Прошедший фронтовыми дорогами с первого до последнего дня Василий Другов в полной мере познал и тяжесть ратного труда, и боль потери боевых друзей, и горечь поражений, и радость первых побед.
Командир взвода, роты, заместитель командира полка по инженерной части офицер Другов в составе войск НКВД прошёл боевыми дорогами Северо-Кавказского, Южного, 3-го и 4-го Украинского фронтов. Два раза, в боях на Кубани и в Запорожье, тяжело ранен, несколько суток, истекая кровью, лежал под шквальным огнём фашистов, подобраться к нему было невозможно. Ни на мгновенье, ни на секунду не усомнился: товарищи спасут его, сделают для этого всё возможное и невозможное. Как много раз делал это он сам. В ноябре 1998 года, выступая на товарищеском ужине в честь своего 75-летия, Василий Иванович так определил три главных принципа, выстраданных им в войне: приказ командования должен быть обязательно выполнен; долг каждого — всегда поддерживать первого бойца, поднявшегося в атаку; до последнего дыхания спасать раненого товарища, чего бы это ни стоило.
В этих словах — квинтэссенция не только фронтовой биографии Василия Ивановича, но и биография его поколения, и генетическая память русичей — ратников поля Куликова и поля Бородина, героев Полтавы и защитников Севастополя, жертвенное мировоззрение, которых формировалось в русле завета Спасителя: «Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то чего ни пожелаете, просите и будет вам... Как возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас, пребудьте в любви Моей... Сие есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 7–13).
Никогда не забуду, как убелённый сединами ветеран, однополчанин Другова, солдат Великой Отечественной А. Гудков, говоря о своём командире, неожиданно сказал: «Храбрых, отчаянных, смелых командиров много было... Разных — лично отважных и глухих к чужой судьбе: дескать, на войне как на войне. Василий Иванович особенный: нет у него за плечами оставленных или преданных им товарищей. Такой вот он командир».
Во время подготовки этой книги я встречался с членами семьи Василия Ивановича. Его супруга, Нина Николаевна Другова (в девичестве Золоткова), жившая в годы военного лихолетья в соседней с Игумовской деревне, сохранившая и сегодня уже в почтенном возрасте неповторимую красоту и обаяние, вспоминает:
«Все годы войны все свое офицерское жалованье до последней копейки Вася посылал в деревню, мачехе, на содержание своих малолетних братьев, — и так всю войну, до последнего дня. А сколько он посылок слал, отрывая от себя самое необходимое — мыло, масло, яичный порошок американский, тушенку тоже американскую, спасая родных от голода, — иначе бы не выжили...»
Победу капитан Другов встретил во внутренних войсках НКВД в Польше. Об этих войсках замечательно сказано в пронзительных строках поэта:
Где линию фронта кромсало,
Навстречу смертельной беде Верховная Ставка бросала Дивизии НКВД.
По пояс в стальной круговерти,
По горло в болотной воде
Стояли бессменно, бессмертно Дивизии НКВД.
Такие и в плен не сдаются,
Считая предательством плен.
За отвагу, героизм и самопожертвование, проявленные Друговым при освобождении польского города Бельско-Бяла, муниципалитет присвоил ему звание почётного гражданина этого города. Такой же чести удостоили его жители г. Славянска, что на Кубани, в сражении, за освобождение которого Другов был тяжело ранен.
Отполыхали годы военного лихолетья. После учёбы в университете Василий Другов целиком посвящает себя работе по возрождению родной Вологодчины. Фронтовая закалка, яркий организаторский талант и харизматические качества лидера выдвигают его в ряды самых уважаемых в народе руководителей северного края. Борьба с беспризорностью, обнищанием деревни, где практически не осталось мужиков, а женщины несли на себе ношу хлебопашцев, строительство дорог и школ — везде оказался востребованным его опыт фронтовика, чернорабочего великой войны. Месяцами без выходных, по 18 часов в сутки, организуя работу на самых напряжённых участках жизнеобеспечения Вологодчины, Василий Другов остаётся верен принципам: главное для него — чувство локтя, бескомпромиссная поддержка тех, кто первым пошёл в атаку на косное, отжившее, взял на себя заботу об инвалидах, престарелых, детях. Никогда не забудут вологжане (да разве только они!) о той огромной поддержке и внимании, которыми Другов окружил великого поэта России, глубоко православного по своему мировоззрению, — Николая Рубцова. В то время многие властные бонзы относились к нему крайне враждебно. В борьбе с теми, кто свои личные, номенклатурные интересы ставил выше интересов и нужд народа, Другов бывал жесток и даже беспощаден, но — чтобы поставить человека на ноги, а не на колени. Особое внимание всегда уделял он человеку в погонах.
Генерал-лейтенант Б. К. Смыслов, говоря о Другове, вспоминает: «Для меня, командира Вологодского полка внутренних войск, каждое посещение Друговым части, беседы с солдатами, офицерами были подлинными уроками человечности, суворовского отношения к рядовому воину, нуждам и заботам военного человека. У каждого воина он интересовался, пишет ли письма родителям, младшим братьям, — большинство солдат были из сельского и рабочего люда. Иногда по часу беседовал с пареньками из многодетных семей, рассказывал эпизоды из своей военной биографии, по ходу разговора нередко наизусть цитировал строфы из «Василия Теркина» А.Т. Твардовского. Большинство солдат были из Вологодчины и Василий Иванович как-то ненавязчиво, осторожно интересовался условиями жизни их родителей. Если воины простодушно рассказывали о фактах произвола и самоуправства колхозного начальства (а это было не редко), делал пометки в блокноте. Из писем родителей солдаты потом узнавали, что их беседы с зампредисполкома области стали поводом для серьезного «разбора полетов» с местными бюрократами. Многим юношам, после демобилизации, у которых были матери-одиночки, Василий Иванович помог устроиться на неплохо оплачиваемую работу и поступить в вечернее отделение вузов, при этом лично просил ректоров отнестись к ним по-человечески, неформально. Никогда не забуду, как сержант Андрей Сонышкин, которому Василий Иванович дал рекомендацию в кандидаты партии, в беседе со мной сказал: «Никогда не встречал таких душевных и простых людей, беседуешь с ним, как со старшим товарищем, совсем забываешь, что это очень большой начальник, на «Победе» ездит...»
К концу 60-х годов Василия Ивановича выдвигают на должность Председателя Вологодского облисполкома. Но совершенно неожиданно в его судьбе происходит решительный поворот.
— «На Святой Руси всё происходит вдруг, — улыбается Василий Иванович. — Работа в Вологде действительно оборвалась неожиданно. Вспоминая о тех годах, я прежде всего благодарен Вологодской земле за то, что здесь встретил свою жену Нину. Всё, что я добился в жизни, наполовину её заслуга... Настоящая русская красавица была в 1951 году, когда мы расписались. Дмитрий Фёдорович Устинов, когда мы перебрались в Москву, первым всегда до самой кончины своей поздравлял её с Новым годом, Женским днём 8 марта, с Днём Победы. Великая труженица Нина Николаевна — 40 лет отдала работе инженером в Техническом управлении Минлегпрома СССР. А в Вологде у нас всё хорошо было. Но неожиданно... звонок по «ВЧ» — меня вызывают в Москву, к Л. И. Брежневу. То, что предложил Генеральный секретарь, было полной неожиданностью: «Ваш опыт фронтовика, — сказал Леонид Ильич, — нужен партии в качестве куратора Вооружённых Сил СССР и органов государственной безопасности» — и назвал должность: первый заместитель заведующего Отделом административных органов ЦК КПСС. В этой должности мне довелось работать долгих 16 лет. Горжусь, что это были годы укрепления наших Вооружённых Сил, создания ракетно-ядерного паритета с Соединёнными Штатами, укрепления нашей разведки и успешного освоения космоса. Центральный Комитет бережно относился к воспитанию руководящих кадров Советской Армии и Военно-Морского Флота, окружал их заботой и вниманием. По долгу службы мне приходилось принимать непосредственное участие в решении многих стратегических кадровых вопросов, и я каждый раз с гордостью убеждался, что военные люди, прошедшие дорогами Великой Отечественной, — наш самый бесценный потенциал, гарантия того, что 1941 год не повторится. Л. И. Брежнев, сам фронтовик, нередко говорил, что школу армии должен пройти каждый юноша, в этом вопросе он ни для кого не делал исключения. Уважение к ветеранам, верность традициям, боевым знамёнам — основа основ воспитания ратных людей. Военный человек всегда готов пожертвовать ради Отечества самым дорогим — собственной жизнью, но и несправедливость он воспринимает особенно остро. С приходом М. С. Горбачёва с его пресловутым «новым мышлением» политика бережного отношения к командным кадрам подверглась коррозии. Примером субъективизма в этом вопросе стало огульное снятие со своих постов многих десятков заслуженных фронтовиков после полёта Руста ради поддержания фальшивого имиджа лукавого партаппаратчика, никогда ни дня не служившего в армии, — генсека. Но в это время меня уже в Отделе адморганов ЦК не было... За время работы в аппарате ЦК КПСС мне доводилось возглавлять делегации и общаться с лидерами многих государств мира, в частности с теми, кто прочно вошёл в историю XX века — Мао Цзедуном, Фиделем и Раулем Кастро, Ким Ир Сеном, Агостиньо Нетто и другими. Все они в той или иной форме говорили о бесценном опыте организации военного строительства в СССР для обеспечения мира на Земле. Запомнилась беседа с Ким Ир Сеном об опыте корейских военных по искоренению неуставных отношений.
Одно из самых ответственных поручений Леонида Ильича Брежнева, которое было мне доверено, — это отбор людей в отряд космонавтов. Об этом в стране почти никто не знал, я и в МВД СССР об этом никому не рассказывал, даже замам Министра. Космонавты были в то время визитной карточкой страны, и ошибиться в подборе кандидатов было смерти подобно. Спасибо фронтовому опыту — ошибок не было. И космонавты относились ко мне, могу честно сказать, с уважением и доверием. Но об этом как-нибудь, Владимир Николаевич, поговорим отдельно — обстоятельно и подробно. Здесь же подчеркну: фронт — незабываемая школа. Школа чести и доверия.
