в силах и средствах нарастала быстрее, чем наращивалась группировка войск;
•развёртывание частей внутренних войск зачастую происходило без достаточной разведки маршрутов, рекогносцировки мест сосредоточения, ввиду недостатка времени, особенно в первые часы после аварии;
•сроки выполнения задач были неопределённо длительными.
Ввиду постоянного радиационного воздействия, требовалась систематическая замена личного состава. Были выработаны меры по кардинальному улучшению обстановки.
14 мая в г. Иванкове состоялось оперативное совещание с командованием воинских частей и подразделений внутренних войск. Выступивший перед чернобыльцами генерал армии И. К. Яковлев дал честный и чёткий анализ ситуации, наметил пути обеспечения коренного улучшения боевой обстановки и сосредоточил внимание командиров на путях решения главной задачи, поставленной на тот период перед внутренними войсками: в месячный срок построить ограждение вокруг зоны отчуждения и установить режим охраны, обеспечивающий проведение внутри зоны необходимых работ по локализации масштабов катастрофы, безопасность граждан и сохранение государственной, общественной и личной собственности. При этом периметр зоны отчуждения составлял 196 км, а 30-километровой зоны — 245 км. Генерал армии, лично объехавший по периметру зону, обратил внимание командиров, что заграждения придётся строить по причудливо изломанным, топографически сложным рубежам, по болотам, лесистой местности, населённым пунктам. После изучения обстановки на месте И.К. Яковлев принял решение привлечь для решения поставленной задачи сапёрный батальон Московской отдельной дивизии особого назначения им. Ф.Э. Дзержинского. Это решение генерала оказалось провидческим: сапёрному батальону дивизии им. Дзержинского выпала выдающаяся роль в решении задач внутренних войск в Чернобыле.
По результатам изучения дел в зоне катастрофы В. П. Трушиным и И. К. Яковлевым 23 мая 1986 года был подготовлен приказ МВД СССР, определивший порядок управления органами внутренних дел и внутренними войсками МВД СССР в зоне Чернобыльской катастрофы и поставивший стратегические задачи по ликвидации последствий радиационного заражения.
Позднее, в 1997 году, говоря о выполнении этого приказа МВД СССР и организации охраны 30-километровой зоны, Иван Кириллович отмечал:
«Охрана рубежа 30-километровой зоны была организована следующим образом. Для обеспечения чёткого управления силами и средствами и надёжного прикрытия рубежа весь 245-километровый периметр зоны был разделён на четыре сектора. Три на территории Украины протяжённостью 48, 40 и 47 км были, как уже отмечалось, оборудованы проволочным забором в пять нитей и сигнальными приборами «Алмаз». Белорусский сектор протяжённостью 110 км имел по периметру лишь пешеходную вспаханную полосу. В свою очередь, каждый сектор разбивался на несколько участков. Охрана участка поручалась караулу от подразделения внутренних войск, а служба на КПП выполнялась работниками милиции. Основными видами войсковых нарядов, выставляемых от караулов, были дозоры и посты наблюдения.
В зависимости от оборудования периметра сектора инженерно-техническими средствами строилась и система охраны. Так, сектор–2 протяжённостью периметра 40 км был разделён на три участка, каждый из которых прикрывал один караул. На двух КПП службу несли работники милиции. Караул № 5 (18 человек) выставлял два парных пеших дозора и два поста наблюдения. Караул № 6 (14 человек) — один дозор на БТР и два поста наблюдения. Караул № 7 (24 человека) — четыре парных пеших дозора и один дозор на БТР. Смена караулов производилась ежесуточно. На службу заступала одна рота. В секторе на службе было задействовано 56 военнослужащих и 44 работника милиции.
Система охраны сектора–4 (110 км, 8 участков) на территории Белоруссии строилась несколько иначе. Подразделения войск (4 роты) совместно с милицией наряжали 8 караулов и наряды на 5 КПП. От караулов выставлялось 44 парных дозора (войсковых) и 22 наблюдательных поста, которые в ночное время переходили на патрулирование.
От милиции службу несли 12 пеших парных патрулей и 18 патрулей на автомобилях. Смена караулов производилась через сутки. Всего в секторах на службе ежесуточно было задействовано 206 военнослужащих и 130 работников милиции. В последующем в связи с завершением строительства «саркофага» вокруг разрушенного взрывом четвёртого энергоблока и некоторым снижением уровня радиационного заражения местности система охраны рубежей зоны отчуждения и 30-километровой зоны претерпевала изменения, менялся и состав привлекаемых для службы сил и средств».
На всех встречах с чернобыльцами Иван Кириллович с огромным уважением отзывался о конструктивном вкладе в ликвидацию последствий радиационной катастрофы на территории Белоруссии Минской дивизии внутренних войск и её командира в тот период полковника Анатолия Сергеевича Куликова (впоследствии генерала армии, Министра внутренних дел России и одновременно заместителя Председателя Правительства Российской Федерации). Именно эта дивизия осуществляла охрану северного участка 30-километровой зоны. Генералу армии И.К. Яковлеву особенно импонировали высокий интеллектуализм А. С. Куликова с предельно чёткими продуманными решениями в рамках воинских уставов, регламентирующих службу. Министр внутренних дел Белоруссии В. А. Пискарёв и его заместитель Б.И. Матусевич особо подчёркивали, что решения командира 43-й дивизии МВД СССР с первых часов чернобыльской трагедии были всесторонне продуманными, всецело направленными как на безусловное обеспечение поставленной перед дивизией боевой задачи, так и на минимизацию ущерба для физического и нравственного здоровья солдат и офицеров. Руководители республиканского МВД отмечали, что решения Анатолия Сергеевича Куликова практически реализовывались после тщательной рекогносцировки на местности, которая в значительной степени в худшую сторону отличалась от украинской. Эту особенность командного стиля А. С. Куликова в период чернобыльской катастрофы отмечает и И. К Яковлев в книге «Москва — Чернобылю».
Необходимо подчеркнуть, что когда А. С. Куликов возглавил МВД страны, он стал первым из руководителей этого ведомства, назвавшим уроки Чернобыля приоритетными и актуальными для всех служб органов внутренних дел и внутренних войск. Так, выступая 23 апреля 1997 года на встрече с активом Ассоциации «МВД — Щит Чернобыля», Анатолий Сергеевич сказал:
«Сегодня, когда радиация преступности пронизывает смертоносными излучениями все сферы общества, а криминальный террор стал реальной угрозой национальной безопасности, для личного состава МВД как никогда актуальны духовно-нравственные и профессиональные уроки Чернобыля.
Чему же нас учит Чернобыль?
Он учит нас необходимости ежедневно и ежечасно поддерживать постоянную мобилизационную готовность всех служб к действиям в экстремальных условиях, обеспечивать чёткость, слаженность и эффективность в работе подразделений, знание каждым сотрудником и воином стоящей перед ним задачи, последовательно организовывать работу по воспитанию у каждого сотрудника, и прежде всего руководящего и командного состава, высокого профессионального и оперативно-служебного мастерства, умению правильно ставить задачи в быстро меняющихся условиях и находить пути их решения. Ликвидация последствий аварии дала уникальный, беспрецедентный в истории опыт практического взаимодействия всех служб МВД, внутренних войск, других ведомств на протяжении продолжительного срока действий в экстремальной обстановке».
Думаю, читатель согласится, что сказанные почти пятнадцать лет назад эти слова А.С. Куликова не потеряли актуальности и сегодня. Более того: в условиях агрессии консолидирующегося международного терроризма роль уроков Чернобыля только возрастает.
Одним из тех ветеранов-чернобыльцев, которые обладают уникальным нравственным и профессиональным потенциалом, безусловно стал генерал-майор А.С. Верёвкин, заместитель Начальника управления боевой подготовки ГУВВ МВД СССР. В период ликвидации чернобыльской катастрофы именно он координировал работу оперативной группы УВВ по УССР и Молдавской ССР и Минской дивизии внутренних войск непосредственно в зоне катастрофы. Судьба этого замечательного человека, как в капле воды, отразила боевой путь русского офицера, настоящего и бескорыстного ратника Святой Руси. Когда шли кровопролитные сражения в Сталинграде и на Курской дуге, он 16-летним подростком партизанил в белорусских лесах и болотах, был связным, активным участником многих рейдов «невидимого фронта». В 1944 году был призван солдатом во внутренние войска и в составе 12 полка 7 мотострелковой дивизии внутренних войск освобождал от фашистских захватчиков белорусскую землю. Когда отгремели победные салюты, он решил навсегда связать судьбу с внутренними войсками, после окончания Саратовского военного училища МВД СССР прошёл все ступени ратной карьеры — был командиром взвода, роты, полка, дивизии. Как человек с богатейшим командно-штабным и боевым опытом, встретил чернобыльскую катастрофу уже одним из генералов Центрального аппарата ГУВВ МВД СССР. После Чернобыля генерал-майор А. Верёвкин в 1988 году вновь на передовой — он возглавляет Оперативную группу ГУВВ МВД СССР в Нагорном Карабахе, где набирал силу кровавый межнациональный конфликт. В истории внутренних войск Советского Союза и среди чернобыльцев МВД России генерал-майор в отставке А. С. Верёвкин — единственный полный кавалер ордена «За службу Родине в Вооружённых силах СССР» всех трёх степеней.
