Работа оперативной группы Министерства внутренних дел СССР в зоне катастрофы на ЧАЭС.

Цель РУБИН ЦЕНТР БЕЗОПАСНОСТИ - предложение широкого спектра услуг по низким ценам на постоянно высоком качестве.

Работа оперативной группы Министерства внутренних дел СССР в зоне катастрофы на ЧАЭС.

П. И. ДЕМИДОВ 

Хотя после событий на ЧАЭС прошло более 11 лет, до сих пор не обобщен в должной мере как уникальнейший опыт управления силами и средствами органов внутренних дел и внутренних войск в условиях ликвидации последствий этой крупнейшей в истории цивилизации техногенной катастрофы, так и опыт управления силами отдельных служб Министерства в условиях Чернобыля. Видимо, нет смысла касаться причин этого,— свою часть вины несут и службы МВД бывшего Союза и России, и ведомственная наука, и учебные заведения, включая Академию МВД. Сегодня очевидно, что дальнейшая потеря времени чревата безвозвратной утратой наработанного Б Чернобыле опыта, форм и методов управления силами и средствами МВД в условиях радиационных катастроф. Достаточно сказать, что в ряде служб были уничтожены за истечением 5-летнего срока хранения уникальнейшие документы того периода. Как ни больно признавать, но редеют и ряды тех, кто был и остается главным носителем того бесценного опыта,— самих ликвидаторов катастрофы. Это хорошо осознали, например, в структурах Минобороны, где нашли время, силы, средства и задействовали научный потенциал для обобщения опыта действий своих подразделений в условиях Чернобыля. Очевидно, что и ликвидаторам катастрофы из МВД России откладывать далее задачу комплексного обобщения опыта Чернобыля (применительно, естественно, к задачам и функциям МВД) далее нельзя. Понимание этого было одной из главных причин, побудивших ликвидаторов катастрофы из числа сотрудников органов внутренних дел и военнослужащих внутренних войск создать на учредительной конференции 9 февраля 1996 г. свое общественное объединение — Ассоциацию «МВД — ЩИТ ЧЕРНОБЫЛЯ».

***

Сигнал о пожаре поступил диспетчеру пункта связи военизированной пожарной части, обслуживавшей Чернобыльскую АЭС, в 1 ч 28 мин ночи 26 апреля 1986 г. Поднятые по тревоге дежурные отделения уже через две минуты после взрыва реактора начали действия по ликвидации пожара. Никто из них еще не знал, что началась крупнейшая в истории человеческой цивилизации техногенная катастрофа, что смертельная опасность радиоактивного заражения нависла над Белоруссией, Украиной, Россией, многими государствами Европы, что борьба с ней займет долгие месяцы и годы, а негативные последствия ее в полной мере не удастся устранить даже через десятилетия. По данным бывшего союзного комитета по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, «выброшенные из разрушенной активной зоны реактора в атмосферу радиоактивные продукты деления, частицы ядерного топлива и конструкционных материалов разносились воздушными потоками на сотни и тысячи километров... Только в Советском Союзе общая площадь территорий с плотностью загрязнения радиоактивным цезием более 1 Ки/км составила более 130 тыс. кв. км. Во время аварии там проживало около 4,9 млн. человек».

Сегодня очевидно, что в труднейших условиях Чернобыля впервые был сформирован и практически опробован механизм реального взаимодействия всех служб МВД и военнослужащих внутренних войск при техногенных катастрофах. Значение этого фактора для будущего развития и практической деятельности органов МВД невозможно переоценить.

Представляется, что в процессе выработки практического механизма управления силами и средствами МВД страны в Чернобыле следует (с некоторой долей условности) выделить три периода.

Первый период — с 26 апреля по 7 мая 1986 г.,— проходивший в сверхэкстремальных условиях развития катастрофы, был 10 подчинен решению двух магистральных задач: оперативному управлению силами и средствами МВД по ликвидации первоочередных и наиболее опасных последствий взрыва реактора и эвакуации населения из Припяти, Чернобыля, а затем и из 10- и 30-километровых зон отчуждения, с одной стороны, и комплексному анализу возможного развития ситуации, основных элементов обстановки, необходимых для расчета потребных сил и средств на ближайший период, постановки задач личному составу и создания ядра будущего механизма управления силами и средствами МВД страны в зоне катастрофы — с другой. В силу объективных причин, вызванных отсутствием необходимых прогностических данных о развитии радиационной обстановки и ситуации вокруг аварийного реактора в целом, этот период сопровождается недооценкой истинных масштабов и последствий случившегося, сложности проблем, возникших в результате аварии. Ради справедливости необходимо признать, что подобные же просчеты в этот отрезок времени характерны для действий и планов всех государственных и научных структур, задействованных в Чернобыле.

Второй период—с 7 мая по начало декабря 1986 г.— охватывает комплекс широкомасштабных задач органов МВД и внутренних войск по сооружению инженерно-технических и иных заграждений по периметру охраняемой зоны, обеспечению противопожарной безопасности, правопорядка и борьбы с преступностью на время сооружения «саркофага» и проведения аварийно-восстановительных работ. Этот период характеризуется созданием и надежным функционированием механизма управления силами и средствами МВД СССР и внутренних войск в 30-километровой зоне, созданием системы координации и взаимодействия Оперативных групп МВД СССР, МВД Украины и Белоруссии с оперативными группами других министерств и ведомств. Основная часть задач, поставленных Правительственной комиссией перед Оперативной группой МВД СССР, к декабрю 1986 г. была выполнена.

Третий период управления силами и средствами органов внутренних дел и внутренних войск МВД СССР продолжался с декабря 1986 г., когда функции и права Оперативной группы МВД СССР в Чернобыле были полностью переданы министерствам внутренних дел Украины и Белоруссии, до декабря 1991 г. (момента распада союзного государства). Этот период характеризовался решительным возрастанием роли и ответственности республиканских министерств в управлении силами и средствами МВД СССР в 30-километровой зоне, хотя союзное Министерство и его службы на всем протяжении этого этапа продолжали оказание помощи специалистами центрального аппарата и материально-техническими ресурсами для оперативного решения задач ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС.

При оценке степени подготовленности (или неподготовленности) служб МВД к чернобыльской ситуации следует учитывать, что на протяжении всего предшествующего периода службы противопожарной охраны и подразделения внутренних войск, обслуживающие АЭС в зонах своей оперативной ответственности, исходили из абсолютной невозможности самого факта взрыва реактора, на что их безоговорочно ориентировали непререкаемые научные авторитеты, включая и все тогдашнее руководство Академии наук СССР. Таким образом, применительно к имевшимся планам оперативного развертывания, развитие ситуации в Чернобыле пошло не просто по наихудшему, а по очевидно невозможному (но устоявшимся представлениям) варианту. Не снимая объективной вины с соответствующих материально-технических и мобилизационных служб Министерства, следует признать, что именно это обстоятельство во многом предопределило крупные просчеты в организации технической защищенности личного состава, выявившиеся уже в первые часы катастрофы. Не последнюю роль этот фактор сыграл и в том, что в Министерстве не проводилось комплексных командно-штабных учений по управлению силами и средствами в условиях радиационных техногенных катастроф. Соответствующий пробел имелся и в блоке в целом весьма добротных нормативных документов, регламентировавших организацию работы штабных подразделений МВД в чрезвычайных ситуациях. Свою негативную роль сыграла и излишняя секретность, даже сверхсекретность, окружавшая работу наших спецподразделений по обслуживанию АЭС и других особо режимных объектов. Наконец (и об этом надо сегодня сказать в полный голос), МВД страны, его службами и ведомственной наукой не был обобщен и пролонгирован на последующую нормативную базу деятельности органов внутренних дел трагический опыт «кыштымской» катастрофы на челябинском «Маяке» в 1957 г. Подтвердились слова великого писателя .«Немцы учатся на чужих ошибках, мы же не извлекаем ничего из своих собственных».

Сегодня многие ликвидаторы катастрофы, не говоря уже о средствах массовой информации, оценивая события тех дней с дистанции в 11 лет, склонны давать категорические оценки 12 подготовленности МВД СССР к чернобыльскому Апокалипсису. При всем уважении к героизму этих людей и огромным компенсаторским усилиям, затраченным, подчас ценой жизни и здоровья личного состава, на устранение последствий организационных просчетов, не могу безоговорочно согласиться с этим. Да, изображать происходившее в апреле—мае той страшной весны в Чернобыле исключительно розовыми красками самоотверженности и самопожертвования глупо. Рассказывать о тех событиях, используя лишь черно-серые тона,— подло. Рисовать свет и тени, не показывая их источников,— недостаточно. Думается, прав академик В. А. Легасов (человек пронзительной честности и огромного аналитического дарования), когда 20 мая 1988 г. он на страницах «Правды» писал: «После того, как я побывал на ЧАЭС, я сделал однозначный вывод, что Чернобыльская авария—это анодиоз, вершина всего того неправильного ведения хозяйства, которое осуществлялось в на-шей стране в течение многих десятков лет». Как известно, меру своей личной ответственности за происшедшее академик В. А. Легасов определил сам.

Наконец, сошлюсь и на точку зрения официальных властей того периода. Тем, кто еще помнит особое положение касты «неприкасаемых» из высшего эшелона партийной иерархии, совершенно очевиден беспрецедентный характер оценок, содержащихся в специальной резолюции XXVIII съезда КПСС «О политической оценке катастрофы на Чернобыльской АЭС и хода работ по ликвидации ее последствий». Цитирую: «Политбюро ЦК КПСС, Совет Министров СССР, ЦК Компартии Украины и Белоруссии, Советы Министров УССР и БССР своевременно не оценили масштабы катастрофы, ее возможные последствия и не приняли решительных действий по разработке и реализации государственной концепции безопасного проживания населения на радиоактивно загрязненных территориях. Все это подрывает доверие людей к партии и государству, к ЦК КПСС и Правительству, снижает их авторитет». На мой взгляд, оценка справедливая, но в ней, в начале абзаца перед упоминанием Политбюро, отсутствует один необходимый фигурант: Генеральный секретарь ЦК КПСС. Убежден, однако, что суд истории еще расставит все по своим местам...

Сообщение о том, что произошло на Чернобыльской АЭС, поступило в дежурную часть МВД СССР, в дежурные части Главного управления пожарной охраны и Главного управления внутренних войск МВД СССР в силу режима секретности в зашифрованном виде около 1 час 30 мин ночи. Первым расшифровал страшное сообщение после звонка дежурного начальник оперативно-технического отдела ГУГТО подполковник внутренней службы Владимир Михайлович Максимчук. Немедленно были поставлены в известность о случившемся руководство ГУПО страны, курировавший службу заместитель союзного Министра Василий Иванович Другов. Вместе с ним на место катастрофы был срочно командирован заместитель начальника ГУПО МВД СССР полковник внутренней службы Вячеслав Федорович Рубцов. Выбор этот, как показали последующие 10 суток, был исключительно удачен. По единодушной оценке специалистов, включая и представителей Правительственной комиссии, высокий профессионализм и управленческая интуиция Вячеслава Федоровича помогли ему в беспрецедентной, не имеющей аналогов в истории противопожарной службы ситуации первых дней катастрофы находить единственно правильные, как показало дальнейшее развитие событий, решения. Именно он и прибывшие с ним специалисты заложили в эти дни фундамент дальнейшего тесного делового взаимодействия управленческих структур МВД страны и Оперативных штабов Министерств внутренних дел Украины и Белоруссии, созданных уже в первые сутки после катастрофы. Это взаимодействие, без тени амбициозности, с четким разделением управленческих функций и сознанием общей ответственности за все принимаемые решения и их возможные последствия, стало важнейшим фактором, предопределившим эффективность всего механизма управления силами и средствами органов МВД и внутренних войск в Чернобыле.

Реально этот механизм стал формироваться с 9 часов утра 26 апреля. Именно в это время состоялось первое заседание руководства МВД СССР по Чернобыльской катастрофе. Было решено, что всю аналитическую работу по оценке и прогнозированию ситуации, координации деятельности всех служб МВД, выработке альтернативных путей решения возникающих в зоне Чернобыльской катастрофы задач, разработке предложений по организации управления силами и средствами МВД в рамках союзного Министерства возглавит Оперативный штаб. Его руководителем стал первый заместитель Министра генерал-лейтенант внутренней службы Василий Петрович Трушин. На Оперативный штаб возлагались также контроль за исполнением всех принимаемых по Чернобылю решений и задача обмена необходимой информацией со всеми ведомствами. Практически в эти первые дни на него же возлагалась и функция корректировки расстановки сил и средств МВД СССР, МВД Украины и Белоруссии с учетом складывающейся оперативной обстановки. В состав Оперативного штаба МВД СССР вошли: генерал армии И. К. Яковлев, командующий внутренними войсками страны, заместитель руководителя оперативного штаба; генерал-майор милиции А. П. Жорич, начальник Главного управления охраны общественного порядка, ответственный секретарь штаба; члены штаба: начальник Главного управления ГАИ генерал-майор Л. В. Зверковский, начальник Медицинского управления генерал-майор медицинской службы Л. К. Караванов, начальник Главного управления материально-технического и военного снабжения генерал-лейтенант внутренней службы И. Т. Комов, начальник Главного управления кадров генерал-лейтенант И. Ф. Мельник, начальник Главного управления пожарной охраны генерал-майор внутренней службы А. К. Микеев, начальник Финансово-планового управления генерал-лейтенант внутренней службы Г. Ф. Мокроусов, начальник ГУВД на транспорте генерал-лейтенант внутренней службы В. С. Свистунов, начальник Главка вневедомственной охраны генерал-лейтенант внутренней службы. Г. П. Тесленко, заместитель начальника Политуправления Ю. А. Томашев, заместитель начальника Военно-мобилизационного управления полковник В. Д. Просюк. Министр потребовал в кратчайший срок разработать и представить развернутую схему организации управления силами и средствами в зоне Чернобыльской АЗС на ближайшую перспективу. Начальник Управления делами МВД СССР Б. И. Коновалов получил распоряжение доводить всю поступающую информацию по ЧАЭС до руководства МВД и оперативного штаба вне всякой очереди, немедленно по поступлению.