С приходом к власти М. С. Горбачёва, Другова перевели на должность заместителя Министра внутренних дел СССР — куратора противопожарной службы. Конечно, если говорить объективно, это было для него понижением, которого он не заслужил. Перед этим Другов отказался от поста Чрезвычайного и Полномочного посла СССР в важной европейской стране. Но дважды от предложений Генсека нельзя было отказываться. Именно в МВД СССР ему предстояло совершить ещё один подвиг в своей удивительной жизни — в числе первых вступить в борьбу с вырвавшимся на волю атомным джинном в Чернобыле. Как это произошло?
Катастрофа на ЧАЭС застала Министра внутренних дел СССР А. В. Власова в Ленинграде. По аппарату «ВЧ» он распорядился оставшемуся «на хозяйстве» В. П. Трушину немедленно командировать на место аварии заместителя Министра В. И. Другова и заместителя начальника ГУПО МВД страны В. Ф. Рубцова.
Позже я спросил у А. В. Власова, чем был определён его столь удачный, как показали события, выбор кандидатур. Ведь в момент катастрофы на посту министра он был лишь четыре месяца — срок, явно не достаточный для оценки рабочих качеств подчинённых. А то, что оба названных им руководителя показали себя в те страшные апрельские дни 1986 года профессионалами высшего калибра, сегодня уже признано специалистами многих стран мира.
Беседа моя с экс-министром и Главой Правительства России проходила в декабре 1997 года, Александр Владимирович был очень болен, но в самом начале разговора сказал ту правду о чернобыльцах МВД, которая ему известна. «Если честно, это мой последний долг перед мертвыми и живыми. В том, что я назвал в тот страшный день В. П. Трушину фамилии Другова и Рубцова, нет моей «прозорливости», Владимир Николаевич. Все было проще, Другова В. И. я много лет знал как легендарного фронтовика, организатора высочайшего класса по его более чем продолжительной работе в штабе страны — Центральном Комитете партии, — сказал А. В. Власов.— При этом я, безусловно, учитывал его высокий и заслуженный авторитет в Вооружённых Силах и Комитете госбезопасности, что при работе на таком особорежимном объекте, как ЧАЭС, имело огромное практическое значение. А кандидатуру Вячеслава Фёдоровича назвал уже сам Другов».
Действительно, В. Ф. Рубцова, организатора пожаротушения на самых сложных объектах во многих городах, знали, что называется, как специалиста от Бога. На момент своей внезапной смерти в июне 2009 года он был единственным в России трижды кавалером медали «За отвагу на пожаре», одним из высших авторитетов противопожарной службы страны. Самые опытные огнеборцы страны признавались мне: «Если дело поручено Рубцову — оно будет выполнено предельно профессионально, оперативно, на самую высокую оценку. Такие, как Рубцов, — воистину «штучный товар». Это были часы, когда решалась судьба Европы, и не только её. Именно профессионально грамотная работа В. И. Другова, В. Ф. Рубцова и их коллег в первые часы чернобыльской катастрофы заложила фундамент будущей победы над вырвавшимся на волю атомным джинном.
В приветствии чернобыльцев страны В. И. Другову в связи с его юбилеем подчёркивалось: «В сверхэкстремальных условиях смертельной радиации Вы вместе с В. Ф. Рубцовым смогли в кратчайшие сроки предельно точно определить направление усилий и работ, от которых, без всякого преувеличения, зависела судьба и жизнь десятков миллионов людей, многих народов Европы. То, что сделано под Вашим руководством в первые часы катастрофы, народы России, Украины, Белоруссии не забудут никогда...»
По моей просьбе Василий Иванович написал ретроспективный обзор того, что было сделано им и Вячеславом Фёдоровичем Рубцовым в самый страшный, смертельно опасный начальный период усмирения атомного джинна. Вот этот уникальный документ:
«26 апреля 1986 года в пять часов утра позвонил мне на квартиру заместитель Министра внутренних дел СССР генерал-полковник Трушин В. П. и сообщил, что в Чернобыле случилось что-то серьёзное. Я был болен, температура 37,8 градусов, но выполняя переданное Трушиным указание Министра, принял решение ехать на Чернобыльскую АЭС.
После этого позвонил по телефону в дежурную часть ГУПО МВД СССР и попросил дежурного сообщить полковнику Рубцову В. Ф„ который отвечал в Главке за безопасность АЭС, а также специалисту по энергетике майору Захарову В. И., чтобы они были готовы выехать в Чернобыль.
В 8 часов утра мы отбыли на аэродром «Чкаловский» и оттуда с группой представителей ряда московских министерств и ведомств на самолёте военно-транспортной авиации улетели на место аварии.
В 9 часов 30 минут мы прилетели в город Киев на аэродром Борисполь, где нас встретили заместители министра внутренних дел Украины генералы Бердов Г. В. и Вошкин Ю.А. С нами в группе был первый заместитель начальника Гражданской обороны СССР генерал-полковник Иванов Б. И.
После небольшой беседы в Борисполе, все мы на вертолёте вылетели в город энергетиков Припять, ознакомились с обстановкой на АЭС, особенно у реактора № 4, где был высокий уровень радиации, ещё на крыше реактора и на земле вокруг него был незначительный огонь.
После беседы с руководством АЭС отправились в город Припять для размещения в гостинице.
В городе, как ни странно, была спокойная обстановка: сверкало солнышко (температура +28 градусов С), играла музыка, свадьбы справляли, песни пели и т.д. 26 апреля в 16 часов вечера в Припять прибыл Министр атомной энергетики, который провёл оперативное совещание о положении дел на АЭС.
Затем в город Припять прибыла Правительственная комиссия во главе с заместителем председателя Совета Министров СССР Щербиной Б. Е. В её состав входили академик Легасов В.А., первый заместитель начальника Гражданской обороны СССР генерал-полковник Иванов Б. П., заместитель генерального прокурора СССР Сорока, заместитель министра здравоохранения Воробьёв, заместитель председателя Совета Министров Украины Николаев Н.Ф. и другие.
Что делала группа, возглавляемая мною совместно с генералами Бердовым Г. В. и Боткиным Ю. А. в первые часы и дни по ликвидации последствий аварии на АЭС?
1.Срочно в район АЭС были вызваны подразделения внутренних войск МВД СССР для оцепления зоны АЭС. Первая зона вокруг АЭС была 13 км.
2.Созданы контрольно-пропускные пункты.
3.Перекрыты дороги въезда в город Припять и выезда из него.
4.Сформированы (созданы) дополнительные наряды патрульно-постовой службы.
5.Усилена охрана важных объектов в городе.
6.Потушен пожар. Обстановка на дорогах Припяти и прилегающих к АЭС территориях контролировалась. Правильная расстановка сил и средств в первые после аварии часы позволила обеспечить надёжную охрану правопорядка в Припяти, городе с фронтовой обстановкой вокруг АЭС, не допустить паники среди населения.
7.Правильная расстановка сил и средств в первые после аварии часы позволила обеспечить надёжную охрану правопорядка в Припяти, городе с фронтовой обстановкой и вокруг АЭС, не допустить паники среди населения.
8. Группа приняла участие в эвакуации населения из г. Припяти. Для этих целей на окраине города было сосредоточено 1110 автобусов и 800 бортовых автомашин, а на железнодорожной станции Янов сформировано два дизельных поезда. Эвакуация прошла чётко и организовано: около 50000 человек были вывезены из города за три часа.
9.Пожарные во главе с В. Ф. Рубцовым принимали активное участие в дезактивации территории АЭС, города Припяти, домов и строений вокруг города.
10.Затем была создана 30-километровая зона вокруг города Чернобыля. 4 мая осуществлена вторая эвакуация из 18 населённых пунктов, прилегающих к Чернобылю. Для проведения этой операции было задействовано 1400 единиц транспорта. Эта работа проводилась чётко и днём, и ночью.
11. Большая работа была проведена по превращению реактора в саркофаг. Несколько дней буквально все: члены Правительственной комиссии, генералы, офицеры, сержанты и солдаты, вертолётчики, особенно рабочие из многих российских областей и местное население загружали вертолёты песком, щебнем, свинцом. И тонны этих материалов с вертолётов были сброшены в реактор, который превращался в саркофаг.
Мужественно, отважно и инициативно действовали в городах Припяти и Чернобыле заместители начальника ГУПО МВД СССР В. Ф. Рубцов, В. М. Соколов, И. Ф. Кимстач.
Самоотверженно работали днём и ночью начальник пожарной охраны МВД Украины генерал Десятников Ф. Н., его заместитель Гриппе С. А., заместители министра МВД Украины генералы Бердов Г. В., Вошкин Ю.А и начальник политуправления А. И. Боровик.
Многие элементы технологии по ликвидации последствий аварии на АЭС разрабатывал начальник ГУПО МВД СССР генерал Микеев А. К., который не раз был в самых опасных точках Чернобыля и призывал пожарных действовать спокойно и результативно. Известную помощь ему оказывал начальник ВНИИПО МВД СССР Юрченко Д.И.
Время всё больше отдаляет нас от той трагической апрельской ночи, когда в небо над Припятью взметнулось смертоносное пламя.
Но в благодарной памяти народа навсегда останется подвиг 28 пожарных-панфиловцев и всех тех, о которых я кратко написал, кто ценой своего здоровья, ценой своей жизни защитил всех нас от страшной беды.
Об этих людях, выражаясь словами академика Бардина, можно и надо сказать, что «все они крепче стали».
Что можно добавить к воспоминаниям Василия Ивановича? Ведь он даже не упомянул, что несколько дней, проведённых им вблизи разрушенного реактора, сделали его инвалидом. К 39 государственным наградам ветерана- фронтовика — ордену Октябрьской революции, 3 орденам Трудового Красного Знамени, орденам Отечественной войны I и II степени, многим боевым медалям — Чернобыль добавил четвёртый орден Трудового Красного Знамени. Поздравления с этой наградой Василий Иванович получил от сотен людей — маршалов, разведчиков, космонавтов, депутатов и государственных деятелей. Вот фрагмент из поздравления Анатолия Андреевича Бичукова — вицепрезидента Российской академии художеств, руководителя студии художников МВД СССР:
«Дорогой Василий Иванович!
Для многих поколений защитников Отечества, бойцов правопорядка Ваше имя и жизнь стали синонимом мужества, верности Родине, воинскому долгу и присяге, преданности русской земле и заветам её святителей. Русская культура всегда признательна Вам за огромную помощь великому поэту России Николаю Рубцову, оказанную Вами в трудные для него годы жизни, за поддержку художников и скульпторов — патриотов Отечества, за всё то доброе, светлое и незабываемое, что сделали вы для становления и развития студии художников МВД страны. Сделанное Вами в Чернобыле — это вершина Вашей боевой биографии...»