Чернобыльская катастрофа потребовала перестройки работы всех подразделений Центрального аппарата ГУВВ МВД СССР. Перед инженерной службой Главка (начальник службы полковник В. Попов) была поставлена первоочередная задача — в кратчайшие сроки найти инженерные решения обеспечения радиационной защиты часовых. Служба полковника В. Попова, работая буквально сутками, что называется, «в огненной лаве», нашла уникальное решение поставленной командованием внутренних войск боевой задачи: её усилиями, её подвижническим горением были разработаны, сконструированы, изготовлены, испытаны в зоне радиационного поражения и, наконец, установлены на АЭС защитные кабины для часовых. Правительственной комиссии в Чернобыле и Министру внутренних дел СССР было доложено, что опыт эксплуатации этих кабин подтвердил высокую степень защиты личного состава от радиации. Коэффициент ослабления составил 150–200, что полностью обеспечивал защиту часовых подразделений внутренних войск от радиационного облучения. Указом Президента России от 20 июня 1996 г. полковник В. Попов удостоен ордена Мужества. В таком же подвижническом боевом режиме работали в те дни и другие службы Главного управления внутренних войск.
Высокую оценку командования получала ратная работа Л. Печевого, Л. Панкратова, Ю. Алексеева, Б. Борукаева, Н. Андриянова, П. Ляха, А. Горлова, С. Кавуна, В. Дурбажева, П. Лысикова, Ю. Маценко, П. Мельника, В. Побединского, Д. Семёнова, В. Шарого, В. Чиркова и ряда других генералов и офицеров ГУВВ МВД СССР.
Вот как сам генерал армии И.К. Яковлев вспоминал организацию работы Главкомата внутренних войск и его оперативной группы в Чернобыле:
«Начальник внутренних войск и штаб войск (начальник — генерал-лейтенант Ф. Бубенчиков) ежедневно анализировали обстановку и принимали решение на каждые сутки по вопросам:
—радиационная обстановка (у реактора, на КПП, в караульном помещении, в г. Чернобыле, на рубеже зоны отчуждения и 30-километровой зоны, в районах сосредоточения частей); дозы облучения, полученные личным составом, организация боевой службы и расход сил и средств на неё; морально-психологическое состояние личного состава; состояние резервов;
—тыловое обеспечение и др. Сбором и обобщением данных, необходимых для принятия решений, занималась оперативная группа ГУВВ, в которую входили 10–12 офицеров главка.
Непосредственное в районе станции управление частями войск осуществляли оперативные группы ГУВВ, УВВ по Украинской ССР и Молдавской ССР, Минской дивизии. Оперативные группы ГУВВ возглавлялись заместителями начальника внутренних войск, начальниками управлений войскового главка: генерал-лейтенантами Ф. Бубенчиковым, В. Дубиняком, Н. Крупиным, О. Сергеевым, Д. Наливалкиным, генерал-майорами Б. Смысловым, Н. Сычёвым, В. Григорьевым, А. Верёвкиным, Н. Надолько.
Начальники оперативных групп регулярно присутствовали на заседаниях Правительственной комиссии, докладывали о положении дел в частях войск, ставили на её рассмотрение вопросы и проблемы, от решения которых зависели оборудование рубежей 30-километровой зоны и зоны отчуждения и их надёжная охрана, всестороннее материально-техническое обеспечение войск. Оперативные группы, состояли из хорошо подготовленных, опытных, активных и требовательных офицеров. Они в деталях владели радиационной, оперативной обстановкой, умело осуществляли взаимодействие сил, оказывали действенную практическую помощь командирам и штабам частей в организации службы, воспитательной работе с личным составом, обеспечении его всем необходимым для успешного выполнения поставленных задач.
Самоотверженно трудился начальник штаба одной из оперативных групп полковник В. Брыкалов, участник войны в Афганистане, получивший там контузию в одной из боевых операций. Активно действовал он и в Чернобыле. Помогая командирам и штабам частей в налаживании службы и быта личного состава, он буквально вдоль и поперёк исколесил чернобыльские зоны. И, видимо, это не прошло бесследно. Владимир Брыкалов безвременно ушёл из жизни».
Напряжение в зоне катастрофы не ослабевало в течение 1986–87 годов. Каждая смена времени года готовила командованию внутренних войск всё новые опасные сюрпризы, требующие немедленного адекватного реагирования. Так, в весенне-летний период особую опасность для ликвидаторов последствий катастрофы в зоне отчуждения и личного состава, расквартированных в военных городках 30-километровой зоны, как установили аналитики Штаба внутренних войск, представляло осложнение паводковой обстановки. 16 марта 1987 года на заседании Военного совета внутренних войск был рассмотрен вопрос «О переходе к несению службы в районе Чернобыльской АЭС в весенне-летний период и возможном осложнении паводковой обстановки». В условиях тотального радиационного заражения зоны весенне-летний паводок мог привести к катастрофическим последствиям. Для их предупреждения и осуществления экстренных противопаводковых мероприятий в районах несения службы частями внутренних войск на место была командирована группа офицеров ГУВВ МВД СССР во главе с первым заместителем Начальника Штаба внутренних войск генерал-майором В. П. Григорьевым, участником Великой Отечественной войны. Ранее, в сентябре 1986 года, он уже возглавлял группировку внутренних войск в зоне катастрофы и хорошо представлял сложность предстоящих мероприятий. Выбор кандидатуры В.П. Григорьева не случаен. Выпускник двух элитных военных «альма-матер» — Академии им. М. В. Фрунзе и Академии Генерального штаба, он имел большой опыт командной работы, длительное время командовал Московской дивизией внутренних войск, награжден высшим орденом СССР — орденом Ленина и орденом Отечественной войны. Я хорошо знал Вячеслава Павловича по совместному участию в 1985 году в мероприятиях по ликвидации особо опасного конфликта с участием 3-х тысяч уголовников в одном из петенциар- ных учреждений Средней Азии. Его сильными сторонами были целеустремлённость в решении оперативно-боевой задачи, решительность, основательная предварительная проработка предстоящих действий в строгом соответствии с требованиями воинских уставов. Под его руководством группе прибывших из Москвы офицеров ГУВВ МВД СССР удалось оперативно организовать в 30-километровой зоне ведение систематической разведки и наблюдения за паводком на реке Припять и других водоёмах Чернобыльского региона, изыскать необходимое количество инженерно-дорожной техники (плавающей в том числе) для поддержания в должном состоянии подъездных путей к военным городкам и наладить конструктивное постоянное взаимодействие с органами внутренних дел и другими ведомствами для своевременного выявления возможных последствий паводка, организации эвакуации личного состава в случае необходимости и возможного изменения системы охраны 30-километровой зоны. Умелые, профессионально-грамотные действия генерала В. П.Григорьева и офицеров возглавляемой им группы максимально минимизировали пагубные последствия паводка в условиях радиационно-заражённой местности и позволили сохранить здоровье многих воинов. Но сам Вячеслав Павлович, как и его коллеги из Москвы, стал инвалидом II группы «в результате выполнения воинского долга в Чернобыле». Сегодня Вячеслав Павлович — член Президиума чернобыльской Ассоциации МВД России, он оставил очень актуальные воспоминания о работе в Чернобыле, сопроводив их, — что особенно ценно-конструктивными рекомендациями для тех, кто во внутренних войсках служит сегодня. Вот небольшая выдержка из этих рекомендаций ветерана:
«В Чернобыле нам пришлось, что называется, «в горячей лаве» осваивать процессы практического взаимодействия с органами и подразделениями внутренних дел в условиях интенсивного радиационного заражения. Сказалось отсутствие в течение длительного периода практических совместных оперативно-тактических учений, прежде всего в звене руководства МВД, УВД и командования частей и соединений ВВ, дислоцированных в районах функционирования АЭС и других радиационно опасных объектов. Хорошо, что в Академии управления отработаны и проводятся такие учения под названием «Радиация», предназначенные, в первую очередь, для руководителей стратегического звена МВД РФ. (Учения «Радиация» стали проводится в Академии, когда ее начальником был чернобылец Н. И. Демидов. — Примечание автора В. Прокопенко). Убежден, однако, что их проведение не менее важно, на более низком, региональном и объектовом уровнях.