Параллельно с этим для изучения обстановки непосредственно на месте (в зоне катастрофы), выработки предложений и оказания практической помощи МВД Украинской и Белорусской ССР в Чернобыль вылетела оперативная группа союзного Министерства в составе: генерал-майор милиции Н. Ф. Козин, заместитель начальника ГУООП; генерал-майор внутренней службы Ю. С. Ключарев, заместитель начальника ГУМТиВС; полковник внутренней службы В. К. Лось, заместитель начальника Медицинского управления; генерал-майор Н. Н. Сычев, заместитель начальника Управления специальных войск ГУВВ; полковник внутренней службы Н. Н. Фролов, заместитель начальника Политуправления МВД.

Следует отметить, что Оперативный штаб МВД СССР с первых часов своего создания работал в исключительно интенсивном режиме. Обобщение всей поступающей информации осуществляли представители штабного подразделения Министерства: Игорь Сигизмундович Каро, Игорь Евлампиевич Ложкин и другие. В концентрированном виде результаты напряженного труда рабочей группы воплощались в планах мероприятий по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС по линиям служб, приказах и указаниях Министра.

Анализируя их содержательную часть, следует признать, что разработчикам удалось правильно сформулировать и определить основные направления управления силами и средствами МВД страны и внутренних войск в начальный период ликвидации катастрофы. Дальнейшие коррективы, вносившиеся в намеченный порядок функционирования подразделений МВД в Чернобыле, были связаны с решениями правительственной комиссии и оперативным реагированием на быстро меняющуюся обстановку и в целом принципиально не изменяли фундаментальный характер разработанных мероприятий.

Оперативный штаб МВД СССР исходил из того, что после ликвидации очагов загорания в зоне реактора наибольшую опасность представляли радиоактивные выбросы, прежде всего и в первую очередь для жителей Припяти и Чернобыля. Их эвакуация, по решению соответствующих инстанций, была важнейшей задачей органов МВД и военнослужащих, начать решение которой предстояло в 18 час 27 апреля (фактически она началась на три часа раньше). МВД Украины, подразделениями внутренних войск была в кратчайшие сроки проведена огромная по своей насыщенности подготовительная работа. За каждой улицей, за каждым домом, подъездом и объектом закреплялись представители милиции и внутренних войск, автотранспорт. К утру 27 апреля к Припяти были стянуты сотни машин и автобусов. Для ликвидации возможных очагов паники и дезорганизации в город прибыли представители МВД Украины. Это было совсем не лишним, так как население Припяти находилось в весьма возбужденном состоянии, подогреваемом неумным молчанием всесоюзных радио, телевидения и одновременно паническими сообщениями закордонных радиостанций. Приведу характерное свидетельство очевидца тех событий— Е. И. Игнатенко, доктора технических наук, заместителя начальника Всесоюзного объединения «Союзатомэнерго», человека, весьма далекого от системы МВД:

«В 10 часов утра около здания горкома партии (г. Припяти) собралась группа (в основном мужчины)— человек 40. Они довольно возбужденно стали

требовать разъяснений, почему их до сих пор не эвакуировали, утверждали, что сами руководители города уже уехали. Я как раз проходил мимо по каким-то делам, но, увидев собравшихся, подошел к ним, стал успокаивать. Затем ко мне присоединился генерал Бердов — заместитель Министра внутренних дел Украины. Общими усилиями народ нам удалось успокоить. Мы объяснили, что эвакуация начнется, как только все будет готово. Обратили их внимание на то, что мы тоже находимся здесь и никто из руководства народ на произвол судьбы и радиации не бросит.

После обеда, точнее — после 14 часов дня, начался массовый вывоз жителей из города. Эта работа в основном велась под руководством милиции и прошла на редкость организованно. За каждым жилым подъездом закрепили автотранспорт. Он подходил непосредственно к дверям домов. Кроме того, за каждый дом, подъезд и квартиру предварительно назначали ответственных. Это было результатом подготовительной работы, которую в ночь на 27 апреля проделали сотрудники милиции под руководством генерала Бердова совместно с советскими и партийными органами. Эвакуация жителей из г. Припяти прошла быстро, без паники и очень организованно... Эвакуированным было сказано, что вывоз людей производится на три дня, в связи с этим разрешалось брать только документы, ценности и вещи в виде ручной клади. Работники милиции, патрулировавшие по городу в бронетранспортерах, взяли дома под охрану».

К этому свидетельству необходимо добавить, что эвакуация населения Припяти осуществлялась органами милиции в тесном взаимодействии с воинами 290-го Новороссийского Краснознаменного мотострелкового полка ВВ МВД СССР и 1-го специального моторизированного полка милиции внутренних войск МВД СССР.

Как в самый первый, так и в последующие периоды ликвидации последствий катастрофы задачи исключительной важности решали подразделения внутренних войск. В самый первый период после катастрофы (до 7 мая 1986 г.) их усилия были сосредоточены на восстановлении боеспособности части внутренних войск, обеспечивающей безопасность АЭС, и усилении ее охраны, особенно 4-го блока, на проведении радиационной разведки в районах, расположенных близ АЭС и ведущих к ней коммуникациях, охране общественного порядка и безопасности в Припяти, Чернобыле, других населенных пунктах в зоне катастрофы и эвакуации населения, охране специальных грузов от АЭС до ст. Вильга и далее. Для решения этих задач уже через три часа после взрыва к месту катастрофы были выдвинуты оперативная группа и сводный отряд из частей внутренних войск МВД СССР Киевского гарнизона во главе с генерал-лейтенантом Н. М. Смирновым. С первых часов катастрофы вся работа по управлению силами и средствами внутренних войск в Чернобыле целиком сосредоточилась в руках командующего внутренними войсками страны генерала армии Ивана Кирилловича Яковлева.

Как известно, специфическая особенность развития ситуации в ходе ликвидации Чернобыльской радиационной катастрофы состояла в том, что первый и главный удар атомной стихии на себя приняла противопожарная служба. Анализ обстановки на ЧАЭС, сделанный рабочей группой, свидетельствовал, что возникновение новых очагов загорания может иметь самые негативные, разрушительные последствия из всех находящихся в сфере ответственности органов внутренних дел (что, кстати, и было подтверждено в ходе возникновения нового очага пожара 23 мая 1986 г.). Поэтому одно из главных усилий МВД СССР сочло необходимым сосредоточить на профилактике пожарной опасности прежде всего в зоне самого реактора. Среди предусмотренных в этом направлении мер важнейшими, на наш взгляд, явились следующие.

Во-первых, создание в Чернобыле и Киеве группировки сил и средств пожарной охраны в составе соответственно 20 и 30 отделений на основных и специальных автомобилях для решения внезапно возникающих задач противопожарного обеспечения. Уже в первые дни катастрофы УПО МВД Украины при поддержке и содействии союзного Главка сформировало основные и резервные группы личного состава для несения посменной противопожарной службы в г. Припяти и других населенных пунктах, имеющих опасные уровни радиации.

Во-вторых, на базе Львовского, Черкасского и Харьковского пожарно-технических училищ МВД СССР, Киевского и Минского учебных центров пожарной охраны МВД УССР и МВД БССР был создан резерв сил и средств пожарной охраны для выполнения задач противопожарного обеспечения в случае расширения опасной зоны. В недельный срок силами управлений и отделов пожарной охраны УВД, примыкающих к зоне аварии, было осуществлено пожарно-техническое обследование пожаро-взрывоопасных объектов народного хозяйства, находящихся в потенциально опасной зоне, а также населенных пунктов возможной эвакуации и размещения эвакуируемого населения.

В-третьих, в качестве оперативного резерва МВД Союза на базе военизированных частей МВД СССР по охране атомных электростанций создавалось специализированное отделение. Решение этой задачи возлагалось на ГУПО МВД СССР и первых руководителей МВД, УВД, осуществлявших противопожарное обслуживание АЭС.

В-четвертых, создавалась сводная группа пожарной охраны для проведения работ, связанных с подачей воды в зону аварии. В самом Чернобыле силами УПО МВД Украины был развернут пункт дезактивации пожарной техники и санитарной обработки личного состава. По просьбе МВД Украины были максимально задействованы новейшие разработки ВНИИПО МВД СССР. Так, например, в зону катастрофы направлялась самоходная гусеничная лафетная установка СЛС-100 (ГС-СМ)—экспериментальный образец ВНИИПО с экипажем из трех человек.

Проведенные в МВД СССР расчеты потребности в силах и средствах для ликвидации последствий катастрофы показали, что наличного состава противопожарной службы УВД Киевского облисполкома недостаточно даже для обеспечения мероприятий ближайших дней. Поэтому МВД СССР поручило руководителям Управлений пожарной охраны УВД Черкасской, Полтавской, Сумской, Черниговской областей и УВД города Киева в срок до 5 мая организовать специальные занятия в объеме 16—20 час по подготовке пожарных частей к действиям в чернобыльских условиях. В дальнейшем, как известно, круг этих подразделений расширился и охватил многие МВД, УВД Российской Федерации, других союзных республик.

Анализируя деятельность Оперативного штаба МВД СССР в первые дни после катастрофы, следует констатировать, что он в целом верно (как показало последующее развитие событий) сконцентрировал первоочередное внимание на осуществлении режимных и других мероприятий в районе АЭС и зонах радиоактивного заражения с учетом необходимости перманентной плановой замены всего личного состава в течение весьма продолжительного периода. Это был вывод стратегической важности, который позволил каждой службе Министерства, МВД, УВД заблаговременно подготовить и хотя бы в основных пара-метрах обучить сотрудников, задействованных в чернобыльский 19 резерв, элементарным правилам соблюдения безопасности при работе в зоне радиационного заражения местности.

В связи с эвакуацией граждан из Припяти и других населенных пунктов осуществлялись мероприятия по обеспечению в них общественного порядка, предупреждению краж государственного, общественного и личного имущества в зоне отчуждения. Были использованы оперативные возможности и комбинации для экстренного доведения до преступных «авторитетов» криминальных групп, скупщиков краденого в близлежащих областях и районах сведений о крайне опасных последствиях приобретения вещей, техники, ценностей, вывозимых мародерами из чернобыльской зоны. Эта работа также оказалась весьма эффективной.

С 27 апреля на усиленный вариант несения службы были переведены Юго-Западное, Украинское, Белорусское и Московское управления внутренних дел на транспорте, перед которыми ставилась задача обеспечения надлежащего общественного порядка и профилактики панических слухов в поездах, самолетах, речном транспорте на станциях, вокзалах, аэро- и речных портах. Координацией этой работы непосредственно занимался центральный аппарат союзного Министерства. За исключением отдельных локальных эпизодов, в целом задача, стоящая перед указанными УВДТ в самый критический период Чернобыльской катастрофы, была выполнена.      .

Уже в первые дни были профессионально грамотно и, как показало развитие событий, предельно четко сформулированы основные направления управления силами и средствами Госавтоинспекции в Чернобыле. Из всей обширной зоны ответственности этой службы МВД СССР приоритетное значение отдало следующим задачам:

—организации круглосуточной работы постов ГАИ в зонах охраны общественного порядка и взаимодействия участвующих в службе сил и средств;

—недопущению движения транспортных средств через районы заражения, следующих из соседних областей УССР, а также Гомельской области. На ГАИ возлагалась задача в течение суток определить и ввести в действие маршруты объездных путей;

—определению маршрутов движения и обеспечению сопровождения колонн автотранспортных средств, выделенных для перевозки эвакуированного населения из зон поражения;

—обеспечению беспрепятственного проезда пожарных автомобилей, специальных грузоподъемных механизмов, а также 20

других транспортных средств, следующих для ликвидации последствий аварии и оказания неотложной медицинской помощи.

Важнейшей задачей военно-мобилизационных аппаратов стала организация практического взаимодействия местных органов внутренних дел с территориальными штабами гражданской обороны и метеослужбами.

Уже в первые дни катастрофы обширный объем работ осуществили тыловые подразделения Министерства — Медицинское управление и Главк материально-технического и военного снабжения. Руководство этим участком жестко и требовательно осуществлял заместитель союзного Министра Кирилл Борисович Востриков. Прежде всего требовалось спешно закрыть те «черные дыры», которые проявились в техническом обеспечении и личной защищенности сотрудников и военнослужащих сразу же после казавшегося, как уже отмечалось выше, невозможным взрыва реактора.

В местах дислокации личного состава зараженной зоны силами Медуправления МВД Украины, с привлечением сил и средств Медуправления МВД СССР, были развернуты временные врачебные здравпункты, амбулатория с изолятором на 10 коек и подвижная санитарно-эпидемиологическая станция для активного выявления больных, пораженных радиацией, оказания им первой медицинской помощи, эвакуации в больничные учреждения, а также организации санитарного контроля и противоэпидемического обеспечения в местах размещения и несения службы.