После Чернобыля врачи в ультимативной форме потребовали от руководства МВД СССР дать возможность ветерану заняться, наконец, собственным здоровьем на заслуженном отдыхе.
Но, видно, судьбой было определено, чтобы стучавший в сердце пепел павших на фронтах товарищей ещё раз привёл ветерана на поля сражений. В ходе первой чеченской войны в 1995 году Василий Иванович узнал, что судьба нескольких наших военнопленных зависит от старейшины одного из мятежных селений, его бывшего однополчанина, старшины его роты. И генерал, повинуясь законам фронтового товарищества и взаимовыручки, совершает третий подвиг в своей легендарной жизни — едет в охваченную огнём республику и добивается освобождения наших солдат — молодых ребят, за счастье которых он проливал кровь на полях Великой Отечественной войны. Память о фронтовом братстве оказалась для старейшины сильнее сепаратисткого угара.
В год 80-летия легендарного генерала Его Святейшество Святейший патриарх удостоил Василия Ивановича знаками высокой благодати Московского Патриархата — тремя медалями Русской Православной Церкви в ларце с золотой надписью «Хранящему закон и правопорядок в память от Патриарха Московского и всея Руси Алексия II».
Более того, из уважения к трудам генерала на ратном поприще и ниве укрепления государственности Его Святейшество удостоил В. И. Другова наградой, которая достойно венчает вершину жизни и нравственного подвига отважного русича, — большой медалью с ликом Спасителя и изображением Предстоятеля Русской Православной Церкви с надписью на оборотной стороне: «Благословение Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II».
В день Победы Василий Иванович получил поздравления от Президента России В.В. Путина, прославленных маршалов и полководцев, от родных его сердцу вологжан, от боевых друзей. В его честь ветераны выпустили газету по образцу боевых листков на фронтах Великой Отечественной...
С момента создания Ассоциации «МВД — Щит Чернобыля» В. И. Другов и В. Ф. Рубцов неизменно избирались членами Президиума этого братства чернобыльцев МВД России.
Подвиг пожарных в Чернобыле вызвал волну признательности и восхищения во многих странах мира. В июле 1987 года Вячеслав Фёдорович Рубцов возглавил делегацию чернобыльцев МВД СССР в Италию. Приглашение Рубцову В. Ф. и его коллегам прислал мэр города Черазо Винченцо Майоне. В знак высочайшей оценки подвигов чернобыльцев МВД России делегации была вручена специально учреждённая премия «Золотая чайка». Вручая эту престижную премию, присуждаемую за особо выдающийся вклад в охрану окружающей среды и обеспечение экологической безопасности, председатель жюри конкурса, крупнейший итальянский учёный Джузеппе Монталенти подчеркнул: «Присуждение «Золотой чайки» русским пожарным — это веление совести каждого итальянца, каждого европейца. Ведь действия пожарных в Чернобыле были проявлением подлинного героизма, их отвага помогла избежать более тяжких последствий аварии на АЭС». Всё время пребывания В. Ф. Рубцова и его коллег в Италии они были окружены повсеместным вниманием и заботой общественности. Во все выпуски теленовостей включались сюжеты о делегации советских чернобыльцев. «Мы были до глубины души взволнованы встречей населения города, — вспоминал Вячеслав Фёдорович. — Нас буквально засыпали цветами, приветствовали флагами СССР, протягивали руки — каждому хотелось выразить благодарность тем, кто победил в борьбе с атомной стихией. Всё это тронуло до слёз...»
С пребыванием делегации МВД СССР в Италии связан трагикомический эпизод. Как известно, М. С. Горбачёв за весь период ликвидации катастрофы на ЧАЭС не только не посетил зону бедствия, опалившего радиацией землю трёх славянских народов, но даже не удосужился посетить героев-пожарных в больнице или принять их в своём кабинете в Кремле. Всё это вызвало негодование и презрение чернобыльцев к трусливому и лукавому правителю. Но как только руководители и общественные лидеры Англии, Германии, Италии стали торжественно чествовать в стольных градах Европы чернобыльцев МВД СССР, ставропольский нарцисс поспешил примазаться к славе огнеборцев. Принимая В. Ф. Рубцова и других офицеров-чернобыльцев МВД, жители города Черазо обратились к советскому народу с посланием, в котором выражалось восхищение подвигом ликвидаторов атомной катастрофы. М.С. Горбачёв немедленно «вклинился» в этот процесс, направив мэру Черазо ответное послание:
«Всем жителям города Черазо!
Уважаемый господин мэр!
Дорогие друзья!
Меня глубоко тронуло ваше послание мира и дружбы советскому народу, волнующий приём, оказанный героям- пожарным Чернобыля. Действительно, после трагедии Чернобыля люди на нашей планете гораздо более зримо представили себе, что ядерная эпоха требует нового политического мышления, освобождения нашей планеты от ядерного оружия, совместных усилий по укреплению международного режима безопасности использования энергии атома в мирных целях...»
Говоря о том, что он «тронут» горячим приёмом, оказанным итальянцами В.Ф. Рубцову и его товарищам, «минеральный секретарь» привычно лицемерит. Награждения 800 инвалидов-чернобыльцев МВД России орденами Мужества и медалью «За спасение погибавших» «Ассоциации МВД — Щит Чернобыля» во главе с Н. И. Демидовым удалось добиться лишь много лет спустя после подвига МВД в Чернобыле, когда М.С. Горбачев находился уже много лет вне власти.
В последние годы Василий Иванович активно пропагандировал идею создания своего рода Кодекса чести ветеранов войны и труда. Незадолго до 65-й годовщины Великой Победы я побывал у героя-фронтовика и героя-чернобыльца дома, в его квартире на Староконюшенном переулке, на Старом Арбате и с «рюмкой чая» за товарищеским столом, накрытом гостеприимной Ниной Николаевной, спросил ветерана, что он имеет в виду под Кодексом чести. Вот ответ Василия Ивановича:
— С каждым годом нас, фронтовиков, становится всё меньше. В 1945 году их было 20 млн, в 1990-м — 6 млн, в 1995-м — 3,5 млн. Сегодня в Москве немногим более 100000 инвалидов и участников войны. Несмотря на снижающийся удельный вес фронтовиков в общей структуре народа, они остаются одними из самых активных в защите патриотического мировоззрения общества.
Главным принципом ветеранов труда и ветеранов воинской службы, уцелевших в жестокой войне и доживших до нынешней поры, является верность определенным принципам и взглядам, которые я на Военно-научной конференции предложил условно свести в своеобразный Кодекс чести ветеранов войны, труда, Вооруженных сил и правоохранительных органов. В него могли бы войти положения, являющиеся квинтэссенцией активной жизненной позиции подавляющего, смею думать, абсолютного числа людей моего поколения. Назову такие, например, положения:
-быть достойными наших боевых товарищей, положивших свою жизнь в войне — самое дорогое и невозвратимое;
-рассказывать о павших, о фронтовом братстве, обстановке в 30–40 годах XX века, которые породили невиданный героизм советского народа и, в первую очередь, русских людей;
-рассказывать о жертвенности нации, понёсшей наиболее ощутимые, беспрецедентные в XX веке жертвы (27 млн погибших за четыре года, из них почти 18 млн мирных граждан) — вот где был подлинный геноцид, главным образом, славян;
-непоколебимо, не считаясь ни с какими сиюминутными неудобствами, потерями, бороться за честь, достоинство, трепетное отношение к вечной славе известных и неизвестных солдат войны, где бы они не были захоронены. Это наш долг, долг наших детей, внуков, всего народа;
-отдать все свои силы, опыт, знания борьбе против клеветы на героизм участников Великой Отечественной войны, тружеников тыла, встать стеной против фальсификации великой освободительной миссии нашего народа (только в Польше наша армия потеряла более 600000 солдат и офицеров, в Чехословакии — около 140000, в Венгрии — 140000, в Румынии — около 70000);
-наши Вооруженные силы уничтожили 73% личного состава вермахта, 75% танков, 76% самолетов, 74% артиллерии. Президент США Рузвельт говорил: «С точки зрения большой стратегии ясен простой факт — русские убивают больше солдат противника и уничтожают больше его вооружения, чем остальные 25 государств Объединённых наций, вместе взятых».
Сегодня много ломается копий, в том числе и в СМИ, об оценке личности Иосифа Виссарионовича Сталина, о том, кто победил в этой войне — Сталин или народ. Есть прекрасные строки у Александра Трифоновича Твардовского в его поэме «За далью — даль»:
Ему, кто вёл нас в бой и ведал,
Какими быть грядущим дням,
Мы все обязаны Победой..
Как ею он обязан нам.
«Я не оправдываю всего, сделанного Сталиным или совершённым от его имени, — продолжает В. И. Другов. — Я лишь отдаю дань его роли в войне. Работая в ЦК КПСС, я беседовал со всеми Маршалами Советского Союза в 60–70-е годы, при всей разности оценок этой сложной личности, все они признавали: это был достойный Верховный Главнокомандующий. То же самое признавали все лидеры антигитлеровской коалиции. Надо, по меньшей мере, уважать позицию наших маршалов и наших союзников. Они ведь видели Сталина не со стороны и не с дистанции в 65 лет. И я, прошедший с моим трагическим поколением 1923 года всю войну, не могу примириться с тем, что у нас, рядом с могилой Неизвестного солдата есть и могила Неизвестного Верховного Главнокомандующего. Ты знаешь, Владимир Николаевич, я ведь каждый год встречаюсь со многими фронтовиками. И все они говорят, что дороже орденов и медалей — а их на фронте просто так не давали, — они ценят пожелтевшие от времени именные благодарности от Верховного Главнокомандующего... Это мнение ветеранов дорогого стоит»... Сказав эти слова, Василий Иванович вдруг добавил: «Конечно. Сегодня тема «Сталин и репрессии» разделила общество. Надолго надо полагать. Очень сложная личность вождя, очень противоречивая. Может быть, еще века будут спорить, совместимы ли гений и злодейство. Как и сегодня спорят об Иване Грозном или Петре I. Это так. Но все же, очень правильно сказал после его смерти Твардовский:
Нет, мы с тобой Другой породы.
Минувший день не стал чужим.
Мы знаем те, и эти годы
И равно им принадлежим...