Действия внутренних войск в зоне катастрофы давали многочисленные примеры массового героизма, отваги и самопожертвования. Установившаяся практика длительного согласования в процессе представления отличившихся к государственным наградам объективно выступала тормозом мобилизационных усилий руководителей группировки, резко снижала стимулирующую и воспитательную роль госнаград. И по сей день тысячи и тысячи солдат Кьтштыма и Чернобыля не отмечены орденами и медалями. Убежден, что в условиях радиационных катастроф должен быть востребован опыт Великой Отечественной войны, когда право награждать некоторыми боевыми орденами и медалями было делегировано от высшего органа государственной власти непосредственно командованию фронтов, армий и дивизий.
До сих нор в значительной степени не изучены проблемы материально-технического обеспечения войск в условиях ликвидации последствий радиационных катастроф, а они весьма и весьма серьезны и болезненны. В настоящее время Ассоциация МВД «Щит Чернобыля» ведет большую работу по восполнению «белых пятен» в героической летописи вклада военнослужащих и сотрудников МВД в зонах Кыштымской и Чернобыльской катастроф. Думаю, что в русле этого направления деятельности Ассоциации должны стать подготовка и проведение первого в Российской Федерации Круглого стола с участием руководителей Оперативной группы МВД СССР в зоне катастрофы на ЧАЭС и руководителей группировки внутренних войск. Представляется, что результаты такого обсуждения можно было бы оформить соответствующим документом, который, безусловно, имел бы не только научно-историческую ценность, но и большое актуальное и практическое значение. Убежден в этом на собственном боевом и командном опыте, ведь во внутренних войсках я прослужил 44 года. Командовал полком, по окончании Академии Генерального штаба в течение девяти лет командовал столичной дивизией, возглавлял управление, был первым заместителем начальника Штаба внутренних войск — членом Военного совета внутренних войск МВД СССР. За период военной службы приходилось возглавлять войсковые группировки при проведении различных операций на Урале, в Средней Азии, в Мурманске, Архангельске, других регионах, но Чернобыль ни в какие ранее известные понятия не укладывается. Позже, в 1988 году, мне было поручено возглавлять группировку войск в Нагорном Карабахе. Там было далеко не просто: острейшая ситуация, требовалась быстрая реакция на изменение обстановки, но Чернобыль по нестандартности, сложности и оперативности принятия управленческих и командных решений остается в памяти ни с чем не сравнимым событием».
Говоря о воспоминаниях чернобыльцев, не могу здесь не остановиться на одном характерном эпизоде, связанном с подготовкой воспоминаний Начальника внутренних войск генерала армии И. К. Яковлева, я был свидетелем случившегося в июне 1997 года. Ивана Кирилловича во всех его действиях всегда отличали высокая порядочность, честность и уважение к достоинству солдата. Характерный пример из подготовки сборника «МВД — подвиг в Чернобыле», изданным чернобыльским братством МВД в 1997 году. Одна из ключевых статей этого сборника принадлежала генералу армии И. К. Яковлеву и называлась «Участие внутренних войск в ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС и его значение для поддержания мобилизационной готовности личного состава внутренних войск к действиям в экстремальных условиях в будущем». Иван Кириллович в это время уже тяжело болел, но к работе над статьей для сборника относился исключительно добросовестно, все приводимые факты проверял с какой-то особой щепетильностью. Статья получилась очень интересной, насыщенной новыми, неизвестными читателю фактами из наполненной драматизмом истории участия внутренних войск в ликвидации последствий катастрофы. На заключительном этапе подготовки сборника генерал армии И. К. Яковлев оказался в госпитальной палате. Статью И. К. Яковлева в гранках просматривали уже его коллеги и, руководствуясь самыми лучшими соображениями о чести и авторитете внутренних войск, несколько подсократили материал. Удалив из него ряд абзацев. И. К. Яковлев, в частности, писал:
«В первые часы катастрофы, к сожалению, не обошлось и без проявлений фактов паникерства и трусости. Под самыми различными предлогами (незнание местонахождения эвакуированной семьи, болезни близких и т.п.) отдельные прапорщики настойчиво, а порой просто в истеричной форме требовали отчислить их из подразделения. С испугом следили они и за какими-либо отклонениями в своем здоровье: кашель, тошнота, распухшие миндалины, сыпь и т п. Все это сразу связывалось с лучевой болезнью, высказывались всякого рода домыслы, в возбужденном сознании возникали мрачные картины. В особенности это стало проявляться дня через три после аварии, когда подразделение находилось в запасном районе и надежды на скорое возвращение в г. Припять стали довольно-таки призрачными».
Хотели защитники «чести мундира» сократить и признания И. К. Яковлева о просчетах командного состава. Так, были попытки снять в гранках следующие фрагменты статьи:
«Система охраны Чернобыльской АЭС была определена без учета ее особенностей, по аналогии с другими особо важными государственными объектами. Постовые будки не имели противорадиационной защиты и не были обеспечены приборами радиометрического контроля. Не были оборудованы соответствующим образом и другие места несения службы».
Серьезно осложнили и затруднили действия личного состава в экстремальных условиях слабая обеспеченность подразделений по охране АЭС средствами защиты, приборами разведки и дозиметрического контроля, их низкие эксплуатационные качества. Указанными средствами и приборами спецкомендатуры обеспечивались по тем же самым нормам, что и все подразделения войск. Индивидуальными дозиметрами по норме личный состав был обеспечен на 50%. Однако длительный срок их хранения отрицательно сказался на работоспособности приборов. По этой причине дозиметрический контроль поначалу оказался малоэффективным.
Слабо был налажен учет доз облучения, полученных каждым военнослужащим. Капитану О. Вакуле определили суммарную дозу облучения в 3,5 рентгена. А потом он около двух лет находился на излечении по поводу острой лучевой болезни первой степени, стал инвалидом. Старшему прапорщику Нине Бабенковой, которая после взрыва несколько дней несла службу на территории, а затем 15 мая по приказу вернулась на станцию, заменив начальника бюро пропусков, работала почти две недели, дозу облучения сначала определили в 39 рентген, а спустя некоторое время уточнили до 68,4 рентгена. И такое было в отношении очень многих военнослужащих. Создается впечатление, что проводилась определенная кем-то установка на сознательное занижение доз радиоактивного облучения личного состава. Кому-то это было нужно».
Были попытки убрать и другие острые, нелицеприятные фрагменты статьи И. К. Яковлева. Я был ответственным секретарем редколлегии сборника и, посоветовавшись с бывшим первым замом командующего Федором Васильевичем Бубенчиковым, решил позвонить И.К. Яковлеву в госпиталь внутренних войск в Реутове. Предварительно переговорил с его лечащими врачами. Разговор этот до сих пор не изгладился из памяти: «Американцы и немцы учатся на чужих ошибках, а мы на собственных учиться не хотим, до сих пор стараемся переписать историю, как нам нравится. Нежелание и неумение признать правду и собственные просчеты — не в этом ли одна из причин случившейся в Чернобыле беды? Я ведь не случайно в самый первый, самый опасный период катастрофы — апрель-май, — направил командовать группировками самых грамотных, нестандартно мыслящих генералов — Смыслова и Крупина, чтобы они безбоязненно выявили и наши просчеты, чтобы мы сразу же внесли коррективы в планы расстановки сил и обеспечения подразделений внутренних войск на других АЭС и иных высокорисковых объектах».
Яковлев И. К. однозначно потребовал восстановить все «сокращенные» фрагменты его статьи. Единственное, что он согласился — снять несколько фамилий военнослужащих, допустивших в первые дни катастрофы проявление панических настроений: «У них у всех, наверное, уже внуки подрастают, надо щадить и беречь авторитет дедов. Они сами уже, наверное, пережили свой позор тяжко и болезненно. А не признавать, что факты паникерства и трусости были — это просто глупость, настоящая страусиная позиция». Статья И. К. Яковлева, как и сам сборник, выдержала с тех пор несколько изданий.
В заключение этой главы отмечу, что боевой опыт управления силами и средствами внутренних войск в Чернобыле впоследствии был многократно востребован в 1988–91 годах, когда внутренние войска привлекались к решению широкомасштабных задач по ликвидации кровавых конфликтов в Закавказье, Средней Азии, Приднестровье, Чечне, где непосредственное руководство группировками в разное время осуществляли генералы- чернобыльцы В. С. Дубиняк, А. С. Верёвкин, В. П. Григорьев, Н. Н. Крупин, Б. Р. Борукаев, С. Ф. Кавун, Г. Н. Малюшкин и другие.