С 29 апреля 1986 г. был создан резерв коек в Центральном госпитале МВД СССР для приема тяжелобольных и пострадавших, нуждавшихся в длительной медицинской помощи. В качестве подразделения госпитальной базы для приема больных и пострадавших из числа сотрудников органов МВД и военно-служащих внутренних войск приказом Министра внутренних дел СССР были определены госпиталь МВД УССР и больница ГУВД Киевской области. Больные с явными симптомами лучевой болезни срочно направлялись в специализированные лечебные заведения Москвы и Киева, имевшие современную техникомедицинскую базу и персонал. В числе первых пациентов этих клиник стали герои-пожарные, первыми ликвидировавшие последствия взрыва на четвертом блоке: Владимир Правик, Виктор Кибенок, Николай Ващук, Василий Игнатенко, Владимир Тишура, Николай Титенок, Леонид Телятников, Виктор Биркун, Борис Алишаев, Иван Бутрименко, Михаил Головненко, Анатоий Захаров, Степан Комар, Андрей Король, Михаил Крысько, Виктор Летун, Сергей Летун, Анатолий Найдюк, Николай Нечипоренко, Владимир Палачега, Александр Петровский, Петр Пивовар, Андрей Половинкин, Владимир Александрович При-щепа, Владимир Иванович Прищепа, Николай Руденюк, Григорий Хмель, Иван Шаврей.

Медико-санитарное обеспечение военнослужащих внутренних войск осуществлялось штатными силами и средствами частей и подразделений ВВ МВД СССР.

Учитывая, что ликвидация последствий катастрофы на ЧАЭС охватит длительный период времени и потребует новых, в том числе и нестандартных, подходов к принятию мер по повышению психической и психологической устойчивости работников органов внутренних дел и военнослужащих внутренних войск, обеспечивающих службу на участках с наиболее экстремальными условиями, руководство МВД страны направило в конце апреля 1986 г. в зону катастрофы опытных научных работников Центральной научно-исследовательской психофизиологической лаборатории МВД СССР для наблюдения за психическим состоянием личного состава и оказания экстренной помощи.

В рамках материально-технических мероприятий Главком материально-технического и военного снабжения МВД СССР в соответствии с расчетными данными Оперативного штаба МВД СССР и заявками Юго-Западного ОУМТиВС и подразделений центрального аппарата Министерства были выделены и в конце апреля 1986 г. направлены заинтересованным органам и подразделениям дезактивирующие вещества и материалы, обладающие повышенными защитными свойствами. В первые же часы катастрофы были решены (на уровне ГУМТиВС МВД СССР) вопросы о дополнительной выдаче с последующим списанием прямым расходом форменного обмундирования личному составу, участвующему в ликвидации последствий катастрофы (по два комплекта на одного человека) и ряд других конкретных проблем, связанных с жизнеобеспечением инфраструктуры подразделений МВД и внутренних войск в Чернобыле.

Суммируя итоги первого этапа управления силами и средствами органов МВД и внутренних войск по ликвидации последствий катастрофы, можно констатировать, что ОВД и внутренние войска в сверхэкстремальных условиях в целом успешно осуществили первоочередные мероприятия по ликвидации пожара и его последствий, охране АЭС, изоляции района аварии и поддержанию надлежащего общественного порядка на прилегающей территории. При эвакуации населения была обеспечена безопасность дорожного движения, установлен коглт- роль за въездом и выездом автотранспорта из зоны эвакуации, организовано надлежащее сопровождение колонн с грузами и людьми. При осуществлении этих мероприятий личный состав органов внутренних дел и внутренних войск проявил высокую организованность, дисциплину и самоотверженность.

14 мая 1986 г. вклад сотрудников и военнослужащих МВД СССР в ликвидацию пожара на четвертом энергоблоке Чернобыльской АЭС и устранение последствий катастрофы был особо отмечен в выступлении Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева по Центральному телевидению. За весь период горбачевского понтификата это был, пожалуй, единственный случай, когда не баловавший своими симпатиями людей в погонах руководитель огромной страны без оговорок был вынужден отдать должное солдатам правопорядка.

Высокая оценка Генсека тем не менее не снизила уровень объективности и критического подхода руководства Министерства при анализе допущенных в первый период недостатков и просчетов. На состоявшемся в середине мая оперативном совещании руководящего состава органов внутренних дел и командного состава внутренних войск, проходившем в районе АЭС под руководством первого заместителя Министра Василия Петровича Трушина, основное внимание было уделено нерешенным задачам. К их числу прежде всего были отнесены:

—неналаженность глубокого изучения радиационной обстановки, слабая организация дозиметрического контроля;

—плохая защищенность пожарной техники от проникновения радиоактивной пыли в кабины, низкий коэффициент ее защиты от ионизирующих излучений;

—отсутствие надежных средств защиты личного состава противопожарной службы и подразделений внутренних войск;

—недостаточно четкое взаимодействие между подразделениями милиции и внутренних войск,— противоречивый характер информации, которая в ряде случаев поступала в Оперативный штаб Министерства.

В целях объективности необходимо откровенно признать, что подобные же недостатки и прямые упущения оказались в не меньшей степени присущи и формированиям тех ведомств, которые в силу своих прямых функций, казалось бы, должны были в этой ситуации находиться во всеоружии. Так, в подразделениях Гражданской обороны обнаружилось стопроцентное отсутствие индивидуальных дозиметров для населения и собственных формирований, что сделало на этом этапе практически невозможным объективное выявление доз облучения. И в ГО, и в частях Минобороны выявилась крайне низкая эффективность устаревших технических средств дезактивации и дезактивирующих веществ, рассчитанных на продукты ядерного взрыва, т. е. совсем не на ту ситуацию, которая началась трагической ночью 26 апреля. Повторяю: говорю об этом не в порядке оправдания военно-мобилизационных аппаратов МВД СССР и наших служб материально-технического обеспечения, их упущения очевидны, а исключительно для того, чтобы показать общую атмосферу маниловского благодушия и некомпетентности в прогнозировании потенциальных угроз, на фоне которых и стали возможны указанные недостатки.

С 7 мая 1986 г. начинается второй этап управления силами и средствами органов внутренних дел и внутренних войск МВД СССР в условиях ликвидации последствий катастрофы. Он продолжался более полугода, до того момента, когда в декабре 1986 г. руководство силами и средствами МВД в зоне катастрофы полностью взяли на себя Министерства внутренних дел Украины и Белоруссии.

Важнейшими задачами, стоявшими перед МВД СССР на втором этапе ликвидации последствий катастрофы, были:

—строительство надежных инженерно-технических заграждений вокруг зоны отчуждения с системой сигнализации и их надлежащая эксплуатация и установление режима охраны, обеспечивающего общественный порядок, сохранность государственной, общественной собственности и личного имущества эвакуированного населения;

—обеспечение пожарной безопасности на атомной станции, в Припяти и других населенных пунктах в 30-километровой зоне;

—решение ряда задач по обеспечению строительства «Саркофага», в т. ч. откачка грязной воды из шлакоотстойников, обеспечение работ при производстве проходческого штрека под аварийным реактором, откачка воды из вспомогательной системы реакторного отделения четвертого энергоблока, эвакуация загрязненной пожарной техники с территории станции;

—развертывание единой системы охраны правопорядка в 30-километровой зоне, включая создание комендантской службы на автомагистралях и в районах зоны отселения, установление контроля на КПП и организацию патрулирования,— сооружение ряда мостов, грунтовых дорог и подъездных путей, строительство которых Правительственной комиссией было поручено МВД СССР;

—организация несения службы ГАИ в 30-километровой зоне и на основных дорогах, ведущих к ней; организация профилактической работы непосредственно в автохозяйствах, задействованных на ликвидации катастрофы;

—выявление и обеспечение сохранности автотранспорта, оставленного в 30-километровой зоне, его концентрация и дезактивация на специальных площадках,— налаживание персонального учета эвакуируемого и временно переселяемого населения, обеспечение надежной и достоверной информацией о местах его нахождения и проживания;

—борьба с криминальными посягательствами на собственность государства и граждан в 30-километровой зоне, проявлениями мародерства и преступлениями против личности, проведение оперативно-розыскных и следственных мероприятий по действиям, входящим в сферу оперативной ответственности органов внутренних дел;

—организация радиационной безопасности личного состава органов внутренних дел и внутренних войск.

Здесь перечислены, разумеется, лишь наиболее важные, самые приоритетные задачи, стоявшие перед Оперативной группой МВД СССР во втором периоде ликвидации последствий катастрофы. Каждодневная действительность, к сожалению, ставила в повестку дня и массу других проблем, не столь крупных, но требующих привлечения значительных сил, времени и ресурсов.

С середины мая сложилась следующая структура управления силами и средствами органов внутренних дел и внутренних войск в районе Чернобыльской АЗС.

Управление силами МВД СССР в зоне катастрофы возглавлял заместитель Министра внутренних дел СССР (в разное время с апреля по июль 1986 г. эти обязанности выполняли Василий Иванович Другов, Борис Васильевич Заботин, Николай Иванович Демидов, Иван Тимофеевич Богатырев, Кирилл Борисович Востриков, затем начиная с конца июля начальники ряда Главков МВД СССР — Леонид Васильевич Зверковский, Анатолий Кузьмич Микеев, Виктор Семенович Свистунов и Геннадий Петрович Тесленко).

Практическое руководство силами и средствами внутренних войск в зоне ликвидации катастрофы осуществляли представители Главного управления внутренних войск МВД СССР генералы: Борис Константинович Смыслов, Николай Николаевич Крупин, Владимир Семенович Дубиняк, Федор Васильевич Бубенчиков, Олег Митрофанович Сергеев, Дмитрий Алексеевич Наливалкин. В распоряжении заместителя Министра находилась оперативная группа работников центрального аппарата МВД СССР, организовывающая все виды управления силами МВД в зоне № 1 (территория Чернобыльской АЭС).

Непосредственно заместителю Министра внутренних дел СССР — руководителю оперативной группы МВД СССР подчинялись заместитель Министра внутренних дел Украинской ССР, осуществлявший управление силами и средствами ОВД в зоне № 2 (Припять, Чернобыль), зоне № 3 (периметр 30-километровой зоны. Чернобыльский р-н), зоне № 4 (район размещения эвакуируемого населения) и заместитель Министра внутренних дел Белорусской ССР, в круг оперативной ответственности которого входили зона № 5 (территория Брагинского, Хойниковского, Наровлянского районов Гомельской области) и зона № 6, охватывавшая белорусские районы расселения эвакуируемого населения. За каждую зону персонально отвечал заместитель руководителя оперативных групп МВД УССР и МВД БССР, осуществлявший управление через начальников соответствующих РОВД.

Следует учитывать, что структура управления силами и средствами органов внутренних дел и внутренних войск МВД СССР в Чернобыле была лишь одной из важных составляющих механизма взаимодействия около 40 государственных, в т. ч. военных и научных, ведомств, задействованных в ликвидации последствий катастрофы. Она могла эффективно функционировать лишь в тесном каждодневном взаимодействии с другими государственными и военными структурами, созданными в зоне ЧАЭС.

На вершине системы управления силами и средствами государства в ликвидации катастрофы на ЧАЭС находилась созданная 28 апреля 1986 г. Оперативная группа Политбюро ЦК КПСС. Она была образована решением Политбюро по результатам заслушивания доклада члена Политбюро, Председателя Совета Министров СССР Николая Ивановича Рыжкова о задачах по локализации последствий катастрофы на ЧАЭС. В состав Оперативной группы Политбюро ЦК КПСС вошли: Н. И. Рыжков, Е. К. Лигачев, В. И. Воротников, В. М. Чебриков, В. И. Долгих, С. Л. Соколов, а также член ЦК КПСС, Министр внутренних дел СССР А. В. Власов. На заседания Оперативной группы приглашались секретари ЦК КПСС, руководители министерств и ведомств, партийных и советских органов. До 23 мая 1986 г. заседания Оперативной группы Полит- бюро проходили ежедневно, затем — по два-три раза в неделю. Оперативная группа Политбюро рассматривала важнейшие вопросы Чернобыля, которые требовали участия в их решении директивных органов — ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР, ВЦСПС, Политбюро ЦК КПУ и Бюро ЦК КПБ, и в силу этого не могли решаться на уровне Правительственной комиссии. В порядке контроля за выполнением поручений и решений Политбюро по Чернобылю на комиссии заслушивались первые руководители министерств и ведомств. Во время таких заслушиваний спрос был жесткий,— зал заседаний Оперативной группы Политбюро был оборудован прямой селекторной связью с Чернобылем, необходимая информация поступала, что называется, с колес, подчас руководители министерств приходили на заседания Оперативной группы с уже изрядно устаревшими сведениями. Министру внутренних дел СССР А. В. Власову неоднократно пришлось выслушать критику на Оперативной группе Политбюро по вопросам ослабления работы органов Госавтоинспекции в 30-километровой зоне, в связи с претензиями к качеству поставляемых предприятиями системы ИТУ МВД сборных конструкций караульных домиков и казарм для зоны отчуждения, по результатам проверки жалобы группы участников ликвидации катастрофы на ЧАЭС — сотрудников органов внутренних дел, находившихся на излечении в санатории «Рай-Еленовка», на недостатки в медицинском и бытовом обеспечении. Не приходится говорить о том, что все случаи критики на заседаниях Оперативной группы Политбюро ЦК КПСС по Чернобылю были основанием для немедленного рассмотрения вопроса на коллегии Министерства или оперативном совещании при Министре, меры по устранению недостатков принимались незамедлительно, под жестким контролем первых руководителей МВД СССР и парткома Министерства.

В целом, говоря об организующей роли Оперативной группы Политбюро, сегодняшнему читателю необходимо учитывать, что высшее руководство КПСС — Политическое бюро и Центральный Комитет — было тогда, по сути, верховным надгосударственным органом, единолично осуществлявшим политическое и оперативно-стратегическое руководство на всех важнейших направлениях деятельности государства. И было бы нечестно сегодня не отдать должное, безусловно, позитивной мобилизующей политической роли Оперативной группы Политбюро ЦК КПСС по Чернобылю в деле организации ликвидации последствий беспримерной в истории техногенной катастрофы.