Нельзя воссоздать дух 1941 –45 годов, основываясь на знаниях сегодняшнего дня. Это нечестно. Но неправильно и судить о сегодняшней России с позиций вчерашних идеологических схем, схем, скажем честно, обанкротившихся. Ряд ветеранов грешат этим, надо не бояться возражать им. Многие не замечают, как уходит вперед жизнь, а они сами стареют. На мой взгляд, достойно борются с фальсификаторами истории войны Наталья Нарочницкая и фронтовик, генерал армии Махмут Гареев.
Этот разговор с Друговым мы продолжали на прогулке по Гоголевскому бульвару, рядом с домом ветерана. Василий Иванович взволновано говорил: «Как прекрасно сделала мэрия, что по предложению ветеранов войны (и я был среди них) по всему бульварному кольцу — историческому центру Москвы — установили стенды с портретами прославленных Маршалов минувшей войны, генералов, полководцев с описанием их фронтовых дорог. Почему этого не было сделано раньше — ни при Хрущёве, ни при Горбачеве? Почему это делаем лишь сейчас, спустя 65 лет после Победы? История жестоко платит за субъективизм оценок тех или иных правителей. Сегодня у меня два внука — Василий и Алексей, младший внук избрал себе стезю ратника правопорядка, две правнучки, Настя и Катя,— прекрасные девчушки, очень прелестные, живые. Надеюсь, что они вырастут настоящими патриотами своей Родины, никогда не узнают, что такое военное небо и похоронка. Мы, фронтовики, сделали всё, что могли, для этого. Очень верно сказал недавно Владимир Владимирович Путин: «Безопасность России надёжно обеспечена ракетно-ядерной мощью наших Вооружённых Сил и духовным могуществом традиционных для Руси религий». Но должен ещё добавить к этому: за Победу 1945-го нам надо постоянно бороться, бороться с теми, кто хочет навязать нам историческое беспамятство. В этой борьбе бесценен и наш ветеранский вклад. Лично для меня образцом ветерана является Владимир Иванович Долгих, этот человек помог тысячам стариков, причем совершенно бескорыстно, в отличие от многих болтающих думских вождей».
Должен сказать до последнего вздоха В. И. Другов по мере сил и возможностей боролся с фальсификаторами истории.
В июле 2010 года я в Староконюшенном переулке вручил Василию Ивановичу только вышедшую мою книгу «Победители», на обложке которой была фотография фронтовика и Нины Николаевны, сделанная в день их свадьбы, шесть десятилетий назад. Василий Иванович и его супруга были очень взволнованы, — глядя на эту фотографию они как бы заново переживали тот далекий свадебный день, их лица светились любовью.
Василий Иванович ненадолго вышел в соседнюю комнату и вскоре вернулся, вручив мне прекрасно изданную книгу о военно-исторической конференции внутренних войск МВД, в которой было напечатано и его интереснейшее выступление — исследование, посвященное битве за Кавказ. Это выступление по манере изложения, по количеству и качеству привлеченных источников сделало бы честь и самому маститому историку. На титуле издания Василий Иванович тут же, при мне, сделал следующую благодарственную надпись: «Дорогому Владимиру Николаевичу, — славному патриоту Государства Российского, человеку высокого долга, на память о совместной службе в системе МВД СССР и России. Гвардии генерал В. И. Другов». На сегодня это самая дорогая для меня память об этом удивительно цельном, светлом и мужественном ратнике Земли Русской.
Но вернемся к делам чернобыльского братства МВД.
20 декабря 2000 года актив чернобыльцев МВД России организовали товарищеский ужин, посвященный проводам второго тысячелетия от Рождества Христова и встрече нового, третьего тысячелетия.
На эту встречу экс-министр и Глава Правительства России А. В. Власов пришёл уже смертельно больной — у него отказали почки, жизнь поддерживал диализ. Обнявшись, с В. И. Друговым, В. Ф. Рубцовым, другими чернобыльцами, генерал-полковник сказал, что лично для него эта встреча — долг совести и долг памяти. Он впервые сообщил нам о том, что сразу после прихода к власти Б. Н. Ельцина его пригласили в Генеральную прокуратуру и потребовали дать компромат на действия МВД СССР в Чернобыле. Положив перед экс-министром пачку бумаги, осведомились: «Хватит ли?». «Достаточно и одного листа», — ответил А. В. Власов и написал: «Действия сотрудников и военнослужащих внутренних войск в Чернобыле носили героический характер. Страна обязана им жизнью — живым и мёртвым. Больше добавить ничего не имею». И подписался: «А. Власов, бывший Министр внутренних дел СССР».
В дни августовской 1991 года вакханалии, когда разрушались дворцы только ради того, чтобы доказать, что они созданы из грешных кирпичей, мужество А.В. Власова дорогого стоило. «В те дни я по понятным причинам не мог собрать вас, чтобы сказать всем чернобыльцам МВД «спасибо», делаю это сегодня, от всего сердца!» — закончил Александр Владимирович. Он поднял тост за здоровье и благополучие Василия Ивановича Другова и Вячеслава Фёдоровича Рубцова — первых представителей МВД СССР в зоне чернобыльского Апокалипсиса. Он знал, что это было прощание с боевыми товарищами, коллегами и соратниками... На память сфотографировались — сегодня этот снимок уже принадлежит Истории. А в холле звучала песня «Встреча, которую не забыть» (музыка и слова М. Фрадкина):
Вот они перед нами, живыми остались,
Выйдя первыми с силой неведомой в бой.
Вот они перед нами — их самая малость,
Тех, кто нас от беды закрывали собой.
Они то печалятся, то печалятся,
То улыбаются.
Только горькие складки у глаз залегли,
А люди им кланяются, за мужество кланяются
До самой земли!
Вот они перед нами — запомните, люди.
В ту бессонную ночь, кто подумать бы мог,
Что такая беда на земле нашей будет,
А горел только блок, лишь один только блок.
Вот они перед нами, товарищи наши,
Рассчитались с огнём дорогою ценой.
Как солдаты в бою они были бесстрашны,
Как солдаты не все возвратились домой.
Вот они перед нами, вернулись со смены,
А за ними леса, а за ними поля.
Голубою планетой летит во вселенной
Наш единственный дом, дорогая Земля.
К сожалению, пожеланиям А. В. Власова еще многих, многих лет жизни первым чернобыльцам МВД — огнеборцам В. И. Другову и В. Ф. Рубцову не суждено было сбыться. Не случайно издревле среди православных людей говорили, что самые смелые и отважные особенно нужны Господу в Царстве ЕГО. Не случайно один из святителей Земли Русской оставил пронзительные строки: «Плохой гражданин Царства Земного не станет и хорошим гражданином Царства Небесного». Господь первыми призывает к себе лучших из лучших граждан Руси...
Цветущий, пышущий силой и оптимизмом Вячеслав Федорович, никогда не недуживший и не жаловавшийся на здоровье, ушел внезапно, в одночасье. Сотни людей пришли простится с великим огнеборцем,— именно так его назвал в своей речи на Пречистенке Министр по чрезвычайным ситуациям Сергей Кожугетович Шойгу. От чернобыльского братства МВД России в почетном карауле у гроба Вячеслава Федоровича траурную вахту несли Н. И. Демидов, А. К. Микеев, В. И. Другов и я. Один из огнеборцев Москвы, возглавляя гвоздики к гробу В. Ф. Рубцова сказал знаковые слова: «Велика Россия, а таких огнеборцев больше нет!».
В числе сотен прощавшихся с генералом людей были многие из тех, кого в разные годы глава огнеборцев Подмосковья лично спас из пламени. Упокой, Господи, светлую и мятежную душу ЕГО! За несколько дней до смерти Вячеслав Федорович, словно предчувствуя близкий конец, принес мне поэму одного из огнеборцев Олега Волкова, посвященную другому героическому чернобыльцу Владимиру Максимчуку, организатору засекреченного при М. С. Горбачеве пожаротушения на Чернобыльской АЭС 22–23 мая 1986 года. «Прошу тебя, Николаич, — сказал мне Рубцов в эту нашу последнюю встречу, — найди возможность опубликовать ее, а если будешь переиздавать книгу «Люди из легенды», включи ее в главу о пожаротушении 22–23 мая 1986 года». В этой книге я исполняю просьбу твою, Вячеслав Федорович.
Вечером 2 декабря 2011 года мне позвонил Петр Григорьевич Мищенков, бывший заместитель Министра внутренних дел России, а до этого инструктор Отдела административных органов ЦК КПСС, работавший под руководством Другова В. И. Сказал просто: «Василий Иванович сегодня скончался»... Два дня назад ему исполнилось 88. Ушел из жизни один из последних героических представителей поколения 1923 года. Всей своей жизнью, каждым прожитым днем он утверждал на земле идеалы своего поколения, блестяще сформулированные в песне «Жила бы страна родная — и нету других забот»... На траурном митинге в ритуальном зале Кунцевской больницы выступили И.Ф. Шилов, С. А. Герасимов, фронтовой друг Василия Ивановича, солдат Великой Отечественной А. Гудков, летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза Алексей Архипович Леонов. В его взволнованном выступлении лично мне особенно запомнились слова: «Сегодня плачет и скорбит древняя вологодская земля. Но и гордится она своим отважным русским ратником. Он был достойным строителем и воином Русской Державы. Таких людей, как Василий Иванович, Россия, народ, космонавты будут помнить всегда»... Я стоял близ гроба этого родного, близкого мне человека, стоял вместе с людьми, глубоко уважавшими и любившими его,— В. Я. Никитенко и И. В. Астапкиным, а в памяти всплывали строки из поэтического сборника Анатолия Вайнера «Избранное» (Самара, 2004), проиллюстрированного рисунками фронтового сына полка Е. А. Кузнецова, о котором я рассказывал в книге «Мы — русские! С нами Бог!» и которые любил читать и слушать Василий Иванович:
Святые старики
Большой войны великие страницы
Еще не погрузились в глубь веков.
Внимательнее вглядывайтесь в лица,
В святые лики наших стариков.
Бойцы уходят на свиданья к павшим,
И некому поставить то в вину.
Все меньше остается их, видавших,
И много меньше — знающих войну,
Тех, кто прошел до вражьего Берлина
В пехотном, много видевшем строю,
Тех, кто читает в повестях былинных Про боевую молодость свою,
Тех, кто в семнадцать уходил в солдаты,
В тяжелые, смертельные дела
Не ради славы, денег иль награды,
А потому что Родина звала.