Так случилось, что в состав рабочей группы Оперативного штаба МВД СССР по Чернобылю в Москве вошёл Ю. Л. Гайсенок, подполковник милиции, имевший много друзей в Припяти. Здесь, на Житной, 16, он и узнал из шифротелеграммы о том, что его друзья, офицеры войсковой части 3561, охранявшей АЭС, подполковник В. Бирюков, капитан В. Медведев, капитан О. Вакуло самоотверженно приняли на себя удар атомной стихии, организовав охрану ЧАЭС и доступа к развороченному взрывом полыхающему 4-му энергоблоку. Юра тут же написал посвященные им стихи, которые Ассоциация «МВД — Щит Чернобыля» включила в первую монографию о подвиге военнослужащих МВД, вышедшую в 1997 году:
ЯДЕРНЫЙ АПРЕЛЬ
Друзьям посвящаю
Я поздней ночью не усну,
Летят невидимые пули.
Друзья в бессмертие шагнули,
Собою защитив страну.
Беда прошла со мною рядом,
Попала молния в других,
Но бьют ещё её заряды,
Деля на мёртвых и живых.
Мы не нашли противоядий,
И стала нашей болью быль,
С ней навсегда в сердцах осядет
Воспоминаний горьких пыль.
Но Днепр течёт, как прежде, чуден
Назло смертям звенит капель...
Мы никогда не позабудем
Тот чёрный, ядерный апрель!
28 апреля 1986 г.
Генерал армии И.К. Яковлев и генерал-лейтенант Ф. В. Бубенчиков ещё до чернобыльской катастрофы стали живым воплощением лучших традиций внутренних войск. Иван Кириллович Яковлев был активным участником финской кампании, командовал взводом. В Великой Отечественной с первого дня на фронте, командовал ротой, батальоном, отдельным истребительным противотанковым дивизионом, четыре раза был ранен, при этом трижды — тяжело. После войны окончил Военную академию бронетанковых и механизированных войск, затем академию Генерального Штаба. Командовал полком, дивизией, в 1965 году по представлению Совета обороны СССР назначается заместителем командующего войсками Московского военного округа — кузницы полководческих кадров стратегического звена. В 1968 году, с созданием МВД СССР, назначается Начальником внутренних войск МВД СССР (сегодня эта должность называется «Главнокомандующий внутренними войсками»), которые он возглавлял 18 лет. С его именем органически связаны глубокие качественные изменения в структуре и жизнеобеспечении внутренних войск страны — восстановление общеармейских войсковых подразделений, их модернизация и перевооружение, создание авиации внутренних войск, формирование современной учебной базы подготовки офицерского корпуса внутренних войск, кардинальное улучшение материальной базы военных городков. За заслуги перед Отечеством, личную отвагу и мужество И.К. Яковлев был отмечен двумя орденами Ленина, орденом Октябрьской революции, тремя орденами Боевого Красного Знамени, орденом Суворова III степени, двумя орденами Красной Звезды, орденами Отечественной войны I и II степени, орденом «За службу Родине в Вооружённых силах», десятками медалей СССР и зарубежных стран. Отличительная черта Ивана Кирилловича — высокая интеллигентность, любовь к отечественной истории, к строительству и боевым традициям внутренних войск. Только один факт: по его инициативе и при его деятельном участии впервые за всю историю внутренних войск на высоком научном уровне стал разрабатываться и обобщаться исторический опыт внутренних войск. Знаю об этом не понаслышке — моя мать, В.В. Боброва, возглавляла публикаторский отдел главного документального хранилища Вооружённых сил СССР — Центрального государственного архива Советской армии и вместе с руководителями Центрального архива внутренних войск многие годы была в числе авторов-составителей серии документальных сборников «Внутренние войска СССР», за что была награждена орденом «Знак почёта». Возглавлял редколлегию этих сборников Иван Кириллович. Глубокая военная эрудиция, знание источниковедческой базы строительства внутренних войск на разных этапах их развития обеспечивали неформальный авторитет и весомость мнения И. К. Яковлева при нередко возникавших спорах с историками по тем или иным эпизодам функционирования внутренних войск. Кстати, Ивану Кирилловичу подчас приходилось использовать и высокий авторитет маршальской звезды генерала армии, чтобы сломить запрет цензоров Главлита на публикацию ряда документов в открытой печати. В то время для противодействия цензуре, напрямую замыкавшейся на всесильного идеологического жреца Кремля Михаила Андреевича Суслова, требовалось немалое мужество и политическое искусство. И того, и другого Ивану Кирилловичу было не занимать. Лично я мог убедиться в этом во время многих командировок бригад Центрального аппарата МВД СССР, в которых участвовал И. К. Яковлев.
Фёдора Васильевича Бубенчикова (во внутренних войсках с 1945 года), в период Чернобыльской катастрофы первого заместителя Начальника внутренних войск МВД СССР — начальника Штаба внутренних войск, всё Министерство внутренних дел СССР знало как авторитетного боевого генерала, выдающегося штабного аналитика.
Есть глубокая символика в том, что патриарх внутренних войск родился именно 23 февраля, в святой для каждого русского патриота День защитника Отечества. С армией Ф.В. Бубенчиков навсегда связал свою судьбу ещё до войны, в 1940 году. После завершения ускоренного обучения в Барнаульском пехотном училище молодой лейтенант прошёл все ступени к командным вершинам — командовал ротой, батальоном, когда положение было особенно отчаянным, пришёл командовать ротой штрафников — не путать с ядовитым «Штрафбатом» — лживым фильмом русофобского разлива. Тяжёлое ранение оставило след на всю жизнь. Впрочем, шрам только придал его почти античному лицу особую мужественность и одухотворённость. Фронтовая характеристика Ф. В. Бубенчикова особо отмечает его профессиональный талант организатора управления боем, умение объединить воинов пониманием ответственности поставленной перед подразделением боевой задачи, личное мужество, бесстрашие, отвагу. «Военная косточка», «ратник от Бога», «слуга царю — отец солдатам» — говорили о таких офицерах на Святой Руси. Полководческий орден Александра Невского — вершина его фронтовой биографии. Портрет генерала Ф.В. Бубенчикова кисти признанного мэтра советской живописи хорошо знают сегодня миллионы людей, он стал концентрированным воплощением образа советского офицера и генерала, юность которого опалила война, она же — закалила и сформировала его мужественный, поистине стельной характер. К Фёдору Васи.аъеви.4^ Бубенччкову отмечали, ето боевые орулья. в 2002 году в связи с 80-летием генерала, в полной мере относятся одухотворенные поэтические строфы, кровоточащие болью и гордостью:
Он пришёл в шинели жёстко серой,
Выданной к победному концу,
Юный, получивший полной мерой
Всё, что полагается бойцу...
Фронтовой опыт И. К. Яковлева и Ф. В. Бубенчикова, их организаторское мастерство и талант военачальников были востребованы буквально с первых часов чернобыльского Апокалипсиса. По самому взыскательному счёту Чернобыль стал трагедией и звёздным часом двух генералов-фронтовиков.
В ликвидации этой катастрофы планетарного масштаба были задействованы 14,5 тысячи солдат и офицеров внутренних войск в составе 4-х мотострелковых полков, 6 отдельных моторизированных частей, войсковой части 3561, нёсшей охрану ЧАЭС, отдельного батальона связи внутренних войск, ряда сводных отрядов, подразделений Центрального военного госпиталя и санэпидотряда войск, а также групп офицеров Управления внутренних войск МВД СССР по Украинской ССР и Молдавской ССР (начальник — генерал-лейтенант Н. Алекса), 43-й дивизии внутренних войск МВД СССР (полковник А. С. Куликов). Из Центрального аппарата МВД СССР в зону катастрофы были направлены генералы и офицеры ГУВВ — В. А. Дурбажев, С. В. Кавун, А. И. Гриенко, В. И. Быковский и С. II. Юрченко, и офицеры ГУВВ — В. Н. Авдеев, В. Н. Богданчик, Ю. В. Борисов, А. Н. Ерёмин, В. В. Казбан, И. А. Киселёв, В. Б. Клериков, A.М. Кручкин, В. В. Крушинский, Ю. И. Кулябин, П.Т. Лыси- ков, О. С. Меметов, С. И. Никитин, В. Е. Перфильев, И. Г. Пушков, А. В. Рачкаускас, В. Г. Рогачёв, В. Л. Ряхов, С. Н. Семейкин, Ф.Н. Старинов, И. В. Степаненко, В. И. Сысенко, О. В. Тюков, B. Д. Чирков, В. И. Шарый, Ю.П. Ярошевский и многие, многие другие.