Всего на заседаниях Оперативной группы было рассмотрено около 400 важнейших вопросов, связанных с неотложными мерами по локализации очага катастрофы, размещению и трудоустройству эвакуируемого из опасных зон населения, организации медико-санитарных мероприятий по оказанию помощи пострадавшим и охране здоровья людей, ликвидации последствий радиоактивного заражения территорий. Члены группы проявили очевидное личное мужество и ответственность, посчитав своим нравственным долгом прибыть для ознакомления с обстановкой в зону ЧАЭС в самые страшные дни начала мая 1986 г. Вот строки из сообщения ТАСС, опубликованного в «Правде» 4 мая 1986 г.: «2 мая член Политбюро ЦК КПСС, Председатель Совета Министров СССР Н. И. Рыжков и член Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС Е. К. Лигачев посетили район Чернобыльской АЭС. Они ознакомились с обстановкой в районе атомной станции, рассмотрели с участием Правительственной комиссии, руководителей ЦК Компартии Украины и правительства Украинской ССР, партийных и советских органов Киевской области и г. Чернобыля меры, принимаемые для ликвидации очага аварии на четвертом энергоблоке АЭС, нормализации обстановки в прилегающем районе, оказания местному населению помощи.

Было отмечено, что работы по ликвидации аварии и устранению ее последствий проводятся организованно, с привлечением необходимых средств. Приняты решения о дополнительных мерах по ускорению развернувшихся работ».

В процессе ознакомления членов Оперативной группы Политбюро ЦК КПСС с обстановкой в районе ЧАЭС их сопровождали председатель Правительственной комиссии заместитель Председателя Совмина СССР Борис Евдокимович Щербина, руководители Украины, члены Оперативной группы МВД СССР и представители командования внутренних войск. Именно в ходе этого посещения получили обоснование предложения о строительстве заградительных инженерно-технических сооружений по периметру 30-километровой зоны, которые 5—7 мая были оформлены решением директивных органов и выполнение которых было возложено на МВД СССР, его внутренние войска. Тогда же получило принципиальное одобрение предложение о введении особого порядка оплаты труда ликвидаторов катастрофы, нормативно закрепленное постановлением ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР, Совета Министров СССР и ВЦСПС «Об условиях оплаты труда и материального обеспечения работников предприятий и организаций зоны Чернобыльской АЭС». Это постановление было первым государственным нормативным актом, устанавливавшим материальные и иные льготы ликвидаторам катастрофы, в т. ч. военнослужащим и сотрудникам МВД. Так, предусматривалась выплата военнослужащим и лицам начальствующего и рядового состава МВД, выполняющим служебные обязанности в зоне Чернобыльской АЭС, должностных окладов (а лицам офицерского, начальствующего состава, прапорщикам — окладов по воинским или специальным званиям) в двойном размере. Для военнослужащих, лиц начальствующего и рядового состава, рабочих и служащих МВД, выполнявших свой долг непосредственно в зоне радиоактивного заражения, устанавливалось бесплатное специальное лечебно-профилактическое питание. Постановление предусматривало и иные денежно-ресурсные льготы для ликвидаторов и, безусловно, сыграло на том этапе свою позитивную роль. В дальнейшем (17 мая 1986 г., 5 июня 1986 г., 11 декабря 1986 г. и т. д.) принимались дополнительные постановления директивных органов по усилению социальной и медицинской защищенности ликвидаторов катастрофы. Всего по представлениям Оперативной группы Политбюро ЦК КПСС высшими органами партии и государства было принято около 20 развернутых постановлений.

Чтобы не возвращаться больше к вопросу о роли Оперативной группы Политбюро в те трагические и героические дни, остановлюсь на теме, которая по понятным причинам была в описываемый период запретной для гласного обсуждения. Тем не менее она волновала всех тех, кого непосредственно опалил огонь Чернобыля, всех, кто в апреле—мае беззаветно выполнял свой служебный долг в зоне катастрофы. Эта тема — молчание Генсека, его отсутствие на месте беспримерной общенародной и общегосударственной трагедии, его очевидная отстраненно-созерцательная позиция в дни исторической беды планетарного масштаба. Как оказалось позже, этот вопрос волновал не только нас. Даже спустя годы после «черного апреля» Председатель Оперативной группы Политбюро по Чернобылю Н. И. Рыжков в книге «Перестройка. История предательств» задается вопросом: «...Почему он так и не был в Чернобыле? Почему он ни разу не приехал ни в одну «горячую точку»? Ни в Карабах, ни в Тбилиси, ни в Сумгаит, ни в Баку, ни в Вильнюс?.,»

История, как известно, не имеет сослагательных наклонений, она многовариантна и моновариантна одновременно. Пассивная роль первого лица государства в Чернобыльской трагедии стала историческим фактом, который нельзя не изменить, не припудрить. Но и сегодня этот факт биографии Генсека отдается болью в сердцах ликвидаторов катастрофы, ибо он стал лишь первым звеном чиновничьего равнодушия и безразличия, которое обрушилось на ликвидаторов в последующие годы и отзвуки которого явственно проявляются и сегодня, 11 лет спустя.

Счастье страны, ее многонациональных народов в том, что далеко не все руководители государства уподоблялись страусиной позиции Генсека. Свидетельство тому — мужественная, профессионально и нравственно безупречная работа руководителей Правительственной комиссии по Чернобылю. Мне, как и другим моим коллегам — руководителям оперативной группы МВД СССР в Чернобыле, пришлось вплотную работать с Правительственной комиссией на самых ответственных этапах ликвидации катастрофы. От себя, от лица своих боевых товарищей могу сегодня, с дистанции в 11 лет, безоговорочно утверждать: руководители Правительственной комиссии, заместители Председателя Совета Министров СССР Б. Е. Щербина, И. С. Силаев, Л. А. Воронин, Ю. Д. Маслюков, В. К. Гусев, Г. Г. Ведерников сделали все, что могли, больше, чем могли, для локализации радиационной катастрофы. В неимоверно тяжелых и опасных условиях каждый из них решительно брал ответственность на себя, а ведь приходилось принимать решения, не имеющие аналогов в мировой управленческой практике. Стиль работы Правительственной комиссии радикально отличался от сложившейся в стране управленческой практики с ее предельно консервативным и рутинным механизмом бесконечных согласований, визирований и перестраховочных «консенсусов». Принимаемые решения исполнялись незамедлительно, без каких-либо бумажных проволочек и были обязательны для исполнения всеми общегосударственными и республиканскими ведомствами.

Правительственная комиссия по расследованию причин катастрофы на Чернобыльской АЭС была создана распоряжением Совета Министров СССР в первой половине дня 26 апреля 1986 г. под руководством заместителя Председателя Совета Министров СССР Б. Е. Щербины. В состав Комиссии вошли Министр энергетики и электрификации СССР А. И. Майорец, первый заместитель Министра среднего машиностроения СССР А.Г. Мешков, первый заместитель Председателя Госатомэнер- гонадзора СССР В. А. Сидоренко, заместитель Министра внутренних дел СССР В. И. Другов, первый заместитель Министра здравоохранения СССР Е. И. Воробьев, начальник Главного управления КГБ СССР Ф. А. Щербак, заместитель Генерального прокурора СССР О. В. Сорока, заместитель Председателя Совета Министров Украинской СССР Н. Ф. Николаев, председатель Киевского облисполкома И. С. Плющ, председатель ЦК профсоюза рабочих электростанций и электрической промышленности Н. П. Симочатов. От Академии наук СССР в состав Комиссии был включен академик В. А. Легасов. Уже в 4 часа дня 26 апреля 1986 г. члены Комиссии вылетели на место катастрофы и вечером провели свое первое заседание, продолжавшееся всю ночь. В дальнейшем, с учетом экстремальных условий работы, угрожавших здоровью и жизни членов Комиссии, ее персональный состав приходилось периодически менять.

Правительственная комиссия дислоцировалась сначала в Припяти, затем в Чернобыле, в здании райкома партии. Заседания проходили по мере оперативной необходимости, но не реже двух-трех раз в сутки. Вечером Председатель Правительственной комиссии по «ВЧ» докладывал об итогах проделанного за день и о срочных проблемах, требующих решения, в Политбюро ЦК КПСС. От МВД СССР в заседаниях Правительственной комиссии участвовали руководители Оперативной группы Министерства в Чернобыле. Задачи Правительственной ко-миссии и степень эффективности ее работы раскрыты в исследовании начальника Оперативной группы Научного центра Минобороны в Чернобыле А. А. Дьяченко: «В основу деятельности Правительственной комиссии,— констатирует ученый,— были заложены следующие основные задачи: определение масштабов катастрофы, разработка и реализация мероприятий по ее локализации и ликвидации последствий, охрана здоровья и оказание всемирной помощи населению, анализ причин катастрофы и разработка мер по недопущению подобных явлений в будущем.

Заседания ПК проходили исключительно организованно. Все вопросы, при необходимости, решались на государственном уровне. Если возникала потребность в чем-то крайне важном, из-за чего страдало срочное выполнение того или иного задания (агрегаты, материалы, механизмы и др.), то необходимое оборудование могло быть доставлено на следующий день поездом, самолетом из любого региона страны».

Лично мне пришлось больше других руководителей ПК общаться с Львом Алексеевичем Ворониным и Иваном Степановичем Силаевым. Их энергия, исключительная работоспособность, конструктивизм мышления и оперативность принимаемых решений буквально заражали окружающих. Утвердившийся в ПК стиль работы как-то органически перекочевал в те дни в чернобыльские оперативные группы министерств и ведомств, в т. ч. силовых. Напомню, что кроме Оперативной группы МВД СССР в Чернобыле находились оперативные группы Минобороны, химических, инженерных войск, Гражданской обороны СССР, многих министерств и ведомств, представители Комитета госбезопасности СССР. Следует отдать должное Министру внутренних дел СССР Александру Владимировичу Власову. В его отношениях с руководителями Оперативной группы Министерства в Чернобыле неизменно присутствовали уважительное внимание к точке зрения профессионалов группы, он никогда не допускал субъективного, волюнтаристского вмешательства в наши решения, принимаемые на месте с учетом быстро меняющейся обстановки. В то же время Министр, за плечами которого были десятилетия большой руководящей работы, придавал приоритетное значение человеческому фактору, крайне резко реагировал на проявления формального, бездушного отношения к людям, выполняющим свой долг в Чернобыле (к этому вопросу мы еще вернемся). Я не помню ни одного случая, когда А. В. Власов оставил бы без внимания просьбы руководителей оперативных групп о привлечении неприкосновенных запасов материально-технических ресурсов (резерв Министра) или о дополнительных контингентах личного состава взамен выполнивших свой долг сотрудников и военнослужащих, чье дальнейшее пребывание в зоне угрожало их здоровью.

По представлениям Опергруппы МВД СССР (нередко подготовленным совместно с другими заинтересованными ведомствами) Правительственной комиссией в 1986 г. были приняты десятки решений по самому широкому спектру возникающих в ходе ликвидации последствий катастрофы проблем. Вот лишь некоторые из них:

—о видах действующих пропусков в закрытой зоне и порядке их оформления;

—о мерах по улучшению радиационной обстановки на дорогах ЗОНЫ;

—об улучшении санитарно-гигиенической обстановки в зоне и ограничении выезда из зоны отчуждения загрязненного транспорта (проект подготовлен совместно с опергруппами Минатомэиерго, Минэнерго и штабом Гражданской обороны СССР);

—об активизации вывоза государственного имущества ОРСа ЧАЭС из г. Припяти, а также из объектов потребкооперации;

—о ликвидации серьезных недостатков в содержании, сохранности, дезактивации автотранспортных средств и самоходных строительных машин, а также мерах по их дальнейшему использованию;

—об обеспечении сохранности социалистического и личного имущества в зоне отчуждения;

—о самогоноварении и мерах по усилению борьбы с пьянством ;

—о состоянии и мерах по улучшению охраны зоны отчуждения и г. Припяти.

Перечень таких вопросов, выносимых Опергруппой МВД СССР на Правительственную комиссию, занял бы не один десяток листов. Но, конечно, главное внимание Оперативной группы МВД СССР в Чернобыле было сосредоточено на решении приоритетных для органов внутренних дел и внутренних войск задач второго периода.

1. В начале мая 1986 г. директивные органы приняли решение в месячный срок построить ограждение вокруг зоны отчуждения и установить режим охраны, обеспечивающий проведение внутри зоны необходимых работ по локализации масштабов катастрофы, безопасность граждан и сохранность государственной, общественной и личной собственности. Выполнение этой директивы было возложено на внутренние войска МВД СССР. Перед руководством Главка внутренних войск и Оперативной группой МВД СССР в Чернобыле была поставлена задача обеспечить по установленной границе зоны отчуждения строительство инженерного заграждения, которое сопровождалось бы организацией охраны зоны войсковыми нарядами с широким внедрением и использованием инженерно-технических средств охраны.

Следует подчеркнуть, что аналогов столь сложной задачи, решаемой в условиях непредсказуемой радиационной обстановки, военно-инженерное строительство не знало. Ведь периметр 30-километровой режимной зоны проходил по причудливо изломанным, топографически сложным рубежам, по болотам, лесистой местности, населенным пунктам. 14 мая 1986 г. в г. Иванково начальником внутренних войск МВД СССР генералом армии Иваном Кирилловичем Яковлевым было проведено совещание с командованием воинских частей внутренних войск, на котором рассматривались пути решения этой задачи. После тщательного анализа оперативной обстановки, беседы с Председателем Правительственной комиссии Иваном Степановичем Силаевым начальник внутренних войск принял решение о привлечении в район Чернобыля дополнительных подразделений, в т. ч. сыгравшего большую роль саперного батальона Московской отдельной дивизии особого назначения имени Ф. Э. Дзержинского.