Командир взвода, роты, заместитель командира полка по инженерной части офицер Другов в составе войск НКВД прошёл боевыми дорогами Северо-Кавказского, Южного, 3-го и 4-го Украинского фронтов. Два раза, в боях на Кубани и в Запорожье, тяжело ранен, несколько суток, истекая кровью, лежал под шквальным огнём фашистов, подобраться к нему было невозможно. Ни на мгновенье, ни на секунду не усомнился: товарищи спасут его, сделают для этого всё возможное и невозможное. Как много раз делал это он сам. В ноябре 1998 года, выступая на товарищеском ужине в честь своего 75-летия, Василий Иванович так определил три главных принципа, выстраданных им в войне: приказ командования должен быть обязательно выполнен; долг каждого — всегда поддерживать первого бойца, поднявшегося в атаку; до последнего дыхания спасать раненого товарища, чего бы это ни стоило.
В этих словах — квинтэссенция не только фронтовой биографии Василия Ивановича, но и биография его поколения, и генетическая память русичей — ратников поля Куликова и поля Бородина, героев Полтавы и защитников Севастополя, жертвенное мировоззрение, которых формировалось в русле завета Спасителя: «Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то чего ни пожелаете, просите и будет вам... Как возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас, пребудьте в любви Моей... Сие есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 7–13).
Никогда не забуду, как убелённый сединами ветеран, однополчанин Другова, солдат Великой Отечественной А. Гудков, говоря о своём командире, неожиданно сказал: «Храбрых, отчаянных, смелых командиров много было... Разных — лично отважных и глухих к чужой судьбе: дескать, на войне как на войне. Василий Иванович особенный: нет у него за плечами оставленных или преданных им товарищей. Такой вот он командир».
Во время подготовки этой книги я встречался с членами семьи Василия Ивановича. Его супруга, Нина Николаевна Другова (в девичестве Золоткова), жившая в годы военного лихолетья в соседней с Игумовской деревне, сохранившая и сегодня уже в почтенном возрасте неповторимую красоту и обаяние, вспоминает:
«Все годы войны все свое офицерское жалованье до последней копейки Вася посылал в деревню, мачехе, на содержание своих малолетних братьев, — и так всю войну, до последнего дня. А сколько он посылок слал, отрывая от себя самое необходимое — мыло, масло, яичный порошок американский, тушенку тоже американскую, спасая родных от голода, — иначе бы не выжили...»
Победу капитан Другов встретил во внутренних войсках НКВД в Польше. Об этих войсках замечательно сказано в пронзительных строках поэта:
Где линию фронта кромсало,
Навстречу смертельной беде Верховная Ставка бросала Дивизии НКВД.
По пояс в стальной круговерти,
По горло в болотной воде
Стояли бессменно, бессмертно Дивизии НКВД.
Такие и в плен не сдаются,
Считая предательством плен.
За отвагу, героизм и самопожертвование, проявленные Друговым при освобождении польского города Бельско-Бяла, муниципалитет присвоил ему звание почётного гражданина этого города. Такой же чести удостоили его жители г. Славянска, что на Кубани, в сражении, за освобождение которого Другов был тяжело ранен.
Отполыхали годы военного лихолетья. После учёбы в университете Василий Другов целиком посвящает себя работе по возрождению родной Вологодчины. Фронтовая закалка, яркий организаторский талант и харизматические качества лидера выдвигают его в ряды самых уважаемых в народе руководителей северного края. Борьба с беспризорностью, обнищанием деревни, где практически не осталось мужиков, а женщины несли на себе ношу хлебопашцев, строительство дорог и школ — везде оказался востребованным его опыт фронтовика, чернорабочего великой войны. Месяцами без выходных, по 18 часов в сутки, организуя работу на самых напряжённых участках жизнеобеспечения Вологодчины, Василий Другов остаётся верен принципам: главное для него — чувство локтя, бескомпромиссная поддержка тех, кто первым пошёл в атаку на косное, отжившее, взял на себя заботу об инвалидах, престарелых, детях. Никогда не забудут вологжане (да разве только они!) о той огромной поддержке и внимании, которыми Другов окружил великого поэта России, глубоко православного по своему мировоззрению, — Николая Рубцова. В то время многие властные бонзы относились к нему крайне враждебно. В борьбе с теми, кто свои личные, номенклатурные интересы ставил выше интересов и нужд народа, Другов бывал жесток и даже беспощаден, но — чтобы поставить человека на ноги, а не на колени. Особое внимание всегда уделял он человеку в погонах.
Генерал-лейтенант Б. К. Смыслов, говоря о Другове, вспоминает: «Для меня, командира Вологодского полка внутренних войск, каждое посещение Друговым части, беседы с солдатами, офицерами были подлинными уроками человечности, суворовского отношения к рядовому воину, нуждам и заботам военного человека. У каждого воина он интересовался, пишет ли письма родителям, младшим братьям, — большинство солдат были из сельского и рабочего люда. Иногда по часу беседовал с пареньками из многодетных семей, рассказывал эпизоды из своей военной биографии, по ходу разговора нередко наизусть цитировал строфы из «Василия Теркина» А.Т. Твардовского. Большинство солдат были из Вологодчины и Василий Иванович как-то ненавязчиво, осторожно интересовался условиями жизни их родителей. Если воины простодушно рассказывали о фактах произвола и самоуправства колхозного начальства (а это было не редко), делал пометки в блокноте. Из писем родителей солдаты потом узнавали, что их беседы с зампредисполкома области стали поводом для серьезного «разбора полетов» с местными бюрократами. Многим юношам, после демобилизации, у которых были матери-одиночки, Василий Иванович помог устроиться на неплохо оплачиваемую работу и поступить в вечернее отделение вузов, при этом лично просил ректоров отнестись к ним по-человечески, неформально. Никогда не забуду, как сержант Андрей Сонышкин, которому Василий Иванович дал рекомендацию в кандидаты партии, в беседе со мной сказал: «Никогда не встречал таких душевных и простых людей, беседуешь с ним, как со старшим товарищем, совсем забываешь, что это очень большой начальник, на «Победе» ездит...»
К концу 60-х годов Василия Ивановича выдвигают на должность Председателя Вологодского облисполкома. Но совершенно неожиданно в его судьбе происходит решительный поворот.
— «На Святой Руси всё происходит вдруг, — улыбается Василий Иванович. — Работа в Вологде действительно оборвалась неожиданно. Вспоминая о тех годах, я прежде всего благодарен Вологодской земле за то, что здесь встретил свою жену Нину. Всё, что я добился в жизни, наполовину её заслуга... Настоящая русская красавица была в 1951 году, когда мы расписались. Дмитрий Фёдорович Устинов, когда мы перебрались в Москву, первым всегда до самой кончины своей поздравлял её с Новым годом, Женским днём 8 марта, с Днём Победы. Великая труженица Нина Николаевна — 40 лет отдала работе инженером в Техническом управлении Минлегпрома СССР. А в Вологде у нас всё хорошо было. Но неожиданно... звонок по «ВЧ» — меня вызывают в Москву, к Л. И. Брежневу. То, что предложил Генеральный секретарь, было полной неожиданностью: «Ваш опыт фронтовика, — сказал Леонид Ильич, — нужен партии в качестве куратора Вооружённых Сил СССР и органов государственной безопасности» — и назвал должность: первый заместитель заведующего Отделом административных органов ЦК КПСС. В этой должности мне довелось работать долгих 16 лет. Горжусь, что это были годы укрепления наших Вооружённых Сил, создания ракетно-ядерного паритета с Соединёнными Штатами, укрепления нашей разведки и успешного освоения космоса. Центральный Комитет бережно относился к воспитанию руководящих кадров Советской Армии и Военно-Морского Флота, окружал их заботой и вниманием. По долгу службы мне приходилось принимать непосредственное участие в решении многих стратегических кадровых вопросов, и я каждый раз с гордостью убеждался, что военные люди, прошедшие дорогами Великой Отечественной, — наш самый бесценный потенциал, гарантия того, что 1941 год не повторится. Л. И. Брежнев, сам фронтовик, нередко говорил, что школу армии должен пройти каждый юноша, в этом вопросе он ни для кого не делал исключения. Уважение к ветеранам, верность традициям, боевым знамёнам — основа основ воспитания ратных людей. Военный человек всегда готов пожертвовать ради Отечества самым дорогим — собственной жизнью, но и несправедливость он воспринимает особенно остро. С приходом М. С. Горбачёва с его пресловутым «новым мышлением» политика бережного отношения к командным кадрам подверглась коррозии. Примером субъективизма в этом вопросе стало огульное снятие со своих постов многих десятков заслуженных фронтовиков после полёта Руста ради поддержания фальшивого имиджа лукавого партаппаратчика, никогда ни дня не служившего в армии, — генсека. Но в это время меня уже в Отделе адморганов ЦК не было... За время работы в аппарате ЦК КПСС мне доводилось возглавлять делегации и общаться с лидерами многих государств мира, в частности с теми, кто прочно вошёл в историю XX века — Мао Цзедуном, Фиделем и Раулем Кастро, Ким Ир Сеном, Агостиньо Нетто и другими. Все они в той или иной форме говорили о бесценном опыте организации военного строительства в СССР для обеспечения мира на Земле. Запомнилась беседа с Ким Ир Сеном об опыте корейских военных по искоренению неуставных отношений.
Одно из самых ответственных поручений Леонида Ильича Брежнева, которое было мне доверено, — это отбор людей в отряд космонавтов. Об этом в стране почти никто не знал, я и в МВД СССР об этом никому не рассказывал, даже замам Министра. Космонавты были в то время визитной карточкой страны, и ошибиться в подборе кандидатов было смерти подобно. Спасибо фронтовому опыту — ошибок не было. И космонавты относились ко мне, могу честно сказать, с уважением и доверием. Но об этом как-нибудь, Владимир Николаевич, поговорим отдельно — обстоятельно и подробно. Здесь же подчеркну: фронт — незабываемая школа. Школа чести и доверия.
С приходом к власти М. С. Горбачёва, Другова перевели на должность заместителя Министра внутренних дел СССР — куратора противопожарной службы. Конечно, если говорить объективно, это было для него понижением, которого он не заслужил. Перед этим Другов отказался от поста Чрезвычайного и Полномочного посла СССР в важной европейской стране. Но дважды от предложений Генсека нельзя было отказываться. Именно в МВД СССР ему предстояло совершить ещё один подвиг в своей удивительной жизни — в числе первых вступить в борьбу с вырвавшимся на волю атомным джинном в Чернобыле. Как это произошло?