Ими под командованием И. К. Яковлева и в результате глубокого и всестороннего анализа оперативной обстановки в зоне катастрофы, осуществлённого Штабом внутренних войск во главе с Ф. В. Бубенчиковым, было проведено не имеющее аналогов в мировой практике обустройство войск на поражённой радиацией 30-километровом рубеже, созданы надёжные инженерно-технические сооружения с системой сигнализации по периметру зоны отчуждения, построены 10 военных городков в районе крупнейшей в истории человечества радиационной катастрофы. Ни одна армия в мире дотоле не решала столь сложных задач в столь сложных условиях и в столь сжатые сроки. Внутренние войска МВД СССР эти стратегические задачи решили, выполнив приказ Родины.
Необходимо также отметить, что эти и другие мероприятия — ведение радиационной разведки, прикрытие войсковыми нарядами контрольно-пропускных пунктов с интенсивным движением транспортных средств и людей, поддержание установленного Правительственной комиссией режима — выполнялись в органическом взаимодействии с воинскими частями Советской армии и Гражданской обороны. «Взаимодействие с армией было организовано так, как это было на фронте,— говорил И. К. Яковлев на заседании руководства Ассоциации «МВД — Щит Чернобыля» в феврале 1998 года. По самому большому счёту, операции внутренних войск в Чернобыле проходили во фронтовом формате».
В главе «Эвакуация» мы уже отмечали большой вклад воинов внутренних войск в проведение эвакуации населения г. Припяти и других населённых пунктов. В первые часы катастрофы героически проявили себя генералы Н. Сычёв и Н. Смирнов. Сегодня их уже нет среди нас — слишком велика была доза облучения, полученная ими в первые сутки катастрофы. Приведу здесь свидетельство генерал-лейтенанта Николая Николаевича Крупина, хорошо знавшего обоих генералов, принявшего командование группировкой внутренних войск в зоне катастрофы в середине мая 1986 года после генерал-лейтенанта Бориса Константиновича Смыслова:
«Я горжусь своими товарищами, которые, обладая высочайшими организаторскими способностями и командирскими качествами, нередко подавая личный пример мужества и бесстрашия, сделали в те дни, пожалуй, невозможное. Это генералы Н. Сычёв, Н. Смирнов, Е. Чусов, Б. Смыслов, В. Лобачёв. Это самоотверженная, не щадя себя, работа офицеров войсковой Оперативной группировки внутренних войск Ю. Паненко, В. Попова, В. Одеркова, В. Земерова, А. Фукалова и многих других. К сожалению, совсем нигде не говорится сегодня, что из 14, 5 тысячи воинов внутренних войск, привлечённых в разное время, в том числе и в апреле-мае 1986 года для выполнения задач в зоне Чернобыльской АЭС, основную массу составляли 18–19-летние солдаты и сержанты срочной службы. Эти молодые воины, постоянно находясь в условиях радиоактивного воздействия, несли боевую службу, а воины сапёрного батальона дивизии Дзержинского в рекордные сроки построили заграждения вначале 10-, а затем и 30-километровых запретных зон. Встречаясь каждый день с солдатами и их командирами в те тяжёлые дни мая 1986 года, я ни разу не слышал от них ни одной жалобы на трудности службы или быта, хотя основания для этого у них были. Это настоящие герои, об этих молодых воинах надо писать книги и создавать фильмы. Все эти молодые воины выполняли свой воинский долг под постоянным «обстрелом» радиации. Этот невидимый враг настигал всех, везде и без разбору».
Несколько слов об авторе приведённого фрагмента. Генерал Н. Н. Крупин возглавил группировку внутренних войск в зоне катастрофы, когда руководителем Оперативной группы МВД СССР в Чернобыле стал заместитель Министра внутренних дел СССР генерал Н. И. Демидов. На время их пребывания во «фронтовой» зоне пришёлся чёрный день (точнее ночь) 23 мая 1986 года, когда возник новый пожар на 4-м энергоблоке, грозящий миру катастрофическими последствиями. Генерал Н. И. Демидов характеризует Н. Н. Крупина в те дни как «решительного, мужественного, компетентного командира, сочетающего умение обеспечить выполнение поставленной боевой задачи и максимально минимизировать ущерб здоровью солдат и офицеров от радиации». Указом Президента России в 1996 году выполнение воинского долга Н.Н. Крупиным в Чернобыле отмечено орденом Мужества. После выхода в отставку генерал Крупин стал одним из учредителей и активистов Ассоциации «МВД — Щит Чернобыля», он плодотворно работал с депутатами Государственной Думы и сидельцами властных кабинетов в Правительстве России, когда решался вопрос об устранении из законодательства норм, дискредитирующих инвалидов-чернобыльцев силовых структур.
Генерал Б.К. Смыслов, предшественник Н.Н. Крупина на посту руководителя группировки внутренних войск, по праву считается одним из корифеев командно-штабной работы, за плечами которого, кроме боевой службы в войсках, и руководство Санкт-Петербургским Институтом внутренних войск, и успешная работа первым заместителем командующего внутренними войсками МВД страны. Борис Константинович отдаёт немало сил обобщению опыта работы, наработанного в Чернобыле внутренними войсками.
Но вернёмся к начальному периоду катастрофы. 28 апреля 1986 года был образован Оперативный штаб Центрального аппарата МВД СССР по ликвидации последствий взрыва и пожара на атомной станции. Его руководителем был назначен первый заместитель Министра Василий Петрович Трушин, генерал армии И. К. Яковлев стал его единственным заместителем. Следует признать, что это решение Министра А. В. Власова, принятое после согласования с Николаем Ивановичем Рыжковым, оказалось исключительно удачным. Соединение энергии, воли и целеустремлённости бывшего комсомольского лидера столицы с опытом и полководческим мастерством военачальника-фронтовика обеспечили быстрое становление Оперативного Штаба МВД СССР как высокоэффективного органа по управлению силами и средствами подразделений органов внутренних дел и внутренних войск в зоне катастрофы. Аналитической работой в Штабе занимался генерал-майор милиции Игорь Евлампиевич Ложкин, фронтовик, внёсший в своё время большой вклад в обеспечение безопасности Олимпийских игр 1980 года в г. Москве.
В течение первой декады мая В. П. Трушин, И. К. Яковлев тщательно анализировали информацию, поступающую от В. И. Другова, К. Б. Вострикова, И.Д. Гладуша, Н. А. Смирнова, Н.Н. Сычёва из зоны катастрофы, дополняя её информацией из Оперативных штабов других ведомств. Требовалось найти оптимальный вариант структуры управления силами и средствами МВД СССР в Чернобыле для решения сложнейших задач, поставленных перед ведомством. С 10 по 14 мая В. П. Трушин и И. К. Яковлев изучали оперативную обстановку непосредственно на месте, в зоне чернобыльской катастрофы: побывали на разрушенном энергоблоке, на всех КПП, в Припяти, беседовали с военнослужащими в военных городках зоны. В результате пребывания В. П. Трушина и И. К. Яковлева в зоне катастрофы, их бесед с генералами, офицерами и солдатами внутренних войск они пришли к важным выводам. В концентрированном виде они выглядели так:
•при ликвидации последствий аварии на ЧАЭС внутренние войска встретились с условиями, характеризующимися признаками, близкими к боевой обстановке;
•органы управления, части и подразделения ВВ действовали в не встречавшихся до этого сложных условиях радиационной обстановки;
•потребность в силах и средствах нарастала быстрее, чем наращивалась группировка войск;
•развёртывание частей внутренних войск зачастую происходило без достаточной разведки маршрутов, рекогносцировки мест сосредоточения, ввиду недостатка времени, особенно в первые часы после аварии;
•сроки выполнения задач были неопределённо длительными.
Ввиду постоянного радиационного воздействия, требовалась систематическая замена личного состава. Были выработаны меры по кардинальному улучшению обстановки.
14 мая в г. Иванкове состоялось оперативное совещание с командованием воинских частей и подразделений внутренних войск. Выступивший перед чернобыльцами генерал армии И. К. Яковлев дал честный и чёткий анализ ситуации, наметил пути обеспечения коренного улучшения боевой обстановки и сосредоточил внимание командиров на путях решения главной задачи, поставленной на тот период перед внутренними войсками: в месячный срок построить ограждение вокруг зоны отчуждения и установить режим охраны, обеспечивающий проведение внутри зоны необходимых работ по локализации масштабов катастрофы, безопасность граждан и сохранение государственной, общественной и личной собственности. При этом периметр зоны отчуждения составлял 196 км, а 30-километровой зоны — 245 км. Генерал армии, лично объехавший по периметру зону, обратил внимание командиров, что заграждения придётся строить по причудливо изломанным, топографически сложным рубежам, по болотам, лесистой местности, населённым пунктам. После изучения обстановки на месте И.К. Яковлев принял решение привлечь для решения поставленной задачи сапёрный батальон Московской отдельной дивизии особого назначения им. Ф.Э. Дзержинского. Это решение генерала оказалось провидческим: сапёрному батальону дивизии им. Дзержинского выпала выдающаяся роль в решении задач внутренних войск в Чернобыле.