Историки внутренних войск как достижение высшего порядка отметят возведение внутренними войсками в установленный Правительством срок инженерно-технических заграждений и сигнальных систем по границам 10- и 30-километровой зоны. Уже в июле 1986 г. специально сформированные подразделения внутренних войск приступили к охране рубежей зоны с применением сигнальной системы.

Необходимо особо подчеркнуть, что эта сверхзадача решалась внутренними войсками параллельно с выполнением поручений Правительственной комиссии и Оперативной группы МВД СССР по проведению большого комплекса строительно-инженерных работ внутри самой зоны. Так, только за пять месяцев мая—сентября 1986 г. подразделениями внутренних войск в Чернобыльской зоне было построено 6 мостов, проложено 216 км грунтовых дорог и подъездных путей.

Я был свидетелем того, с каким исключительным напряжением и самоотдачей работали над решением этих задач представители командования внутренних войск МВД СССР в Оперативной группе Н. Н. Крупин, Ф. В. Бубенчиков, Д. А. Наливалкин. Вот как описывает обстановку того периода начальник Штаба внутренних войск МВД СССР генерал-лейтенант Борис Константинович Смыслов: «Особо сложные участки в западной (Полесской) зоне и всей территории Белоруссии. Несмотря на тщательную радиационную разведку рубежей охраны, мест строительства военных городков и караульных помещений, нам не удалось избежать действий на зараженной местности. Поэтому личный состав выполнял задачи, находясь под постоянным воздействием радиации... Не менее сложные задачи возлагались на Минскую дивизию ВВ МВД СССР, которая действовала в 10-километровом, а затем в 30-километровом рубеже на территории Белоруссии. Следует отметить высокие организаторские качества командира дивизии полковника А. С. Куликова, который совместно с Министром внутренних дел Белоруссии умело осуществлял охрану общественного порядка в отведенной зоне ответственности с первых дней возникновения чрезвычайной ситуации и обеспечивал эвакуацию населения из загрязненных населенных пунктов».

В конце июля 1986 г. Оперативной группе МВД СССР в Чернобыле и командованию внутренних войск пришлось совместно решить еще одну сложную задачу. Правительством было принято решение по обеспечению сохранности зданий, сооружений и других материальных ценностей в г. Припяти в целях создания условий для возобновления в этом городе в будущем хозяйственной деятельности и проживания населения. Командованию внутренних войск МВД СССР совместно с МВД Украины поручалось оказать помощь Министерству обороны и Министерству среднего машиностроения в оборудовании по периметру г. Припяти ограждения с устройством системы сигнализации «Скала». Охрану периметра и объектов города МВД СССР поручило организовать силами УВД Киевского облисполкома. Кроме этого в этот период Оперативная группа МВД СССР в Чернобыле совместно с руководством ГУООП (А. Г1. Жорич), ГУБХСС (К. В. Костерин), ГУУР (Б. Я. Штейнбрик), ГУГАИ (Л. В. Зверковский) и командованием внутренних войск решила задачи установления пропускного режима и контроля за въездом и выездом транспортных средств в г. Припяти, осуществила меры по инвентаризации товарно-материальных ценностей, находящихся на балансе организаций и предприятий города, и после проведения дозиметрического контроля обеспечила сохранность пригодного оборудования, сырья и товаров во время их вывоза из г. Припяти.

Большой, нестандартный комплекс совместных мероприятий Оперативной группы МВД СССР в Чернобыле и командования внутренних войск был осуществлен в рамках подготовки к осенне-зимнему периоду 1986 г. в чрезвычайных условиях ликвидации катастрофы.

Итогом этой работы стал утвержденный МВД СССР план основных мероприятий по подготовке органов внутренних дел и внутренних войск к работе в осенне-зимний период 1986— 1987 гг. в районе ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Реализация этого плана, как показали последующие события, целиком себя оправдала.

Суммируя участие внутренних войск во втором этапе ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС (середина мая — декабрь 1986 г.), следует однозначно констатировать, что они, действуя в сверхэкстремальных условиях Чернобыля, проявляя каждодневный героизм, мужество и самоотверженность, полностью выполнили поставленные перед ними задачи. Всего в выполнении задач в зоне ЧАЭС было задействовано четыре мотострелковых, шесть специальных моторизированных частей, отдельный батальон связи, отдельный батальон специальных частей, подразделения обеспечения пяти других полков. 276 военнослужащих внутренних войск за успешное выполнение поставленных боевых задач, проявленные при этом мужество и самоотверженность были награждены орденами и медалями, 162 офицерам было присвоено воинское звание на ступень выше занимаемой должности. Хотя из 14,5 тыс. военнослужащих внутренних войск — ликвидаторов катастрофы на ЧАЭС многие уже в запасе, но и сегодня более 470 чернобыльских ветеранов продолжают службу в ВВ МВД Российской Федерации. Они объединены сейчас в 22 первичные организации Ассоциации «МВД — ЩИТ ЧЕРНОБЫЛЯ», в округах и соединениях действует 40 экспозиций в музеях и комнатах боевой славы, посвященных подвигу участников ликвидации катастрофы. Почти на 100 ветеранов-ликвидаторов направлены материалы для награждения орденами и медалями Российской Федерации. До издания Всероссийской «Книги памяти», в которую войдут имена всех сотрудников и военнослужащих МВД России — участников беспримерного подвига, у нас нет возможности поименно назвать всех ликвидаторов катастрофы — воинов ВВ. В качестве первого шага на этом пути назову здесь лишь некоторые фамилии ликвидаторов катастрофы, кто и сегодня несет в строю эстафету духовно-нравственного подвига чернобыльцев — воинов внутренних войск: генерал-лейтенант С. Ф. Кавун, генерал-майоры В. И. Быковский и С. П. Юрченко, офицеры В. Н. Авдеев, В. Н. Богданчик, Ю. В. Борисов, А. Н. Еремин, В. В. Казбан, И. А. Киселев, В. Б. Клериков, А. М. Кручкин, В. В. Крушинский, Ю. И. Кулябин, П. Т. Лысиков, О. С. Мсметов, С. И. Никитин, В. Е. Перфильев, И. Г. Пушков,A.В. Рачкаускас, В. Г. Рогачев, В. А. Ряхов, С. Н. Семейкин, Ф. Н. Старинов, И. В. Степаненко, В. И. Сысенко, О. В. Тюков, B.Д. Чирков, В. И. Шарый, Ю. П. Ярошевский и многие, многие другие. Всем нам, руководителям Ассоциации «МВД — ЩИТ ЧЕРНОБЫЛЯ», бывшим руководителям опергрупп МВД СССР в зоне катастрофы, предстоит еще много сделать, чтобы ни один человек из этого славного перечня не остался забыт в истории славянских народов.

2. Непреходящее приоритетное место среди задач Оперативной группы МВД СССР в Чернобыле на всем протяжении второго периода занимало обеспечение пожарной безопасности на атомной станции, в Припяти и других населенных пунктах 30-километровой зоны.

Из официальной справки МВД СССР, подготовленной в связи с 5-летием катастрофы на Чернобыльской АЭС (цитируется по сборнику «Чернобыль. 5 трудных лет».— М., 1992):

«Работа пожарных не закончилась с ликвидацией пожара на четвертом энергоблоке. В соответствии со сложившейся обстановкой силы противопожарной службы были привлечены к выполнению других специальных работ. В их число входили откачка грязной воды из шлакоотстойников, обеспечение работ при производстве проходческого штрека под аварийным реактором, откачка воды из вспомогательной системы реакторного отделения четвертого энергоблока, подача воды для приготовления бетона, эвакуация загрязненной пожарной техники с территории станции. Противопожарной службой также выполнялись работы по дезактивации территории и сооружений ЧАЭС, техники, населенных пунктов, обработке крупного рогатого скота. Их силами было дезактивировано свыше 3-х млн. кв. м территории и зданий, откачено 63 тыс. куб. м радиоактивной воды, для бетонных работ подано 320 тыс. куб. м воды. Для этого привлекалось 306 ед. пожарной техники и более 1100 человек личного состава.

На территории Белоруссии сводными отрядами противопожарной службы было дезактивировано 34 200 ед. техники. 30 тыс. деревьев, 1200 голов крупного рогатого скота, 1 млн. кв. м территории (из них 150 тыс. кв. м — поверхность зданий). Для этих целей было выполнено 2640 машино-выездов, привлечено более 550 человек личного состава и 42 ед. пожарной техники.

Несмотря на сложность в организации, подготовке и проведении этих работ, сводные отряды и батальоны, военизированной пожарной охраны МВД СССР поставленные задачи выполнили полностью.

Наряду с этим в центре внимания оставалось обеспечение пожарной безопасности на атомной станции, в Припяти и других населенных пунктах 30-километровой зоны. Во всех пожарных частях, дислоцированных вокруг ЧАЭС, поддерживалась высокая боеготовность. Возникавшие загорания ликвидировались в начальной стадии. Под особый контроль были взяты леса и торфяники, которые в жаркий период становились пожароопасными. В условиях радиоактивного загрязнения такие пожары становились особенно опасными, так как с

дымом и пеплом радионуклиды могли быть разнесены на многие десятки километров.

Сложная радиоактивная обстановка, сложившаяся на. ЧАЭС и вокруг нее, продиктовала необходимость систематического обновления личного состава для организации пожарной охраны во время ведения аварийно-восстановительных работ. Период нахождения в опасной зоне определялся допустимым пределом получения дозы радиации, которая строго контролировалась.

Для проведения пожарно-профилактической работы были созданы две группы. Одна из них круглосуточно работала по предотвращению пожаров на самой атомной станции, для чего было организовано несколько дежурных смен. Другая обеспечивала профилактику пожаров в местах размещения персонала, ведущего восстановительные работы, а также в местах расселения эвакуированного населения. С целью повышения эффективности выполняемых задач территория ЧАЭС и окружающих районов была разбита на участки и секторы, за каждым из которых закреплялись определенные сотрудники».

Практически весь второй период ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС организацию и непосредственное руководство действиями противопожарной службы в Чернобыле осуществлял крупнейший отечественный ученый в области организации пожарного дела, доктор технических наук, начальник ГУПО МВД СССР, вице-президент Международного пожарного комитета генерал-майор внутренней службы Анатолий Кузьмич Микеев. По его инициативе для решения сложных, подчас не имевших прецедентов в летописи противопожарной службы проблем в распоряжение Оперативной группы МВД СССР в зону ликвидации последствий катастрофы в 1986 г. были направлены ответственные сотрудники ГУПО МВД СССР В. В. Ахромов, В. С. Бадаев, И. И. Вязев, Р. П. Воробьев, Ф. М. Демидов, А. Э. Зеленко, И. Ф. Кимстач, Е. Е. Кирюханцев, Н. Н. Клепоносов, В. Л. Клюкин, Ю. М. Кондрашин, Г. М. Концевой, Л. В. Кулагин, В. М. Максимчук, В. Я. Романюк, В. М. Соколов, А. С. Степанов, Ю. Н. Трифонов, В. Ф. Шабанин и ряд других высококвалифицированных московских специалистов. Кроме того, для анализа обстановки, оценки ситуации и выполнения заданий Оперативного штаба МВД СССР в зону катастрофы были командированы ученые ВНИИПО: В. Н. Борисов, С. Т. Боркин, В. Д. Волков, А. В. Гомозов, Н. Н. Горобец, Г. М. Гроздов, Н. П. Копылов, С.И. Ловчан, А. П. Лшциглми, М. И. Марьин, А. В. Матюшин, А.А. Махонин, Н. А. Монахов, В. В. Самохвалов, В. В. Смирнов, Б. М. Фролов, В. Н. Чиркунов, В. А. Шакиров, Д. И. Юрченко, В. X. Янбаев, Л. М. Мешман, В. П. Кучарин, А, Н. Мельников, И. Ф. Поединцев, Н. И. Простои, Ю. Я. Эглит и некоторые другие товарищи. Многим из них пришлось решать ситуации поистине гамлетовского накала, когда на чашу весов были поставлены жизнь или смерть многих тысяч людей.

Видимо, есть надобность особо остановиться на драматических событиях 23 мая 1986 г. В тот период мне пришлось возглавлять Оперативную группу МВД СССР в Чернобыле. Лучшие научные умы страны и мира сутками работали над вариантами локализации чернобыльского ядерного джина. И вдруг в Правительственную комиссию поступает страшное по своим возможным последствиям сообщение: в 1 ч 40 мин при обходе оборудования РО 3-го блока было обнаружено сильное задымление. В 2 ч 15 мин в результате тщательного поиска источника пожара было обнаружено горение кабелей в помещении 402/3 в кабельном коробе, при этом часть короба была раскалена до красного свечения... Руководить операцией по ликвидации опаснейшего загорания в условиях исключительно высокого уровня радиации было поручено члену Оперативной группы МВД СССР, начальнику оперативно-тактического отдела ГУПО МВД СССР подполковнику Владимиру Михайловичу Максимчуку.

К сожалению, до сих пор в публикациях о событиях того дня немало неточностей и ошибок. Так, в статье «Они были первыми», помещенной в солидной, насыщенной интереснейшими фактами прекрасной монографии «Чернобыль: Катастрофа. Подвиг. Уроки и выводы» (Москва, Интер-Весы, 1996), говорится об опасном возгорании на 3-м блоке, хотя в действительности имел место очаг загорания на 4-м энергоблоке. Ошибочно и утверждение авторов о том, что в самый критический момент бронетранспортер радиационной разведки, пересекая территорию, порвал рукавные линии, проложенные для локализации пожара. Этот эпизод действительно имел место, но не 23 мая, а полумесяцем раньше, 8 мая. О том, что ликвидацией возгорания руководил представитель Оперативной группы МВД СССР подполковник В. М. Максимчук, в монографии не упоминается вовсе. Что же произошло 23 мая 1986 г. в действительности? Очевидно, есть необходимость впервые обнародовать самый объективный и информационно достоверный документ — «Акт расследования загорания кабелей на 4-м энергоблоке Чернобыльской АЭС», составленный межведомственной комиссией непосредственно на месте пожара по горячим следам и утвержденный 26 мая 1986 г. заместителем Министра энергетики и электрификации СССР Н. А. Лопатникозым. В межведомственную комиссию из 12 человек входили и два представителя МВД СССР — заместитель начальника Управления ГУПО МВД СССР Ю. Н. Трифонов и заместитель начальника отдела ГУПО МВД СССР В. В. Мусийчук. Вот выдержки из этого ценнейшего исторического документа-.