Катастрофа на ЧАЭС застала Министра внутренних дел СССР А. В. Власова в Ленинграде. По аппарату «ВЧ» он распорядился оставшемуся «на хозяйстве» В. П. Трушину немедленно командировать на место аварии заместителя Министра В. И. Другова и заместителя начальника ГУПО МВД страны В. Ф. Рубцова.
Позже я спросил у А. В. Власова, чем был определён его столь удачный, как показали события, выбор кандидатур. Ведь в момент катастрофы на посту министра он был лишь четыре месяца — срок, явно не достаточный для оценки рабочих качеств подчинённых. А то, что оба названных им руководителя показали себя в те страшные апрельские дни 1986 года профессионалами высшего калибра, сегодня уже признано специалистами многих стран мира.
Беседа моя с экс-министром и Главой Правительства России проходила в декабре 1997 года, Александр Владимирович был очень болен, но в самом начале разговора сказал ту правду о чернобыльцах МВД, которая ему известна. «Если честно, это мой последний долг перед мертвыми и живыми. В том, что я назвал в тот страшный день В. П. Трушину фамилии Другова и Рубцова, нет моей «прозорливости», Владимир Николаевич. Все было проще, Другова В. И. я много лет знал как легендарного фронтовика, организатора высочайшего класса по его более чем продолжительной работе в штабе страны — Центральном Комитете партии, — сказал А. В. Власов.— При этом я, безусловно, учитывал его высокий и заслуженный авторитет в Вооружённых Силах и Комитете госбезопасности, что при работе на таком особорежимном объекте, как ЧАЭС, имело огромное практическое значение. А кандидатуру Вячеслава Фёдоровича назвал уже сам Другов».
Действительно, В. Ф. Рубцова, организатора пожаротушения на самых сложных объектах во многих городах, знали, что называется, как специалиста от Бога. На момент своей внезапной смерти в июне 2009 года он был единственным в России трижды кавалером медали «За отвагу на пожаре», одним из высших авторитетов противопожарной службы страны. Самые опытные огнеборцы страны признавались мне: «Если дело поручено Рубцову — оно будет выполнено предельно профессионально, оперативно, на самую высокую оценку. Такие, как Рубцов, — воистину «штучный товар». Это были часы, когда решалась судьба Европы, и не только её. Именно профессионально грамотная работа В. И. Другова, В. Ф. Рубцова и их коллег в первые часы чернобыльской катастрофы заложила фундамент будущей победы над вырвавшимся на волю атомным джинном.
В приветствии чернобыльцев страны В. И. Другову в связи с его юбилеем подчёркивалось: «В сверхэкстремальных условиях смертельной радиации Вы вместе с В. Ф. Рубцовым смогли в кратчайшие сроки предельно точно определить направление усилий и работ, от которых, без всякого преувеличения, зависела судьба и жизнь десятков миллионов людей, многих народов Европы. То, что сделано под Вашим руководством в первые часы катастрофы, народы России, Украины, Белоруссии не забудут никогда...»
По моей просьбе Василий Иванович написал ретроспективный обзор того, что было сделано им и Вячеславом Фёдоровичем Рубцовым в самый страшный, смертельно опасный начальный период усмирения атомного джинна. Вот этот уникальный документ:
«26 апреля 1986 года в пять часов утра позвонил мне на квартиру заместитель Министра внутренних дел СССР генерал-полковник Трушин В. П. и сообщил, что в Чернобыле случилось что-то серьёзное. Я был болен, температура 37,8 градусов, но выполняя переданное Трушиным указание Министра, принял решение ехать на Чернобыльскую АЭС.
После этого позвонил по телефону в дежурную часть ГУПО МВД СССР и попросил дежурного сообщить полковнику Рубцову В. Ф„ который отвечал в Главке за безопасность АЭС, а также специалисту по энергетике майору Захарову В. И., чтобы они были готовы выехать в Чернобыль.
В 8 часов утра мы отбыли на аэродром «Чкаловский» и оттуда с группой представителей ряда московских министерств и ведомств на самолёте военно-транспортной авиации улетели на место аварии.
В 9 часов 30 минут мы прилетели в город Киев на аэродром Борисполь, где нас встретили заместители министра внутренних дел Украины генералы Бердов Г. В. и Вошкин Ю.А. С нами в группе был первый заместитель начальника Гражданской обороны СССР генерал-полковник Иванов Б. И.
После небольшой беседы в Борисполе, все мы на вертолёте вылетели в город энергетиков Припять, ознакомились с обстановкой на АЭС, особенно у реактора № 4, где был высокий уровень радиации, ещё на крыше реактора и на земле вокруг него был незначительный огонь.
После беседы с руководством АЭС отправились в город Припять для размещения в гостинице.
В городе, как ни странно, была спокойная обстановка: сверкало солнышко (температура +28 градусов С), играла музыка, свадьбы справляли, песни пели и т.д. 26 апреля в 16 часов вечера в Припять прибыл Министр атомной энергетики, который провёл оперативное совещание о положении дел на АЭС.
Затем в город Припять прибыла Правительственная комиссия во главе с заместителем председателя Совета Министров СССР Щербиной Б. Е. В её состав входили академик Легасов В.А., первый заместитель начальника Гражданской обороны СССР генерал-полковник Иванов Б. П., заместитель генерального прокурора СССР Сорока, заместитель министра здравоохранения Воробьёв, заместитель председателя Совета Министров Украины Николаев Н.Ф. и другие.
Что делала группа, возглавляемая мною совместно с генералами Бердовым Г. В. и Боткиным Ю. А. в первые часы и дни по ликвидации последствий аварии на АЭС?
1.Срочно в район АЭС были вызваны подразделения внутренних войск МВД СССР для оцепления зоны АЭС. Первая зона вокруг АЭС была 13 км.
2.Созданы контрольно-пропускные пункты.
3.Перекрыты дороги въезда в город Припять и выезда из него.
4.Сформированы (созданы) дополнительные наряды патрульно-постовой службы.
5.Усилена охрана важных объектов в городе.
6.Потушен пожар. Обстановка на дорогах Припяти и прилегающих к АЭС территориях контролировалась. Правильная расстановка сил и средств в первые после аварии часы позволила обеспечить надёжную охрану правопорядка в Припяти, городе с фронтовой обстановкой вокруг АЭС, не допустить паники среди населения.
7.Правильная расстановка сил и средств в первые после аварии часы позволила обеспечить надёжную охрану правопорядка в Припяти, городе с фронтовой обстановкой и вокруг АЭС, не допустить паники среди населения.
8. Группа приняла участие в эвакуации населения из г. Припяти. Для этих целей на окраине города было сосредоточено 1110 автобусов и 800 бортовых автомашин, а на железнодорожной станции Янов сформировано два дизельных поезда. Эвакуация прошла чётко и организовано: около 50000 человек были вывезены из города за три часа.
9.Пожарные во главе с В. Ф. Рубцовым принимали активное участие в дезактивации территории АЭС, города Припяти, домов и строений вокруг города.
10.Затем была создана 30-километровая зона вокруг города Чернобыля. 4 мая осуществлена вторая эвакуация из 18 населённых пунктов, прилегающих к Чернобылю. Для проведения этой операции было задействовано 1400 единиц транспорта. Эта работа проводилась чётко и днём, и ночью.
11. Большая работа была проведена по превращению реактора в саркофаг. Несколько дней буквально все: члены Правительственной комиссии, генералы, офицеры, сержанты и солдаты, вертолётчики, особенно рабочие из многих российских областей и местное население загружали вертолёты песком, щебнем, свинцом. И тонны этих материалов с вертолётов были сброшены в реактор, который превращался в саркофаг.
Мужественно, отважно и инициативно действовали в городах Припяти и Чернобыле заместители начальника ГУПО МВД СССР В. Ф. Рубцов, В. М. Соколов, И. Ф. Кимстач.
Самоотверженно работали днём и ночью начальник пожарной охраны МВД Украины генерал Десятников Ф. Н., его заместитель Гриппе С. А., заместители министра МВД Украины генералы Бердов Г. В., Вошкин Ю.А и начальник политуправления А. И. Боровик.
Многие элементы технологии по ликвидации последствий аварии на АЭС разрабатывал начальник ГУПО МВД СССР генерал Микеев А. К., который не раз был в самых опасных точках Чернобыля и призывал пожарных действовать спокойно и результативно. Известную помощь ему оказывал начальник ВНИИПО МВД СССР Юрченко Д.И.
Время всё больше отдаляет нас от той трагической апрельской ночи, когда в небо над Припятью взметнулось смертоносное пламя.
Но в благодарной памяти народа навсегда останется подвиг 28 пожарных-панфиловцев и всех тех, о которых я кратко написал, кто ценой своего здоровья, ценой своей жизни защитил всех нас от страшной беды.
Об этих людях, выражаясь словами академика Бардина, можно и надо сказать, что «все они крепче стали».
Что можно добавить к воспоминаниям Василия Ивановича? Ведь он даже не упомянул, что несколько дней, проведённых им вблизи разрушенного реактора, сделали его инвалидом. К 39 государственным наградам ветерана- фронтовика — ордену Октябрьской революции, 3 орденам Трудового Красного Знамени, орденам Отечественной войны I и II степени, многим боевым медалям — Чернобыль добавил четвёртый орден Трудового Красного Знамени. Поздравления с этой наградой Василий Иванович получил от сотен людей — маршалов, разведчиков, космонавтов, депутатов и государственных деятелей. Вот фрагмент из поздравления Анатолия Андреевича Бичукова — вицепрезидента Российской академии художеств, руководителя студии художников МВД СССР:
«Дорогой Василий Иванович!
Для многих поколений защитников Отечества, бойцов правопорядка Ваше имя и жизнь стали синонимом мужества, верности Родине, воинскому долгу и присяге, преданности русской земле и заветам её святителей. Русская культура всегда признательна Вам за огромную помощь великому поэту России Николаю Рубцову, оказанную Вами в трудные для него годы жизни, за поддержку художников и скульпторов — патриотов Отечества, за всё то доброе, светлое и незабываемое, что сделали вы для становления и развития студии художников МВД страны. Сделанное Вами в Чернобыле — это вершина Вашей боевой биографии...»