По результатам изучения дел в зоне катастрофы В. П. Трушиным и И. К. Яковлевым 23 мая 1986 года был подготовлен приказ МВД СССР, определивший порядок управления органами внутренних дел и внутренними войсками МВД СССР в зоне Чернобыльской катастрофы и поставивший стратегические задачи по ликвидации последствий радиационного заражения.
Позднее, в 1997 году, говоря о выполнении этого приказа МВД СССР и организации охраны 30-километровой зоны, Иван Кириллович отмечал:
«Охрана рубежа 30-километровой зоны была организована следующим образом. Для обеспечения чёткого управления силами и средствами и надёжного прикрытия рубежа весь 245-километровый периметр зоны был разделён на четыре сектора. Три на территории Украины протяжённостью 48, 40 и 47 км были, как уже отмечалось, оборудованы проволочным забором в пять нитей и сигнальными приборами «Алмаз». Белорусский сектор протяжённостью 110 км имел по периметру лишь пешеходную вспаханную полосу. В свою очередь, каждый сектор разбивался на несколько участков. Охрана участка поручалась караулу от подразделения внутренних войск, а служба на КПП выполнялась работниками милиции. Основными видами войсковых нарядов, выставляемых от караулов, были дозоры и посты наблюдения.
В зависимости от оборудования периметра сектора инженерно-техническими средствами строилась и система охраны. Так, сектор–2 протяжённостью периметра 40 км был разделён на три участка, каждый из которых прикрывал один караул. На двух КПП службу несли работники милиции. Караул № 5 (18 человек) выставлял два парных пеших дозора и два поста наблюдения. Караул № 6 (14 человек) — один дозор на БТР и два поста наблюдения. Караул № 7 (24 человека) — четыре парных пеших дозора и один дозор на БТР. Смена караулов производилась ежесуточно. На службу заступала одна рота. В секторе на службе было задействовано 56 военнослужащих и 44 работника милиции.
Система охраны сектора–4 (110 км, 8 участков) на территории Белоруссии строилась несколько иначе. Подразделения войск (4 роты) совместно с милицией наряжали 8 караулов и наряды на 5 КПП. От караулов выставлялось 44 парных дозора (войсковых) и 22 наблюдательных поста, которые в ночное время переходили на патрулирование.
От милиции службу несли 12 пеших парных патрулей и 18 патрулей на автомобилях. Смена караулов производилась через сутки. Всего в секторах на службе ежесуточно было задействовано 206 военнослужащих и 130 работников милиции. В последующем в связи с завершением строительства «саркофага» вокруг разрушенного взрывом четвёртого энергоблока и некоторым снижением уровня радиационного заражения местности система охраны рубежей зоны отчуждения и 30-километровой зоны претерпевала изменения, менялся и состав привлекаемых для службы сил и средств».
На всех встречах с чернобыльцами Иван Кириллович с огромным уважением отзывался о конструктивном вкладе в ликвидацию последствий радиационной катастрофы на территории Белоруссии Минской дивизии внутренних войск и её командира в тот период полковника Анатолия Сергеевича Куликова (впоследствии генерала армии, Министра внутренних дел России и одновременно заместителя Председателя Правительства Российской Федерации). Именно эта дивизия осуществляла охрану северного участка 30-километровой зоны. Генералу армии И.К. Яковлеву особенно импонировали высокий интеллектуализм А. С. Куликова с предельно чёткими продуманными решениями в рамках воинских уставов, регламентирующих службу. Министр внутренних дел Белоруссии В. А. Пискарёв и его заместитель Б.И. Матусевич особо подчёркивали, что решения командира 43-й дивизии МВД СССР с первых часов чернобыльской трагедии были всесторонне продуманными, всецело направленными как на безусловное обеспечение поставленной перед дивизией боевой задачи, так и на минимизацию ущерба для физического и нравственного здоровья солдат и офицеров. Руководители республиканского МВД отмечали, что решения Анатолия Сергеевича Куликова практически реализовывались после тщательной рекогносцировки на местности, которая в значительной степени в худшую сторону отличалась от украинской. Эту особенность командного стиля А. С. Куликова в период чернобыльской катастрофы отмечает и И. К Яковлев в книге «Москва — Чернобылю».
Необходимо подчеркнуть, что когда А. С. Куликов возглавил МВД страны, он стал первым из руководителей этого ведомства, назвавшим уроки Чернобыля приоритетными и актуальными для всех служб органов внутренних дел и внутренних войск. Так, выступая 23 апреля 1997 года на встрече с активом Ассоциации «МВД — Щит Чернобыля», Анатолий Сергеевич сказал:
«Сегодня, когда радиация преступности пронизывает смертоносными излучениями все сферы общества, а криминальный террор стал реальной угрозой национальной безопасности, для личного состава МВД как никогда актуальны духовно-нравственные и профессиональные уроки Чернобыля.
Чему же нас учит Чернобыль?
Он учит нас необходимости ежедневно и ежечасно поддерживать постоянную мобилизационную готовность всех служб к действиям в экстремальных условиях, обеспечивать чёткость, слаженность и эффективность в работе подразделений, знание каждым сотрудником и воином стоящей перед ним задачи, последовательно организовывать работу по воспитанию у каждого сотрудника, и прежде всего руководящего и командного состава, высокого профессионального и оперативно-служебного мастерства, умению правильно ставить задачи в быстро меняющихся условиях и находить пути их решения. Ликвидация последствий аварии дала уникальный, беспрецедентный в истории опыт практического взаимодействия всех служб МВД, внутренних войск, других ведомств на протяжении продолжительного срока действий в экстремальной обстановке».
Думаю, читатель согласится, что сказанные почти пятнадцать лет назад эти слова А.С. Куликова не потеряли актуальности и сегодня. Более того: в условиях агрессии консолидирующегося международного терроризма роль уроков Чернобыля только возрастает.
Одним из тех ветеранов-чернобыльцев, которые обладают уникальным нравственным и профессиональным потенциалом, безусловно стал генерал-майор А.С. Верёвкин, заместитель Начальника управления боевой подготовки ГУВВ МВД СССР. В период ликвидации чернобыльской катастрофы именно он координировал работу оперативной группы УВВ по УССР и Молдавской ССР и Минской дивизии внутренних войск непосредственно в зоне катастрофы. Судьба этого замечательного человека, как в капле воды, отразила боевой путь русского офицера, настоящего и бескорыстного ратника Святой Руси. Когда шли кровопролитные сражения в Сталинграде и на Курской дуге, он 16-летним подростком партизанил в белорусских лесах и болотах, был связным, активным участником многих рейдов «невидимого фронта». В 1944 году был призван солдатом во внутренние войска и в составе 12 полка 7 мотострелковой дивизии внутренних войск освобождал от фашистских захватчиков белорусскую землю. Когда отгремели победные салюты, он решил навсегда связать судьбу с внутренними войсками, после окончания Саратовского военного училища МВД СССР прошёл все ступени ратной карьеры — был командиром взвода, роты, полка, дивизии. Как человек с богатейшим командно-штабным и боевым опытом, встретил чернобыльскую катастрофу уже одним из генералов Центрального аппарата ГУВВ МВД СССР. После Чернобыля генерал-майор А. Верёвкин в 1988 году вновь на передовой — он возглавляет Оперативную группу ГУВВ МВД СССР в Нагорном Карабахе, где набирал силу кровавый межнациональный конфликт. В истории внутренних войск Советского Союза и среди чернобыльцев МВД России генерал-майор в отставке А. С. Верёвкин — единственный полный кавалер ордена «За службу Родине в Вооружённых силах СССР» всех трёх степеней.
Чернобыльская катастрофа потребовала перестройки работы всех подразделений Центрального аппарата ГУВВ МВД СССР. Перед инженерной службой Главка (начальник службы полковник В. Попов) была поставлена первоочередная задача — в кратчайшие сроки найти инженерные решения обеспечения радиационной защиты часовых. Служба полковника В. Попова, работая буквально сутками, что называется, «в огненной лаве», нашла уникальное решение поставленной командованием внутренних войск боевой задачи: её усилиями, её подвижническим горением были разработаны, сконструированы, изготовлены, испытаны в зоне радиационного поражения и, наконец, установлены на АЭС защитные кабины для часовых. Правительственной комиссии в Чернобыле и Министру внутренних дел СССР было доложено, что опыт эксплуатации этих кабин подтвердил высокую степень защиты личного состава от радиации. Коэффициент ослабления составил 150–200, что полностью обеспечивал защиту часовых подразделений внутренних войск от радиационного облучения. Указом Президента России от 20 июня 1996 г. полковник В. Попов удостоен ордена Мужества. В таком же подвижническом боевом режиме работали в те дни и другие службы Главного управления внутренних войск.