«В 2 час 10 мин (до определения места загорания) на пункт связи ВПЧ г. Чернобыля поступило сообщение о пожаре. В 2 час 30 мин на АЭС прибыла оперативная группа пожаротушения в количестве 6 человек. Всего для тушения загорания было привлечено 16 отделений ВПЧ общей численностью 282 человека...

Мощность дозы излучения в помещениях аппаратного отделения — от 50 до 500 р/ч. В помещении 402/3 (месте загорания) мощность дозы излучения — от 50 до 200 р/ч и более...

После обнаружения очага загорания НС РЦ-2 С. П. Лебедев встретил пожарные расчеты в транспортном коридоре блока № 3, доложил командиру оперативной группы пожаротушения радиационную обстановку на месте загорания и на путях подхода, о наличии масла в маслованнах электродвигателей ГЦН, показал пути подхода к очагу загорания и очаг загорания. Оперативным персоналом РЦ-2 до прибытия пожарной охраны были развернуты первичные средства пожаротушения на отм. 10.0. Д. Э. Начальником смены эл. цеха Истоминым в 2 часа 40 минут сообщено т. Максимчуку (руководителю пожара) об отсутствии напряжения на кабелях, подлежащих тушению.

В 2 час 55 мин персонал, работающий на 3-м, 4-м блоках и на промплощадке, по команде дежурного штаба Гражданской обороны был удален на АБК-1 и на 1-й, 2-й блоки.

Загорание тушили с двух направлений: со стороны • транспортного коридора 3-го блока, где стояла пожарная машина, и со стороны коридора ДЭ на отм. 10.0. К месту загорания были поданы 2 ствола «Б» и 2 Г ПС- 600 по магистральной рукавной 1,5-километровой линии

от пожарной насосной станции. С учетом допущенных дозовых нагрузок организована соответствующая сменяемость состава боевых расчетов, доставка которых производилась на бронетранспортерах.

Одновременно с тушением очага загорания персонал ЧАЭС и силы ВПЧ проложили пожарные рукава в электротехнические помещения с кабельными потоками до границы блоков № 3 и 4 для перехвата огня на случай развития загорания... После ликвидации загорания персоналом станции и ВПЧ было организовано наблюдение за очагом загорания. Информация об окончании тушения загорания поступила в штаб ГО ЧАЭС в 6 час 05 мин 23.05.86 г. от ВПЧ. Персонал ЧАЭС и пожарные отделения действовали правильно' и слаженно.

Продолжительный период тушения пожара обусловлен наличием высокой радиации в месте загорания, сложностью планировки помещений, отсутствием освещения на путях подхода к ним...

На основании изучения записей в оперативных журналах, объяснительных записок, изучения состояния электрических схем, проектной и эксплуатационной документации, опроса персонала: комиссия считает, что однозначно определить причину возникновения загорания не представляется возможным из-за высокого уровня радиации (более 200 р[ч в зоне загорания).

Наиболее вероятной причиной загорания кабелей в помещении 402/3 является подача с 09.05.86 г. по 17.05.86 г. напряжения для производства работ по локализации аварии и обеспечения собственных нужд блока № 3 на часть токоприемника блока № 4 в условиях многочисленных повреждений изоляции кабелей, которые возникли в результате воздействия на них поражающих факторов во время и после аварии на блоке.

Кроме того, комиссия не исключает возможности загорания кабелей и других сгораемых предметов в результате воздействия на них ядерного топлива...

Несчастных случаев с персоналом ЧАЭС нет. Пострадавшие из личного состава пожарной охраны учтены особо.

На момент возникновения загорания личный состав ВПЧ по охране АЭС был выведен из строя и находится на излечении. Работниками временной пожарной части, созданной из сводных подразделений пожарной охраны

республики, правильно выбрано решающее направление и организовано тушение загорания. В результате умелых действий загорание ликвидировано и распространения не получило...»

За сухими, бесстрастными строками этого впервые публикуемого документа стоят подлинный героизм и самоотверженность всех участников ликвидации опаснейшего загорания 23 мая 1986 г. и руководителя пожаротушения Владимира Михайловича Максимчука. Он был одним из тех, кто получил тогда предельно высокие дозы облучения. По сути, за ликвидацию этого второго пожара на 4-м энергоблоке, грозившего в случае своего неконтролируемого развития неисчислимыми бедами многим народам и государствам, Владимир Михайлович заплатил самую дорогую цену.

Правление Ассоциации «МВД — ЩИТ ЧЕРНОБЫЛЯ» в память об этом мужественном и красивом человеке учредило ежегодные научно-практические Чтения его имени, посвященные проблемам радиационных катастроф, и установило две премии имени В. М. Максимчука за лучшее отражение в произведениях литературы, искусства и журналистики духовно-нравственного подвига ликвидаторов катастрофы. Думается, свое слово в увековечении памяти героя-чернобыльца В. М. Максимчука еще не сказали Правительство России и мэрия Москвы. Говорю это с полным сознанием того, что для цементирования дружбы трех славянских народов Владимир Михайлович своей жизнью и смертью сделал неизмеримо больше многих государственных деятелей.

Характерная черта в деятельности противопожарной службы в зоне катастрофы — это умелое, профессионально-действенное и морально обоснованное использование возможностей человеческого фактора. В критических ситуациях, которые возникали перед личным составом, руководители ГУПО обращались к сердцам и сознанию людей, широко использовали фактор добровольности. Так было во время загорания 23 мая 1986 г., так было и во многих других случаях. Вот лишь один пример. Выдержка из Докладной записки о работе Оперативной группы за период с 25 сентября по 4 ноября 1986 г.:

«По заданию Правительственной комиссии 28 сентября с. г. для очистки вентиляционной трубы 3-го энергоблока была отобрана группа добровольцев из числа курсантов Харьковского и Львовского пожарно-технических училищ МВД СССР в количестве 21 человека. Они 1 октября 1986 г. с 10 до 14 час произвели очистку вентиляционной трубы 3-го энергоблока на отметке от 94 до 130 метров».

Необходимо подчеркнуть, что деятельность противопожарной службы МВД СССР в Чернобыле получила широкое международное признание, способствовала повышению за рубежом профессионального авторитета МВД СССР и его органов на местах. Одной из наиболее представительных была конференция Ассоциации командного состава полицейских сил Великобритании, состоявшаяся в сентябре 1987 г. На ней присутствовал весь руководящий состав МВД Англии, делегаты более чем из 30 государств Европы, Азии, Америки.

Широкий международный резонанс в крупнейших средствах массовой информации получил прямой диалог премьер- министра Великобритании Маргарет Тетчер и начальника ГУПО МВД СССР генерала А. К. Микеева в Лондоне. В ответ на слова «железной леди» об ущербе, якобы нанесенном Великобритании Чернобыльской катастрофой, генерал А. К. Микеев с достоинством и профессиональной корректностью ответил, что этого ущерба не произошло в первую очередь благодаря мужеству, верности служебному долгу и нравственному подвигу пожарных МВД СССР, жертвовавших собой ради спасения миллионов, в том числе и английских, граждан. Британская общественность встречала представителей Главного управления пожарной охраны МВД СССР как национальных героев. Заместитель начальника ГУПО союзного Министерства Вячеслав Федорович Рубцов, ставший первым представителем центрального аппарата службы в зоне АЭС 26 апреля 1986 г., был удостоен высшей итальянской премии «Золотая чайка». Корреспонденты газеты «Правда» 26 июня 1986 г. сообщили из Нью-Йорка: «В белых парадных гимнастерках с красными нашивками на рукаве пожарные из города Скенектади прибыли в представительство СССР при ООН, чтобы выразить свое восхищение собратьям по профессии из города Чернобыля». Люди всех стран и континентов писали в те дни, что подвиг пожарных в Чернобыле не будет забыт никогда...

3. В центре внимания Оперативной группы МВД СССР постоянно находились вопросы поддержания и укрепления единой системы правопорядка в 30-километровой зоне, организации несения службы ГАИ в самой зоне и на основных дорогах, ведущих к ней, формирования системы профилактики непосредственно в автохозяйствах, задействованных на ликвидации последствий катастрофы. Это была важнейшая составляющая механизма управления силами и средствами МВД в Чернобыле.

После завершения эвакуации населения из 30-километровой зоны Оперативной группой МВД СССР по согласованию с МВД УССР и МВД БССР было принято принципиально важное решение о развертывании единой системы охраны правопорядка, включая создание комендантской службы на автомагистралях в районах зоны отселения, установление контроля на КПП и организацию патрулирования. В основе этого решения лежало стремление максимально поддержать силами МВД СССР осуществление режимных мероприятий, включая жесткий контроль за сельхозпродуктами и водой.

По просьбе Оперативной группы МВД СССР для организации помощи в осуществлении этих и других мероприятий были задействованы специалисты: Главного управления охраны общественного порядка МВД СССР—- Э. П. Рязанов, В. Н. Ларин, В. II. Мосин, И. II. Кузнечик, П. И. Мельник, В. П. Фарион, В. В. Свириденков; Главного управления вневедомственной охраны — М. Г. Булатов, И. А. Голубев, Р. С. Дианкин, С. В. Высокинский; Главного управления Госавтоинспскции МВД СССР — А. П. Воробьев, А. Г. Критиков, А. Д. Колесников, В. В. Самосеев, М. А. Сафронов, В. П. Юрьев, А. А. Дубков, В. А. Бахтин, В. В. Лисин, Э. М. Баулин, А. В. Епифанов, В.Г. Ишутин, В. И. Крылов, А. А. Планкин, М. И. Галахов, А.В. Маленин, А. В. Цепанин. К вопросам создания и развертывания единой системы правопорядка привлекались и сотрудники других служб центрального аппарата Министерства внутренних дел СССР, знакомые со спецификой организации режимных мероприятий. Это прежде всего специалисты управленческо-штабных структур МВД СССР: Б. А. Нехаев, A.П. Петровский, В. П. Подарцев, В. М. Ширяев, С. А. Муха, B. А. Бородянец, В. И. Гринь, С. В. Каштанов, Е. М. Мешков, Р. О. Чития; 8-го Главка, занимавшегося обеспечением особо режимных объектов: В. П. Абрамов, В. П. Мазов, И. Н. Киреев, В. И. Кравцов, С. В. Фисюков, О. Т. Свиргун, А. В. Головков. В формировании единой системы правопорядка оказался полезен опыт профессионалов Главка ИТУ МВД СССР: Ю. Ф. Барышева, А. В. Бочарова, А. П. Давиденко, П. П. Киселева, А. В. Климова, В. М. Леонова, Г. И. Романа, В. А. Сергеева, В. М. Усика.

Уже в мае 1986 г. была разработана и после обсуждения одобрена Правительственной комиссией, введена в действие система специальных пропусков на право входа и въезда в зоны, круглосуточно заработали бюро пропусков. На КПП вводились жесткий дозиметрический контроль и пропускной режим

всех входящих и покидающих зоны граждан. Об объемах и масштабах проведенной работы красноречиво свидетельствуют итоговые цифры. Ограничусь лишь одной из них: за полтора года, с мая 1986 г. по 31 декабря 1987 г., было осуществлено 17 млн. проверок транзитного и иного автотранспорта, работниками Госавтоинспекции осуществлено свыше 2,4 тыс. сопровождений колонн автотранспорта с грузами и людьми. Можно себе представить, каким огромным перегрузкам (и моральным, и физическим) был подвержен личный состав МВД, осуществлявший эту работу!

Система пропускного режима подверглась неоднократному совершенствованию. В начале августа 1986 г. по заданию Правительственной комиссии в г. Чернобыле Оперативной группой пусков в закрытой зоне и порядке их оформления, которая бы- МВД СССР было проверено использование пропусков после эвакуации учреждений, организаций и предприятий. В результате этого была подготовлена Инструкция о видах действующих про- ла рассмотрена на заседании Правительственной комиссии и утверждена ее решением от 19 августа 1986 г. № 107.

Оперативной группе МВД СССР приходилось и вносить коррективы в сложившуюся в иных условиях структуру органов внутренних дел в зоне ликвидации последствий катастрофы. Так, принимая во внимание, что местом компактного проживания значительного числа персонала министерств и ведомств, задействованного в аварийно-восстановительных работах по ликвидации последствий катастрофы, стал поселок Зеленый Мыс, опергруппа приняла решение о создании там отделения милиции. Было решено, что оперативная группа УВД Киевского облисполкома возьмет на себя обеспечение правопорядка в районе строительства нового города энергетиков Славутич. В целях улучшения обслуживания эвакуированных из зоны граждан при Иваньковском РОВД было создано межрайонное регистрационно-экзаменационное отделение.

Дальнейшие события показали, что это были правильные решения. Уже в августе 1986 г. по материалам отделения милиции в Зеленом Мысе, поступившим в Опергруппу МВД СССР, содержавшим данные о серьезных нарушениях правопорядка обслуживающим персоналом судов Волжского пароходства, Правительственной комиссией было принято решение о пересмотре личного состава на судах пароходства и его частичной замене. В поселке Зеленый Мыс была организована работа добровольной народной дружины, укреплена система охраны общественного порядка.