После Чернобыля врачи в ультимативной форме потребовали от руководства МВД СССР дать возможность ветерану заняться, наконец, собственным здоровьем на заслуженном отдыхе.
Но, видно, судьбой было определено, чтобы стучавший в сердце пепел павших на фронтах товарищей ещё раз привёл ветерана на поля сражений. В ходе первой чеченской войны в 1995 году Василий Иванович узнал, что судьба нескольких наших военнопленных зависит от старейшины одного из мятежных селений, его бывшего однополчанина, старшины его роты. И генерал, повинуясь законам фронтового товарищества и взаимовыручки, совершает третий подвиг в своей легендарной жизни — едет в охваченную огнём республику и добивается освобождения наших солдат — молодых ребят, за счастье которых он проливал кровь на полях Великой Отечественной войны. Память о фронтовом братстве оказалась для старейшины сильнее сепаратисткого угара.
В год 80-летия легендарного генерала Его Святейшество Святейший патриарх удостоил Василия Ивановича знаками высокой благодати Московского Патриархата — тремя медалями Русской Православной Церкви в ларце с золотой надписью «Хранящему закон и правопорядок в память от Патриарха Московского и всея Руси Алексия II».
Более того, из уважения к трудам генерала на ратном поприще и ниве укрепления государственности Его Святейшество удостоил В. И. Другова наградой, которая достойно венчает вершину жизни и нравственного подвига отважного русича, — большой медалью с ликом Спасителя и изображением Предстоятеля Русской Православной Церкви с надписью на оборотной стороне: «Благословение Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II».
В день Победы Василий Иванович получил поздравления от Президента России В.В. Путина, прославленных маршалов и полководцев, от родных его сердцу вологжан, от боевых друзей. В его честь ветераны выпустили газету по образцу боевых листков на фронтах Великой Отечественной...
С момента создания Ассоциации «МВД — Щит Чернобыля» В. И. Другов и В. Ф. Рубцов неизменно избирались членами Президиума этого братства чернобыльцев МВД России.
Подвиг пожарных в Чернобыле вызвал волну признательности и восхищения во многих странах мира. В июле 1987 года Вячеслав Фёдорович Рубцов возглавил делегацию чернобыльцев МВД СССР в Италию. Приглашение Рубцову В. Ф. и его коллегам прислал мэр города Черазо Винченцо Майоне. В знак высочайшей оценки подвигов чернобыльцев МВД России делегации была вручена специально учреждённая премия «Золотая чайка». Вручая эту престижную премию, присуждаемую за особо выдающийся вклад в охрану окружающей среды и обеспечение экологической безопасности, председатель жюри конкурса, крупнейший итальянский учёный Джузеппе Монталенти подчеркнул: «Присуждение «Золотой чайки» русским пожарным — это веление совести каждого итальянца, каждого европейца. Ведь действия пожарных в Чернобыле были проявлением подлинного героизма, их отвага помогла избежать более тяжких последствий аварии на АЭС». Всё время пребывания В. Ф. Рубцова и его коллег в Италии они были окружены повсеместным вниманием и заботой общественности. Во все выпуски теленовостей включались сюжеты о делегации советских чернобыльцев. «Мы были до глубины души взволнованы встречей населения города, — вспоминал Вячеслав Фёдорович. — Нас буквально засыпали цветами, приветствовали флагами СССР, протягивали руки — каждому хотелось выразить благодарность тем, кто победил в борьбе с атомной стихией. Всё это тронуло до слёз...»
С пребыванием делегации МВД СССР в Италии связан трагикомический эпизод. Как известно, М. С. Горбачёв за весь период ликвидации катастрофы на ЧАЭС не только не посетил зону бедствия, опалившего радиацией землю трёх славянских народов, но даже не удосужился посетить героев-пожарных в больнице или принять их в своём кабинете в Кремле. Всё это вызвало негодование и презрение чернобыльцев к трусливому и лукавому правителю. Но как только руководители и общественные лидеры Англии, Германии, Италии стали торжественно чествовать в стольных градах Европы чернобыльцев МВД СССР, ставропольский нарцисс поспешил примазаться к славе огнеборцев. Принимая В. Ф. Рубцова и других офицеров-чернобыльцев МВД, жители города Черазо обратились к советскому народу с посланием, в котором выражалось восхищение подвигом ликвидаторов атомной катастрофы. М.С. Горбачёв немедленно «вклинился» в этот процесс, направив мэру Черазо ответное послание:
«Всем жителям города Черазо!
Уважаемый господин мэр!
Дорогие друзья!
Меня глубоко тронуло ваше послание мира и дружбы советскому народу, волнующий приём, оказанный героям- пожарным Чернобыля. Действительно, после трагедии Чернобыля люди на нашей планете гораздо более зримо представили себе, что ядерная эпоха требует нового политического мышления, освобождения нашей планеты от ядерного оружия, совместных усилий по укреплению международного режима безопасности использования энергии атома в мирных целях...»
Говоря о том, что он «тронут» горячим приёмом, оказанным итальянцами В.Ф. Рубцову и его товарищам, «минеральный секретарь» привычно лицемерит. Награждения 800 инвалидов-чернобыльцев МВД России орденами Мужества и медалью «За спасение погибавших» «Ассоциации МВД — Щит Чернобыля» во главе с Н. И. Демидовым удалось добиться лишь много лет спустя после подвига МВД в Чернобыле, когда М.С. Горбачев находился уже много лет вне власти.
В последние годы Василий Иванович активно пропагандировал идею создания своего рода Кодекса чести ветеранов войны и труда. Незадолго до 65-й годовщины Великой Победы я побывал у героя-фронтовика и героя-чернобыльца дома, в его квартире на Староконюшенном переулке, на Старом Арбате и с «рюмкой чая» за товарищеским столом, накрытом гостеприимной Ниной Николаевной, спросил ветерана, что он имеет в виду под Кодексом чести. Вот ответ Василия Ивановича:
— С каждым годом нас, фронтовиков, становится всё меньше. В 1945 году их было 20 млн, в 1990-м — 6 млн, в 1995-м — 3,5 млн. Сегодня в Москве немногим более 100000 инвалидов и участников войны. Несмотря на снижающийся удельный вес фронтовиков в общей структуре народа, они остаются одними из самых активных в защите патриотического мировоззрения общества.
Главным принципом ветеранов труда и ветеранов воинской службы, уцелевших в жестокой войне и доживших до нынешней поры, является верность определенным принципам и взглядам, которые я на Военно-научной конференции предложил условно свести в своеобразный Кодекс чести ветеранов войны, труда, Вооруженных сил и правоохранительных органов. В него могли бы войти положения, являющиеся квинтэссенцией активной жизненной позиции подавляющего, смею думать, абсолютного числа людей моего поколения. Назову такие, например, положения:
-быть достойными наших боевых товарищей, положивших свою жизнь в войне — самое дорогое и невозвратимое;
-рассказывать о павших, о фронтовом братстве, обстановке в 30–40 годах XX века, которые породили невиданный героизм советского народа и, в первую очередь, русских людей;
-рассказывать о жертвенности нации, понёсшей наиболее ощутимые, беспрецедентные в XX веке жертвы (27 млн погибших за четыре года, из них почти 18 млн мирных граждан) — вот где был подлинный геноцид, главным образом, славян;
-непоколебимо, не считаясь ни с какими сиюминутными неудобствами, потерями, бороться за честь, достоинство, трепетное отношение к вечной славе известных и неизвестных солдат войны, где бы они не были захоронены. Это наш долг, долг наших детей, внуков, всего народа;
-отдать все свои силы, опыт, знания борьбе против клеветы на героизм участников Великой Отечественной войны, тружеников тыла, встать стеной против фальсификации великой освободительной миссии нашего народа (только в Польше наша армия потеряла более 600000 солдат и офицеров, в Чехословакии — около 140000, в Венгрии — 140000, в Румынии — около 70000);
-наши Вооруженные силы уничтожили 73% личного состава вермахта, 75% танков, 76% самолетов, 74% артиллерии. Президент США Рузвельт говорил: «С точки зрения большой стратегии ясен простой факт — русские убивают больше солдат противника и уничтожают больше его вооружения, чем остальные 25 государств Объединённых наций, вместе взятых».
Сегодня много ломается копий, в том числе и в СМИ, об оценке личности Иосифа Виссарионовича Сталина, о том, кто победил в этой войне — Сталин или народ. Есть прекрасные строки у Александра Трифоновича Твардовского в его поэме «За далью — даль»:
Ему, кто вёл нас в бой и ведал,
Какими быть грядущим дням,
Мы все обязаны Победой..
Как ею он обязан нам.
«Я не оправдываю всего, сделанного Сталиным или совершённым от его имени, — продолжает В. И. Другов. — Я лишь отдаю дань его роли в войне. Работая в ЦК КПСС, я беседовал со всеми Маршалами Советского Союза в 60–70-е годы, при всей разности оценок этой сложной личности, все они признавали: это был достойный Верховный Главнокомандующий. То же самое признавали все лидеры антигитлеровской коалиции. Надо, по меньшей мере, уважать позицию наших маршалов и наших союзников. Они ведь видели Сталина не со стороны и не с дистанции в 65 лет. И я, прошедший с моим трагическим поколением 1923 года всю войну, не могу примириться с тем, что у нас, рядом с могилой Неизвестного солдата есть и могила Неизвестного Верховного Главнокомандующего. Ты знаешь, Владимир Николаевич, я ведь каждый год встречаюсь со многими фронтовиками. И все они говорят, что дороже орденов и медалей — а их на фронте просто так не давали, — они ценят пожелтевшие от времени именные благодарности от Верховного Главнокомандующего... Это мнение ветеранов дорогого стоит»... Сказав эти слова, Василий Иванович вдруг добавил: «Конечно. Сегодня тема «Сталин и репрессии» разделила общество. Надолго надо полагать. Очень сложная личность вождя, очень противоречивая. Может быть, еще века будут спорить, совместимы ли гений и злодейство. Как и сегодня спорят об Иване Грозном или Петре I. Это так. Но все же, очень правильно сказал после его смерти Твардовский:
Нет, мы с тобой Другой породы.
Минувший день не стал чужим.
Мы знаем те, и эти годы
И равно им принадлежим...