Высокую оценку командования получала ратная работа Л. Печевого, Л. Панкратова, Ю. Алексеева, Б. Борукаева, Н. Андриянова, П. Ляха, А. Горлова, С. Кавуна, В. Дурбажева, П. Лысикова, Ю. Маценко, П. Мельника, В. Побединского, Д. Семёнова, В. Шарого, В. Чиркова и ряда других генералов и офицеров ГУВВ МВД СССР.
Вот как сам генерал армии И.К. Яковлев вспоминал организацию работы Главкомата внутренних войск и его оперативной группы в Чернобыле:
«Начальник внутренних войск и штаб войск (начальник — генерал-лейтенант Ф. Бубенчиков) ежедневно анализировали обстановку и принимали решение на каждые сутки по вопросам:
—радиационная обстановка (у реактора, на КПП, в караульном помещении, в г. Чернобыле, на рубеже зоны отчуждения и 30-километровой зоны, в районах сосредоточения частей); дозы облучения, полученные личным составом, организация боевой службы и расход сил и средств на неё; морально-психологическое состояние личного состава; состояние резервов;
—тыловое обеспечение и др. Сбором и обобщением данных, необходимых для принятия решений, занималась оперативная группа ГУВВ, в которую входили 10–12 офицеров главка.
Непосредственное в районе станции управление частями войск осуществляли оперативные группы ГУВВ, УВВ по Украинской ССР и Молдавской ССР, Минской дивизии. Оперативные группы ГУВВ возглавлялись заместителями начальника внутренних войск, начальниками управлений войскового главка: генерал-лейтенантами Ф. Бубенчиковым, В. Дубиняком, Н. Крупиным, О. Сергеевым, Д. Наливалкиным, генерал-майорами Б. Смысловым, Н. Сычёвым, В. Григорьевым, А. Верёвкиным, Н. Надолько.
Начальники оперативных групп регулярно присутствовали на заседаниях Правительственной комиссии, докладывали о положении дел в частях войск, ставили на её рассмотрение вопросы и проблемы, от решения которых зависели оборудование рубежей 30-километровой зоны и зоны отчуждения и их надёжная охрана, всестороннее материально-техническое обеспечение войск. Оперативные группы, состояли из хорошо подготовленных, опытных, активных и требовательных офицеров. Они в деталях владели радиационной, оперативной обстановкой, умело осуществляли взаимодействие сил, оказывали действенную практическую помощь командирам и штабам частей в организации службы, воспитательной работе с личным составом, обеспечении его всем необходимым для успешного выполнения поставленных задач.
Самоотверженно трудился начальник штаба одной из оперативных групп полковник В. Брыкалов, участник войны в Афганистане, получивший там контузию в одной из боевых операций. Активно действовал он и в Чернобыле. Помогая командирам и штабам частей в налаживании службы и быта личного состава, он буквально вдоль и поперёк исколесил чернобыльские зоны. И, видимо, это не прошло бесследно. Владимир Брыкалов безвременно ушёл из жизни».
Напряжение в зоне катастрофы не ослабевало в течение 1986–87 годов. Каждая смена времени года готовила командованию внутренних войск всё новые опасные сюрпризы, требующие немедленного адекватного реагирования. Так, в весенне-летний период особую опасность для ликвидаторов последствий катастрофы в зоне отчуждения и личного состава, расквартированных в военных городках 30-километровой зоны, как установили аналитики Штаба внутренних войск, представляло осложнение паводковой обстановки. 16 марта 1987 года на заседании Военного совета внутренних войск был рассмотрен вопрос «О переходе к несению службы в районе Чернобыльской АЭС в весенне-летний период и возможном осложнении паводковой обстановки». В условиях тотального радиационного заражения зоны весенне-летний паводок мог привести к катастрофическим последствиям. Для их предупреждения и осуществления экстренных противопаводковых мероприятий в районах несения службы частями внутренних войск на место была командирована группа офицеров ГУВВ МВД СССР во главе с первым заместителем Начальника Штаба внутренних войск генерал-майором В. П. Григорьевым, участником Великой Отечественной войны. Ранее, в сентябре 1986 года, он уже возглавлял группировку внутренних войск в зоне катастрофы и хорошо представлял сложность предстоящих мероприятий. Выбор кандидатуры В.П. Григорьева не случаен. Выпускник двух элитных военных «альма-матер» — Академии им. М. В. Фрунзе и Академии Генерального штаба, он имел большой опыт командной работы, длительное время командовал Московской дивизией внутренних войск, награжден высшим орденом СССР — орденом Ленина и орденом Отечественной войны. Я хорошо знал Вячеслава Павловича по совместному участию в 1985 году в мероприятиях по ликвидации особо опасного конфликта с участием 3-х тысяч уголовников в одном из петенциар- ных учреждений Средней Азии. Его сильными сторонами были целеустремлённость в решении оперативно-боевой задачи, решительность, основательная предварительная проработка предстоящих действий в строгом соответствии с требованиями воинских уставов. Под его руководством группе прибывших из Москвы офицеров ГУВВ МВД СССР удалось оперативно организовать в 30-километровой зоне ведение систематической разведки и наблюдения за паводком на реке Припять и других водоёмах Чернобыльского региона, изыскать необходимое количество инженерно-дорожной техники (плавающей в том числе) для поддержания в должном состоянии подъездных путей к военным городкам и наладить конструктивное постоянное взаимодействие с органами внутренних дел и другими ведомствами для своевременного выявления возможных последствий паводка, организации эвакуации личного состава в случае необходимости и возможного изменения системы охраны 30-километровой зоны. Умелые, профессионально-грамотные действия генерала В. П.Григорьева и офицеров возглавляемой им группы максимально минимизировали пагубные последствия паводка в условиях радиационно-заражённой местности и позволили сохранить здоровье многих воинов. Но сам Вячеслав Павлович, как и его коллеги из Москвы, стал инвалидом II группы «в результате выполнения воинского долга в Чернобыле». Сегодня Вячеслав Павлович — член Президиума чернобыльской Ассоциации МВД России, он оставил очень актуальные воспоминания о работе в Чернобыле, сопроводив их, — что особенно ценно-конструктивными рекомендациями для тех, кто во внутренних войсках служит сегодня. Вот небольшая выдержка из этих рекомендаций ветерана:
«В Чернобыле нам пришлось, что называется, «в горячей лаве» осваивать процессы практического взаимодействия с органами и подразделениями внутренних дел в условиях интенсивного радиационного заражения. Сказалось отсутствие в течение длительного периода практических совместных оперативно-тактических учений, прежде всего в звене руководства МВД, УВД и командования частей и соединений ВВ, дислоцированных в районах функционирования АЭС и других радиационно опасных объектов. Хорошо, что в Академии управления отработаны и проводятся такие учения под названием «Радиация», предназначенные, в первую очередь, для руководителей стратегического звена МВД РФ. (Учения «Радиация» стали проводится в Академии, когда ее начальником был чернобылец Н. И. Демидов. — Примечание автора В. Прокопенко). Убежден, однако, что их проведение не менее важно, на более низком, региональном и объектовом уровнях.
Действия внутренних войск в зоне катастрофы давали многочисленные примеры массового героизма, отваги и самопожертвования. Установившаяся практика длительного согласования в процессе представления отличившихся к государственным наградам объективно выступала тормозом мобилизационных усилий руководителей группировки, резко снижала стимулирующую и воспитательную роль госнаград. И по сей день тысячи и тысячи солдат Кьтштыма и Чернобыля не отмечены орденами и медалями. Убежден, что в условиях радиационных катастроф должен быть востребован опыт Великой Отечественной войны, когда право награждать некоторыми боевыми орденами и медалями было делегировано от высшего органа государственной власти непосредственно командованию фронтов, армий и дивизий.