Из Докладной записки руководителя Опергруппы МВД СССР в г. Чернобыле генерал-майора Л. В. Зверковского о работе Опергруппы МВД СССР за август 1986 г.:

«Организационной основой работы опергруппы являлись решения Правительственной комиссии, приказы и указания МВД СССР, месячный и недельные планы.

В связи с наличием в 30-километровой зоне значительного количества брошенного загрязненного транс-порта, строительных и других механизмов работниками ГАИ, патрульной службой, участковыми инспекторами проведено тщательное обследование всей территории по выявлению и учету такой техники. На выявленных 9 стоянках были учтены 443 транспортные единицы, принадлежащие в основном 11 министерствам и ведомствам. Результаты и предложения были доложены Правительственной комиссии, которая 25 августа приняла решение № 118 «О ликвидации серьезных недостатков в содержании, сохранности, дезактивации автотранспортных средств и самоходных строительных машин, а также мерах по их дальнейшему использованию». Совместно со штабом Гражданской обороны УССР определен участок в зоне отчуждения, в районе села Лубянка для размещения указанного транспорта, маршруты и порядок его доставки. Министерства и ведомства приступили к выполнению указанного решения.

Учитывая, что за последнее время в соответствии с решением Киевского облисполкома от 17 июля 1986 г. значительно увеличился организованный заезд в зону граждан для вывоза личного имущества, приняты меры к усилению охраны эвакуированных населенных пунктов. Во всех отселенных селах, за исключением зоны отчуждения, установлено круглосуточное дежурство двух работников милиции с постоянным пребыванием в них в течение 10—15 суток. Наряды обеспечены средствами связи и разовым горячим питанием. В городе Чернобыле определены 15 маршрутов, на которых по 12-часовому графику круглосуточно несут службу наряды милиции. Задействовано 60 человек и 4 автомобиля.

Для охраны 1-й очереди ЧАЭС построено 1680 метров ограждения. Внутренними войсками принята станция под охрану 28 июля 1986 г. Охрана станции осуществляется выставлением на периметре часовых на 3 постах, а также 2 постов на КПП по пропуску автотранспорта и 2 постов по пропуску людей. Кроме этого выделяется один подвижной пост на БРДМ по охране пруда охлаждения. I-й и 2-й блоки ЧАЭС охраняются 4 постами внутри главного корпуса.

По согласованию с руководителями и политотделами организаций, учреждений, воинских частей разработан график и проводятся беседы, сотрудников органов внутренних дел в трудовых коллективах и с военнослужащими по вопросам охраны общественного порядка, дорожной и пожарной безопасности, которыми охвачено около 3 тыс. человек.

Работниками БХСС обследовано 89 объектов с материальными ценностями, проконтролирован их вывоз на сумму свыше 2 млн. руб. Дополнительно на ПЦО вневедомственной охраны гор. Припяти и Чернобыля подключено 24 объекта народного хозяйства и 18 многоэтажных жилых домов.

В организованном порядке из эвакуированной зоны вывезли личное имущество 10 404 семьи, в том числе из г. Припяти — 9129, г. Чернобыля — 863, сел района — 412.

Подразделениями внутренних войск совместно с работниками милиции по рубежу 30-километровой зоны задержано 1026 человек местных жителей (по УССР — 356, БССР — 667). После проведения разъяснительной работы они возвращены к временному месту жительства.

Бюро пропусков в г. Чернобыле выдано свыше 10 тыс. пропусков всех форм для въезда людей в зоны и более тысячи на автотранспорт.

Сотрудниками ГАИ обеспечивается круглосуточное патрулирование на всех магистралях закрытой зоны. Па постах и маршрутах ежесуточно задействовалось в среднем 55 сотрудников ГАИ и 12 патрульных автомашин. Дополнительно установлено свыше 500 дорожных знаков и указателей, в том числе непосредственно в районе АЭС— 134.

Реконструируемый участок автодороги Зеленый Мыс—Чернобыль от пос. Зеленый Мыс до с. Черевач протяженностью 38 км принят в эксплуатацию 29 августа 1986 г. Дорога имеет двухполосное движение в каждом направлении. Движение разрешено только автобусам, доставляющим персонал ЧАЭС, и легковым автомобилям со следующими ограничениями: для автобусов— не более 60 км/час, для легковых автомобилей — до 80 км/час. Для надзора за движением введено 2 круглосуточных стационарных поста ГАИ и / двухместный автопатруль.

За август 1986 г. пресечено 2660 нарушений правил дорожного движения, в том числе 27 случаев управления транспортом в нетрезвом состоянии. Проведено 92 беседы, которыми охвачено 2900 водителей и инженерно-технических работников. Установлено 3 «Окна ГАИ» с наглядной агитацией по безопасности дорожного движения, расклеено 100 плакатов по антиалкогольной пропаганде и соблюдению правил дорожного движения. О состоянии дисциплины среди водительского состава доложено Правительственной комиссии. Обзорная информация направлена руководителям автопредприятий. Проведена проверка выполнения решения Правительственной комиссии от 18 июня т. г. по вопросу обустройства и содержания автодорог зоны. Результаты и предложения доложены заместителю Председателя Правительственной комиссии тов. Гуренко С. И.

Обеспечено 115 сопровождений негабаритных грузов для АЭС и автомашин особой нормы».

Мы сознательно привели здесь фрагменты Докладной записки руководителя Опергруппы МВД СССР именно за август 1986 г. Это был обычный, так называемый «рядовой» месяц работы Опергруппы из восьми огненных месяцев 1986 г., каждый из которых по насыщенности событиями, по степени ответственности принимаемых решений мог считаться за годы привычной будничной службы.

По мере наступления осеннего периода и связанного с ним сезона дождей резко прибавилось работы Госавтоинспекции. С конца августа по решению Опергруппы МВД СССР был значительно ужесточен контроль за движением на дорогах, прежде всего за недопущением съездов транспорта на обочину и выноса загрязненного грунта на проезжую часть. По предложению представителей ГАИ МВД СССР и ГАИ МВД УССР с 20 сентября в 30-километровой зоне появилось свыше 800 новых запрещающих знаков «Остановка запрещена» с табличкой «Обочина заражена». Был изготовлен и передан во все комендатуры штамп «На обочины не выезжать», который дежурными нарядами проставлялся в путевых листах.

В Докладной записке генерала Л. В. Зверковского упоминается о создании специальной охраняемой площадки сбора брошенного, поврежденного или разукомплектованного автотранспорта на ст. Лубянка. Хочу особо подчеркнуть, что это решение Правительственной комиссии, принятое по инициативе Оперативного штаба МВД СССР, имело огромное профилактическое значение. Всего в результате его реализации на единой охраняемой площадке было собрано 2332 единицы зараженного автотранспорта, что предотвратило его возможное разукомплектование на запчасти с дальнейшим проникновением за пределы зоны.

По предложению Оперативного штаба Госавтоинспекцией в июне 1986 г. была разработана единая дислокация постов и маршрутов, в которую в последующем вносились коррективы и изменения, вызываемые обстановкой. По согласованию с Оперативной группой Минобороны с мая месяца было организовано тесное взаимодействие с военной автоинспекцией, что позволило существенно снизить показатели аварийности на транспорте.

Кстати, нелишне отметить, что организация тесного рабочего взаимодействия с оперативными группами других министерств и ведомств с самого начала ликвидации катастрофы стала обязательным элементом стиля работы Оперативной группы МВД СССР. Значительная часть решений, требующих согласования с другими ведомствами, решалась нами непосредственно, без привлечения к этому Правительственной комиссии. При этом руководители каждой из оперативных групп напрямую полномочно выступали от имени соответствующих ведомств, что в условиях многолетней командно-административной системы с ее громоздкой иерархией и «Табелем о рангах» казалось кое-кому нарушением всех канонов. Но в сверхэкстремальных условиях Чернобыля именно такой управленческий инструментарий был наиболее эффективен. Приведу как пример лишь один документ такого рода.

РЕШЕНИЕ

ОПЕРАТИВНЫХ ГРУПП МВД И МИНЗДРАВА СССР г. Чернобыль            «20» октября 1986 г.

В связи с участившимися случаями употребления спиртных напитков среди водителей автомобильного транспорта и в целях предупреждения аварийных ситуаций на дорогах и дорожно-транспортных происшествий в зоне ликвидации последствий аварии на ЧАЭС Министерство внутренних дел СССР и Министерство здравоохранения СССР приняли совместное решение:

1. Обязать руководителей автотранспортных предприятий обеспечить прохождение всему водительскому составу ежедневных пред- и послерейсовых медицинских осмотров.

2. Принимать строгие административные меры в соответствии с действующим законодательством к должностным лицам, допустившим случаи выпуска транспортных средств на линию под управлением водителей, находящихся в нетрезвом состоянии, и к водителям, допускающим употребление спиртных напитков.

3. Просить командиров воинских частей принимать необходимые меры по укреплению транспортной дисциплины и по предупреждению случаев употребления военнослужащими спиртных напитков.

4. Минздраву СССР обеспечить необходимые медицинские мероприятия по организации медицинского контроля среди контингентов лиц, участвующих в ликвидации последствий аварии.

5. МВД СССР совместно с Минздравом СССР создать в зоне работ по ликвидации последствий аварии 3 подвижные группы в составе работников ГАИ и врача-нарколога. Срок — 24.10.86 г.

6. МВД УССР выделять ежедневно автотранспорт и 3 сотрудников ГАИ, Минздраву СССР — 3 врачей-наркологов, необходимое оборудование и препараты для проведения экспертиз алкогольного опьянения.

В августе Правительственная комиссия санкционировала разрешение организованного заезда групп граждан в зону временного отселения для вывоза личного имущества. В этой связи Оперативной группой МВД СССР в августе—октябре принимались меры по усилению охраны сельских населенных пунктов. С августа круглосуточное дежурство двух-трех работников милиции вахтовым методом было введено во всех 39 селах 30-километровой зоны. Наряды были обеспечены средствами связи, в 14 селах установлены стационарные радиостанции, в трех (Стечанка, Россоха, Бычки)—восстановлена телефонная связь. Во всех охраняемых селах были выставлены указатели о месте нахождения постов милиции. В целом, по данным Оперативного штаба МВД СССР, реализация решения Правительственной комиссии об организованном вывозе личного имущества граждан из зоны временного отселения прошла без каких- либо эксцессов и нарушений правопорядка (кроме нескольких случаев самогоноварения и попыток его вывоза).

4. Смертельная угроза всепроникающей радиации хотя и существенно снизила уровень преступности в 30-километровой зоне, тем не менее отнюдь не устранила криминальные посягательства на государственную и личную собственность граждан. Более того, приходилось считаться с тем, что массовая эвакуация населения возродила, казалось бы, давно забытое явление военных лет — мародерство и откровенный, неприкрытый грабеж имущества эвакуированного населения. Каждый день при анализе оперативной обстановки за сутки и определении первоочередных задач на неделю и месяц криминальная тематика была в Оперативном штабе МВД СССР в числе самых приоритетных. К организации оперативно-розыскной и следственной работы наряду с сотрудниками оперативных служб МВД Украины и Белоруссии с первых дней проведения аварийно-спасательных работ были привлечены и специалисты из органов внутренних дел России. Среди них сотрудники: Главного следственного управления С. М. Задорожко, Н. А. Строжков, В. Ф. Сибилев, Д. П. Ляхов,- Главка уголовного розыска А. И. Максимов, Ф. К. Уткин, В. В. Арапов, М. В. Гришин, В. И. Когтев, Н. С. Ландызин, Е. Н. Фирсов, Л. П. Формин, Л. Ф. Харитонов, Г. Г. Воротинцев, С. В. Гончаров, В. Н. Сурганов, Ю. В. Белов, С. И. Пестрецов, Г. Ф. Чеботарев, А. В. Терехов, А. В. Цаплин; Главка БХСС В. М. Ножкин, А. П. Кобыльченко; Главного управления внутренних дел на транспорте В. А. Климов, В. И. Матюх, В. И. Морозов, Е. М. Чеботарев, И. М. Иванов, В. А. Макаров, Н. М. Свиридов, В. Н. Симонов, А. Т. Соколов, Е. М. Титов, А. С. Шарапов и ряд других офицеров. Шесть сотрудников Главного управления уголовного розыска МВД СССР в результате выполнения служебного долга в Чернобыле получили инвалидность и уволились из органов внутренних дел. В последующие годы (с 1987 г. по 1991 г.) многие сотрудники оперативных служб центрального аппарата также привлекались к раскрытию тяжких преступлений, совершенных в 30-километровой зоне.

К сожалению, в МВД СССР (до распада Советского Союза) никто не позаботился в должной степени об обобщении и анализе работы сотрудников оперативных служб союзного Министерства в Чернобыле, и прежде всего о формулировании проблемных вопросов ОРД в условиях радиационных катастроф. Практически все, чем мы располагаем сегодня,— это личные воспоминания самих ветеранов и составленные по горячим следам докладные записки руководителей оперативных групп МВД СССР, МВД Украины и Белоруссии. Но даже по этим фрагментарным документам, как по частичкам мозаичных полотен, можно создать объемное представление о том, как организовывалась борьба с криминальными проявлениями в сверхэкстремальных условиях первого полугодия Чернобыльской катастрофы. Безусловно, главную тяжесть борьбы с преступностью в этот период приняли на себя Оперативные группы МВД Украины и Белоруссии. Из Докладной записки Оперативной группы МВД УССР о работе по предупреждению и раскрытию преступлений, мерах по обеспечению сохранности государственной и личной собственности граждан за период с 25 сентября по 4 ноября 1986 Г.:

«Оперативная обстановка в зоне несколько стабилизировалась. В настоящее время в 30-километровой зоне оставались нераскрытыми 15 преступлений, из которых 13—кражи личного имущества граждан из квартир и 2 — автотранспорта. По 15 остающимся нераскрытыми преступлениям разработаны дополнительные меры по активизации работы и установлению преступников. За каждым из них закреплены следственно-оперативные группы, работа которых взята на особый контроль.