Нельзя воссоздать дух 1941 –45 годов, основываясь на знаниях сегодняшнего дня. Это нечестно. Но неправильно и судить о сегодняшней России с позиций вчерашних идеологических схем, схем, скажем честно, обанкротившихся. Ряд ветеранов грешат этим, надо не бояться возражать им. Многие не замечают, как уходит вперед жизнь, а они сами стареют. На мой взгляд, достойно борются с фальсификаторами истории войны Наталья Нарочницкая и фронтовик, генерал армии Махмут Гареев.
Этот разговор с Друговым мы продолжали на прогулке по Гоголевскому бульвару, рядом с домом ветерана. Василий Иванович взволновано говорил: «Как прекрасно сделала мэрия, что по предложению ветеранов войны (и я был среди них) по всему бульварному кольцу — историческому центру Москвы — установили стенды с портретами прославленных Маршалов минувшей войны, генералов, полководцев с описанием их фронтовых дорог. Почему этого не было сделано раньше — ни при Хрущёве, ни при Горбачеве? Почему это делаем лишь сейчас, спустя 65 лет после Победы? История жестоко платит за субъективизм оценок тех или иных правителей. Сегодня у меня два внука — Василий и Алексей, младший внук избрал себе стезю ратника правопорядка, две правнучки, Настя и Катя,— прекрасные девчушки, очень прелестные, живые. Надеюсь, что они вырастут настоящими патриотами своей Родины, никогда не узнают, что такое военное небо и похоронка. Мы, фронтовики, сделали всё, что могли, для этого. Очень верно сказал недавно Владимир Владимирович Путин: «Безопасность России надёжно обеспечена ракетно-ядерной мощью наших Вооружённых Сил и духовным могуществом традиционных для Руси религий». Но должен ещё добавить к этому: за Победу 1945-го нам надо постоянно бороться, бороться с теми, кто хочет навязать нам историческое беспамятство. В этой борьбе бесценен и наш ветеранский вклад. Лично для меня образцом ветерана является Владимир Иванович Долгих, этот человек помог тысячам стариков, причем совершенно бескорыстно, в отличие от многих болтающих думских вождей».
Должен сказать до последнего вздоха В. И. Другов по мере сил и возможностей боролся с фальсификаторами истории.
В июле 2010 года я в Староконюшенном переулке вручил Василию Ивановичу только вышедшую мою книгу «Победители», на обложке которой была фотография фронтовика и Нины Николаевны, сделанная в день их свадьбы, шесть десятилетий назад. Василий Иванович и его супруга были очень взволнованы, — глядя на эту фотографию они как бы заново переживали тот далекий свадебный день, их лица светились любовью.
Василий Иванович ненадолго вышел в соседнюю комнату и вскоре вернулся, вручив мне прекрасно изданную книгу о военно-исторической конференции внутренних войск МВД, в которой было напечатано и его интереснейшее выступление — исследование, посвященное битве за Кавказ. Это выступление по манере изложения, по количеству и качеству привлеченных источников сделало бы честь и самому маститому историку. На титуле издания Василий Иванович тут же, при мне, сделал следующую благодарственную надпись: «Дорогому Владимиру Николаевичу, — славному патриоту Государства Российского, человеку высокого долга, на память о совместной службе в системе МВД СССР и России. Гвардии генерал В. И. Другов». На сегодня это самая дорогая для меня память об этом удивительно цельном, светлом и мужественном ратнике Земли Русской.
Но вернемся к делам чернобыльского братства МВД.
20 декабря 2000 года актив чернобыльцев МВД России организовали товарищеский ужин, посвященный проводам второго тысячелетия от Рождества Христова и встрече нового, третьего тысячелетия.
На эту встречу экс-министр и Глава Правительства России А. В. Власов пришёл уже смертельно больной — у него отказали почки, жизнь поддерживал диализ. Обнявшись, с В. И. Друговым, В. Ф. Рубцовым, другими чернобыльцами, генерал-полковник сказал, что лично для него эта встреча — долг совести и долг памяти. Он впервые сообщил нам о том, что сразу после прихода к власти Б. Н. Ельцина его пригласили в Генеральную прокуратуру и потребовали дать компромат на действия МВД СССР в Чернобыле. Положив перед экс-министром пачку бумаги, осведомились: «Хватит ли?». «Достаточно и одного листа», — ответил А. В. Власов и написал: «Действия сотрудников и военнослужащих внутренних войск в Чернобыле носили героический характер. Страна обязана им жизнью — живым и мёртвым. Больше добавить ничего не имею». И подписался: «А. Власов, бывший Министр внутренних дел СССР».
В дни августовской 1991 года вакханалии, когда разрушались дворцы только ради того, чтобы доказать, что они созданы из грешных кирпичей, мужество А.В. Власова дорогого стоило. «В те дни я по понятным причинам не мог собрать вас, чтобы сказать всем чернобыльцам МВД «спасибо», делаю это сегодня, от всего сердца!» — закончил Александр Владимирович. Он поднял тост за здоровье и благополучие Василия Ивановича Другова и Вячеслава Фёдоровича Рубцова — первых представителей МВД СССР в зоне чернобыльского Апокалипсиса. Он знал, что это было прощание с боевыми товарищами, коллегами и соратниками... На память сфотографировались — сегодня этот снимок уже принадлежит Истории. А в холле звучала песня «Встреча, которую не забыть» (музыка и слова М. Фрадкина):
Вот они перед нами, живыми остались,
Выйдя первыми с силой неведомой в бой.
Вот они перед нами — их самая малость,
Тех, кто нас от беды закрывали собой.
Они то печалятся, то печалятся,
То улыбаются.
Только горькие складки у глаз залегли,
А люди им кланяются, за мужество кланяются
До самой земли!
Вот они перед нами — запомните, люди.
В ту бессонную ночь, кто подумать бы мог,
Что такая беда на земле нашей будет,
А горел только блок, лишь один только блок.
Вот они перед нами, товарищи наши,
Рассчитались с огнём дорогою ценой.
Как солдаты в бою они были бесстрашны,
Как солдаты не все возвратились домой.
Вот они перед нами, вернулись со смены,
А за ними леса, а за ними поля.
Голубою планетой летит во вселенной
Наш единственный дом, дорогая Земля.
К сожалению, пожеланиям А. В. Власова еще многих, многих лет жизни первым чернобыльцам МВД — огнеборцам В. И. Другову и В. Ф. Рубцову не суждено было сбыться. Не случайно издревле среди православных людей говорили, что самые смелые и отважные особенно нужны Господу в Царстве ЕГО. Не случайно один из святителей Земли Русской оставил пронзительные строки: «Плохой гражданин Царства Земного не станет и хорошим гражданином Царства Небесного». Господь первыми призывает к себе лучших из лучших граждан Руси...
Цветущий, пышущий силой и оптимизмом Вячеслав Федорович, никогда не недуживший и не жаловавшийся на здоровье, ушел внезапно, в одночасье. Сотни людей пришли простится с великим огнеборцем,— именно так его назвал в своей речи на Пречистенке Министр по чрезвычайным ситуациям Сергей Кожугетович Шойгу. От чернобыльского братства МВД России в почетном карауле у гроба Вячеслава Федоровича траурную вахту несли Н. И. Демидов, А. К. Микеев, В. И. Другов и я. Один из огнеборцев Москвы, возглавляя гвоздики к гробу В. Ф. Рубцова сказал знаковые слова: «Велика Россия, а таких огнеборцев больше нет!».
В числе сотен прощавшихся с генералом людей были многие из тех, кого в разные годы глава огнеборцев Подмосковья лично спас из пламени. Упокой, Господи, светлую и мятежную душу ЕГО! За несколько дней до смерти Вячеслав Федорович, словно предчувствуя близкий конец, принес мне поэму одного из огнеборцев Олега Волкова, посвященную другому героическому чернобыльцу Владимиру Максимчуку, организатору засекреченного при М. С. Горбачеве пожаротушения на Чернобыльской АЭС 22–23 мая 1986 года. «Прошу тебя, Николаич, — сказал мне Рубцов в эту нашу последнюю встречу, — найди возможность опубликовать ее, а если будешь переиздавать книгу «Люди из легенды», включи ее в главу о пожаротушении 22–23 мая 1986 года». В этой книге я исполняю просьбу твою, Вячеслав Федорович.
Вечером 2 декабря 2011 года мне позвонил Петр Григорьевич Мищенков, бывший заместитель Министра внутренних дел России, а до этого инструктор Отдела административных органов ЦК КПСС, работавший под руководством Другова В. И. Сказал просто: «Василий Иванович сегодня скончался»... Два дня назад ему исполнилось 88. Ушел из жизни один из последних героических представителей поколения 1923 года. Всей своей жизнью, каждым прожитым днем он утверждал на земле идеалы своего поколения, блестяще сформулированные в песне «Жила бы страна родная — и нету других забот»... На траурном митинге в ритуальном зале Кунцевской больницы выступили И.Ф. Шилов, С. А. Герасимов, фронтовой друг Василия Ивановича, солдат Великой Отечественной А. Гудков, летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза Алексей Архипович Леонов. В его взволнованном выступлении лично мне особенно запомнились слова: «Сегодня плачет и скорбит древняя вологодская земля. Но и гордится она своим отважным русским ратником. Он был достойным строителем и воином Русской Державы. Таких людей, как Василий Иванович, Россия, народ, космонавты будут помнить всегда»... Я стоял близ гроба этого родного, близкого мне человека, стоял вместе с людьми, глубоко уважавшими и любившими его,— В. Я. Никитенко и И. В. Астапкиным, а в памяти всплывали строки из поэтического сборника Анатолия Вайнера «Избранное» (Самара, 2004), проиллюстрированного рисунками фронтового сына полка Е. А. Кузнецова, о котором я рассказывал в книге «Мы — русские! С нами Бог!» и которые любил читать и слушать Василий Иванович:
Святые старики
Большой войны великие страницы
Еще не погрузились в глубь веков.
Внимательнее вглядывайтесь в лица,
В святые лики наших стариков.
Бойцы уходят на свиданья к павшим,
И некому поставить то в вину.
Все меньше остается их, видавших,
И много меньше — знающих войну,
Тех, кто прошел до вражьего Берлина
В пехотном, много видевшем строю,
Тех, кто читает в повестях былинных Про боевую молодость свою,
Тех, кто в семнадцать уходил в солдаты,
В тяжелые, смертельные дела
Не ради славы, денег иль награды,
А потому что Родина звала.