До сих нор в значительной степени не изучены проблемы материально-технического обеспечения войск в условиях ликвидации последствий радиационных катастроф, а они весьма и весьма серьезны и болезненны. В настоящее время Ассоциация МВД «Щит Чернобыля» ведет большую работу по восполнению «белых пятен» в героической летописи вклада военнослужащих и сотрудников МВД в зонах Кыштымской и Чернобыльской катастроф. Думаю, что в русле этого направления деятельности Ассоциации должны стать подготовка и проведение первого в Российской Федерации Круглого стола с участием руководителей Оперативной группы МВД СССР в зоне катастрофы на ЧАЭС и руководителей группировки внутренних войск. Представляется, что результаты такого обсуждения можно было бы оформить соответствующим документом, который, безусловно, имел бы не только научно-историческую ценность, но и большое актуальное и практическое значение. Убежден в этом на собственном боевом и командном опыте, ведь во внутренних войсках я прослужил 44 года. Командовал полком, по окончании Академии Генерального штаба в течение девяти лет командовал столичной дивизией, возглавлял управление, был первым заместителем начальника Штаба внутренних войск — членом Военного совета внутренних войск МВД СССР. За период военной службы приходилось возглавлять войсковые группировки при проведении различных операций на Урале, в Средней Азии, в Мурманске, Архангельске, других регионах, но Чернобыль ни в какие ранее известные понятия не укладывается. Позже, в 1988 году, мне было поручено возглавлять группировку войск в Нагорном Карабахе. Там было далеко не просто: острейшая ситуация, требовалась быстрая реакция на изменение обстановки, но Чернобыль по нестандартности, сложности и оперативности принятия управленческих и командных решений остается в памяти ни с чем не сравнимым событием».
Говоря о воспоминаниях чернобыльцев, не могу здесь не остановиться на одном характерном эпизоде, связанном с подготовкой воспоминаний Начальника внутренних войск генерала армии И. К. Яковлева, я был свидетелем случившегося в июне 1997 года. Ивана Кирилловича во всех его действиях всегда отличали высокая порядочность, честность и уважение к достоинству солдата. Характерный пример из подготовки сборника «МВД — подвиг в Чернобыле», изданным чернобыльским братством МВД в 1997 году. Одна из ключевых статей этого сборника принадлежала генералу армии И. К. Яковлеву и называлась «Участие внутренних войск в ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС и его значение для поддержания мобилизационной готовности личного состава внутренних войск к действиям в экстремальных условиях в будущем». Иван Кириллович в это время уже тяжело болел, но к работе над статьей для сборника относился исключительно добросовестно, все приводимые факты проверял с какой-то особой щепетильностью. Статья получилась очень интересной, насыщенной новыми, неизвестными читателю фактами из наполненной драматизмом истории участия внутренних войск в ликвидации последствий катастрофы. На заключительном этапе подготовки сборника генерал армии И. К. Яковлев оказался в госпитальной палате. Статью И. К. Яковлева в гранках просматривали уже его коллеги и, руководствуясь самыми лучшими соображениями о чести и авторитете внутренних войск, несколько подсократили материал. Удалив из него ряд абзацев. И. К. Яковлев, в частности, писал:
«В первые часы катастрофы, к сожалению, не обошлось и без проявлений фактов паникерства и трусости. Под самыми различными предлогами (незнание местонахождения эвакуированной семьи, болезни близких и т.п.) отдельные прапорщики настойчиво, а порой просто в истеричной форме требовали отчислить их из подразделения. С испугом следили они и за какими-либо отклонениями в своем здоровье: кашель, тошнота, распухшие миндалины, сыпь и т п. Все это сразу связывалось с лучевой болезнью, высказывались всякого рода домыслы, в возбужденном сознании возникали мрачные картины. В особенности это стало проявляться дня через три после аварии, когда подразделение находилось в запасном районе и надежды на скорое возвращение в г. Припять стали довольно-таки призрачными».
Хотели защитники «чести мундира» сократить и признания И. К. Яковлева о просчетах командного состава. Так, были попытки снять в гранках следующие фрагменты статьи:
«Система охраны Чернобыльской АЭС была определена без учета ее особенностей, по аналогии с другими особо важными государственными объектами. Постовые будки не имели противорадиационной защиты и не были обеспечены приборами радиометрического контроля. Не были оборудованы соответствующим образом и другие места несения службы».
Серьезно осложнили и затруднили действия личного состава в экстремальных условиях слабая обеспеченность подразделений по охране АЭС средствами защиты, приборами разведки и дозиметрического контроля, их низкие эксплуатационные качества. Указанными средствами и приборами спецкомендатуры обеспечивались по тем же самым нормам, что и все подразделения войск. Индивидуальными дозиметрами по норме личный состав был обеспечен на 50%. Однако длительный срок их хранения отрицательно сказался на работоспособности приборов. По этой причине дозиметрический контроль поначалу оказался малоэффективным.
Слабо был налажен учет доз облучения, полученных каждым военнослужащим. Капитану О. Вакуле определили суммарную дозу облучения в 3,5 рентгена. А потом он около двух лет находился на излечении по поводу острой лучевой болезни первой степени, стал инвалидом. Старшему прапорщику Нине Бабенковой, которая после взрыва несколько дней несла службу на территории, а затем 15 мая по приказу вернулась на станцию, заменив начальника бюро пропусков, работала почти две недели, дозу облучения сначала определили в 39 рентген, а спустя некоторое время уточнили до 68,4 рентгена. И такое было в отношении очень многих военнослужащих. Создается впечатление, что проводилась определенная кем-то установка на сознательное занижение доз радиоактивного облучения личного состава. Кому-то это было нужно».
Были попытки убрать и другие острые, нелицеприятные фрагменты статьи И. К. Яковлева. Я был ответственным секретарем редколлегии сборника и, посоветовавшись с бывшим первым замом командующего Федором Васильевичем Бубенчиковым, решил позвонить И.К. Яковлеву в госпиталь внутренних войск в Реутове. Предварительно переговорил с его лечащими врачами. Разговор этот до сих пор не изгладился из памяти: «Американцы и немцы учатся на чужих ошибках, а мы на собственных учиться не хотим, до сих пор стараемся переписать историю, как нам нравится. Нежелание и неумение признать правду и собственные просчеты — не в этом ли одна из причин случившейся в Чернобыле беды? Я ведь не случайно в самый первый, самый опасный период катастрофы — апрель-май, — направил командовать группировками самых грамотных, нестандартно мыслящих генералов — Смыслова и Крупина, чтобы они безбоязненно выявили и наши просчеты, чтобы мы сразу же внесли коррективы в планы расстановки сил и обеспечения подразделений внутренних войск на других АЭС и иных высокорисковых объектах».
Яковлев И. К. однозначно потребовал восстановить все «сокращенные» фрагменты его статьи. Единственное, что он согласился — снять несколько фамилий военнослужащих, допустивших в первые дни катастрофы проявление панических настроений: «У них у всех, наверное, уже внуки подрастают, надо щадить и беречь авторитет дедов. Они сами уже, наверное, пережили свой позор тяжко и болезненно. А не признавать, что факты паникерства и трусости были — это просто глупость, настоящая страусиная позиция». Статья И. К. Яковлева, как и сам сборник, выдержала с тех пор несколько изданий.
В заключение этой главы отмечу, что боевой опыт управления силами и средствами внутренних войск в Чернобыле впоследствии был многократно востребован в 1988–91 годах, когда внутренние войска привлекались к решению широкомасштабных задач по ликвидации кровавых конфликтов в Закавказье, Средней Азии, Приднестровье, Чечне, где непосредственное руководство группировками в разное время осуществляли генералы- чернобыльцы В. С. Дубиняк, А. С. Верёвкин, В. П. Григорьев, Н. Н. Крупин, Б. Р. Борукаев, С. Ф. Кавун, Г. Н. Малюшкин и другие.
Так случилось, что в состав рабочей группы Оперативного штаба МВД СССР по Чернобылю в Москве вошёл Ю. Л. Гайсенок, подполковник милиции, имевший много друзей в Припяти. Здесь, на Житной, 16, он и узнал из шифротелеграммы о том, что его друзья, офицеры войсковой части 3561, охранявшей АЭС, подполковник В. Бирюков, капитан В. Медведев, капитан О. Вакуло самоотверженно приняли на себя удар атомной стихии, организовав охрану ЧАЭС и доступа к развороченному взрывом полыхающему 4-му энергоблоку. Юра тут же написал посвященные им стихи, которые Ассоциация «МВД — Щит Чернобыля» включила в первую монографию о подвиге военнослужащих МВД, вышедшую в 1997 году:
ЯДЕРНЫЙ АПРЕЛЬ
Друзьям посвящаю
Я поздней ночью не усну,
Летят невидимые пули.
Друзья в бессмертие шагнули,
Собою защитив страну.
Беда прошла со мною рядом,
Попала молния в других,
Но бьют ещё её заряды,
Деля на мёртвых и живых.
Мы не нашли противоядий,
И стала нашей болью быль,
С ней навсегда в сердцах осядет
Воспоминаний горьких пыль.
Но Днепр течёт, как прежде, чуден
Назло смертям звенит капель...
Мы никогда не позабудем
Тот чёрный, ядерный апрель!
28 апреля 1986 г.