Особое внимание уделялось укреплению оперативных позиций в закрытой зоне и в непосредственной близости от нее, восстановлению утраченных связей с ранее имевшимися агентами, установлению доверительных отношений с гражданами.

Осуществлялась внутрикамерная агентурная разработка 11 задержанных и арестованных, что способствовало выявлению 20 ранее неизвестных преступлений.

Работники БХСС концентрировали свои усилия на своевременном выявлении и предупреждении фактов

бесхозяйственности, разбазаривания и хищения социалистической собственности, организации вывоза товар-но-материальных ценностей, пригодных к дальнейшему использованию, за пределы зоны.

Проводилась работа по контролю за правильным и рациональным использованием продуктов на объектах питания. Проверена работа 13 столовых.

В результате пресечена попытка хищения продуктов заведующей столовой ОРСа ЧАЭС. Выявлены и оприходованы излишки продуктов питания, пользующиеся повышенным спросом, в столовых Л:> 7 и расположенной в кафе «Дорожное». О выявленных недостатках 15 октября с. г. информирован начальник ГУРСа Минэнерго СССР, которому направлено представление с конкретными предложениями по устранению условий, способствующих хищениям и разбазариванию продуктов питания.

За злоупотребление служебным положением, выразившееся в незаконной переадресовке другим получателям фондовых строительных материалов, арестован и привлекается к уголовной ответственности заместитель начальника Управления строительства Чернобыльской АЭС. Служба БХСС проводит оперативные мероприятия по его изобличению в совершении преступления.

В связи с участившимися фактами задержания лиц с похищенными приборами и материалами 2—3 октября были обследованы склады дирекции и Управления строительства АЭС. Установлено, что в этих складах хранятся значительные материальные ценности, теле-, радио-, фотоаппаратура, швейные машинки, дорогостоящая вычислительная техника. Склады были вскрыты, материально ответственные лица отсутствуют. В связи с этим директору АЭС и начальнику Управления строительства 4 октября с. г. были вручены информации с предложениями об устранении имеющихся недостатков в сохранности имущества.

Сотрудниками БХСС 10 октября с. г. осуществлена проверка состояния учета и сохранности товаров на складах в районе вахтового поселка Зеленый Мыс. Установлено, что их сохранность обеспечивается крайне неудовлетворительно.

По вскрытым недостаткам с предложениями по их устранению 12 октября направлена информация заместителю Министра энергетики и электрификации СССР тов. Корсуну Ю. М.

Особое внимание сотрудники БХСС в указанный период уделяли осуществлению контроля за ходом вывоза материальных ценностей, подлежащих дальнейшему использованию. С этой целью прикомандированные и сотрудники БХСС Припятского РОВД и Чернобыльского РОВД приняли участие в проведении инвентаризации на 37 объектах торговли, в 6 колхозах, на Чернобыльской швейной фабрике, хлебокомбинате и др. За время работы оперативной группы вывезены из зоны. аварии товарно-материальные ценности на сумму 1234 тыс. руб. и 674 наименования различного оборудования, материалов, агрегатов и т. п. Кроме этого ОРС ЧАЭС вывез на утилизацию 670 т сыпучих товаров и кондитерских изделий, пришедших в негодность.

По каждому самостоятельному объекту облпотребсоюза, ОРСа ЧАЭС, РАПО, находящемуся в 30-километровой зоне, собраны необходимые сведения о хранящихся там материальных ценностях, которые будут нанесены на специальные схемы. По всем предприятиям РАПО сотрудниками БХСС проведены обследования по выявлению товаров и материалов, подлежащих вывозу».

Что обращает на себя особое внимание в этом документе?

Прежде всего то, что даже в чрезвычайной обстановке Чернобыля, при острейшей нехватке людей и чудовищной загруженности работники оперативно-розыскных служб и руководители самой Оперативной группы МВД СССР не ограничивались работой по раскрытию преступлений, а активно занимались выявлением и устранением причин и условий, способствовавших их совершению, из чернобыльского ада считали своим профессиональным и нравственным долгом апеллировать к руководителям союзного масштаба, чтобы не допустить рецидивов случившегося. Думается, этот нравственный урок ликвидаторов катастрофы на ЧАЭС из числа сотрудников оперативно-розыскных и следственных подразделений в наши дни исключительно актуален. Со своей стороны, Правление Ассоциации «МВД — ЩИТ ЧЕРНОБЫЛЯ» будет считать важнейшей задачей на ближайшую перспективу создание целостного и научно-достоверного исследования о работе оперативно-розыскных и следственных аппаратов органов внутренних дел в 30-километровой зоне за весь период ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС.

5. Как уже отмечалось, главная тяжесть работы по эвакуации граждан легла на первый, начальный период ликвидации последствий катастрофы. Уже 7 мая население 30-километровой зоны было в основном эвакуировано, хотя выселение отдельных, наиболее «стойких» отказников покидать родные места продолжалось и в последующие месяцы.

Всего до 1 января 1987 г. из 188 населенных пунктов Украины, Белоруссии и Российской Федерации, опаленных Чернобыльской трагедией, было эвакуировано свыше 113 тыс. человек.

Одной из главных забот Оперативного штаба МВД СССР в начале (да, пожалуй, и в последующие месяцы) второго периода стало создание четкого, безупречно работающего механизма персонального учета лиц, эвакуированных из зоны отчуждения Чернобыльской АЭС, и информация органов здравоохранения о миграции их по территории СССР. Так, 7 мая 1986 г. принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР по вопросам бытового и трудового устройства населения, эвакуированного из 10- и 30-километровых зон. В этом документе конкретизированы меры по расселению семей работников Чернобыльской АЭС в Киеве и других населенных пунктах, строительству жилых домов и хозяйственных построек для переселенцев. Например, предусматривалось выделить на эти цели 500 квартир в Чернигове, 7500 — в Киеве, построить для эвакуированных свыше 21 тыс. домов усадебного типа и ряд других мер, направленных на минимизацию социальных и бытовых трудностей для эвакуируемых. Это Постановление требовало от МВД СССР оперативного реагирования по ряду позиций.

Требовалось в считанные недели наладить паспортный учет вынужденных переселенцев, организовать их немедленную прописку, без чего десятки тысяч опаленных Чернобыльской трагедией граждан не могли получить пенсии, денежные переводы, устроиться на работу и т. п. А ведь на плечи этих людей судьба взвалила тяжелейшие психологические испытания, в т. ч. и в плане общения с окружающими. Немногие знают сегодня, что обывательская молва разнесла по местам вынужденного расселения эвакуированных из 30-километровой зоны отнюдь не безобидный дикий вымысел, будто переселенцы сами являются физическими носителями смертельно опасного для окружающих радиоактивного излучения. Сотрудникам органов 56 внутренних дел вместе с медиками пришлось немало потрудиться в те дни, чтобы доказать полную абсурдность этой псевдонаучной теорийки.

5 июня ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление № 664 «О трудоустройстве и обеспечении жильем и санаторно-бытовым обслуживанием населения, эвакуированного из зоны Чернобыльской АЭС». В контексте мер по реализации этого директивного документа МВД СССР предстояло в кратчайший срок разработать Инструкцию о порядке персонального учета лиц, эвакуированных из зоны отчуждения Чернобыльской АЭС, и информации органов здравоохранения о миграции их по территории СССР. Работу по созданию системы персонального учета эвакуированных и контроль за ее внедрением в центральном аппарате Министерства осуществляли генерал-майор милиции А, П. Жорич (с конца августа 1986 г,-— полковник милиции А. С. Солодовников). Для согласования на месте ряда практических вопросов персонального паспортного учета в Оперативную группу МВД СССР в Чернобыле был командирован сотрудник 6-го (паспортного) отдела ГУООП МВД СССР Анатолий Григорьевич Сошин.

Принципиально важным элементом, сыгравшим в дальнейшем, несомненно, позитивную роль, введенной в начале июля 1986 г. системы персонального учета эвакуируемых стало положение, обязывающее паспортные аппараты органов внутренних дел не позднее следующего дня после прописки направлять два извещения — соответственно в Минздравы Украины и Белоруссии (в зависимости от зоны отчуждения, где они проживали до выселения) и в Минздравы союзных (не имеющих областного деления) или автономных республик либо в краевые, областные отделы здравоохранения, на территории обслуживания которых получили прописку вынужденные переселенцы. Эта мера позволила в последующем охватить медицинским контролем и профилактическим наблюдением практически всех эвакуируемых граждан (и членов их семей) на всей территории бывшего Советского Союза.

Для облегчения розыска родственников и членов семей лиц, эвакуированных из 30-километровой зоны, Министрам внутренних дел Украинской ССР генерал-полковнику внутренней службы И. Д. Гладушу и Белорусской ССР генерал-лейтенанту внутренней службы В. А. Пискареву поручалось в кратчайший срок создать на базе адресных бюро при УВД Киевского горисполкома и Гомельского облисполкома автономные алфавитные адресно-справочные карточки по персональному учету лиц, эвакуированных из зоны отчуждения Чернобыльской АЭС. К чести украинских и белорусских коллег надо прямо сказать, что практика работы паспортных аппаратов МВД Украины и Белоруссии существенно опередила это указание МВД СССР. Уже в самом начале второго периода аварийно-спасательных работ, со второй декады мая 1986 г., на базе адресного бюро УВД Киевского облисполкома функционировала централизованная картотека по учету эвакуированных граждан, а в адресных столах Бородянского, Иванковского, Макаровского, Полесского районов работали специальные справочные службы.

В течение мая—июля 1986 г. в пунктах компактного размещения эвакуируемых граждан были созданы специальные адресно-справочные карточки, совместно с военными комиссариатами, органами здравоохранения и просвещения, жилищными организациями составлялись списки эвакуированных граждан.

Всего, по данным учета бывшего МВД СССР, за период деятельности Оперативной группы Министерства в зоне ЧАЭС было эвакуировано в разрезе республик: по УССР — 91,4 тыс. человек, по БССР — 23,6 тыс. человек. Брянской области — 174 человека.

6. Нисколько не умаляя роль других слагаемых механизма управления, должен подчеркнуть, что из всех них главную роль на протяжении всех месяцев работы Оперативной группы МВД СССР в Чернобыле играл и человеческий фактор, работа с кадрами, морально-психологическое состояние личного состава.

Эти аспекты были приоритетными при осуществлении руководством Оперативной группы МВД СССР следующих эле-ментов управления силами и средствами ОВД и ВВ в зоне ликвидации катастрофы:

—ежедневный анализ состояния сил и средств и сведений об основных элементах оперативной обстановки;

—оценка возможностей и вариантов решения каждодневно возникающих новых проблем;

—получение указаний Правительственной комиссии и постановка задач личному составу;

—корректировка расстановки сил и средств в зависимости от складывающейся оперативной обстановки.

Руководители Оперативной группы МВД в Чернобыле (В. И. Другов, Б. В. Заботин, Н. И. Демидов, К. Б. Востриков, И. Т. Богатырев, А. К. Микеев, Л. В. Зверковский, В. С. Свистунов, Г. П. Тесленко) едины во мнении, что решающими факторами, обеспечивавшими эффективность выполнения решений Правительственной комиссии и приказов МВД СССР, являлись 58

профессиональная подготовка руководителей служб и направлений деятельности ОВД, представленных в Оперативной группе, степень отработки взаимодействия между ними, а также поддержание постоянной психологической и профессиональной готовности личного состава к работе в экстремальных условиях. При этом роль фактора профессионализма руководителя службы на порядки усиливалась спецификой чернобыльской ситуации — жестоким, если не сказать жесточайшим, лимитом времени на принятие управленческих решений. В отдельных случаях этот лимит не превышал несколько минут, в то время как последствия принимаемых решений могли радикально повлиять на всю оперативную обстановку, к примеру, во время загорания 23 мая 1986 г.

Для решения на месте комплекса этих сложнейших задач в распоряжение Оперативной группы в течение 1986 г. направлялись опытные специалисты кадрового, штабного и воспитательного аппаратов МВД СССР: В. В. Калашников, Н. П. Водько, В.П. Александров, И. Е. Ложкин, В. Н. Овсянников, С. Е. Раинкин, С. К. Харабадзе, В. Н. Шашков, В. И. Попов, О. И. Калюжный, Г. С. Никулин, А. Г. Горлов, В. И. Шурыгин и ряд других высококвалифицированных сотрудников центрального аппарата.

С первого дня функционирования Оперативной группы Министерства в Чернобыле Правительственная комиссия, Министр Александр Владимирович Власов требовали при выполнении любого, самого сложного и оперативного неотложного задания ни на минуту не выпускать из виду заботу о безопасности и здоровье личного состава, ежедневно укреплять у сотрудников и военнослужащих убежденность в огромной нравственной и моральной ценности их труда, в его исторической значимости. За малейшее проявление бюрократизма и чванства, равнодушия к законным правам и интересам ликвидаторов спрос был, что называется, «на всю катушку». Вот лишь один пример. В ноябре 1986 г. партийными органами были вскрыты факты формального, чиновниче-равнодушного отношения к ликвидаторам катастрофы, проходившим курс реабилитации в одном из харьковских санаториев. По данному, казалось бы, локальному факту были сделаны самые серьезные выводы. Приказом А. В. Власова были объявлены дисциплинарные взыскания начальнику Медицинского управления МВД СССР генерал-майору медицинской службы Л. К. Караванову (вскоре он был снят с занимаемой должности) и ряду ответственных руководителей МВД Украины, пять руководителей Главков центрального аппарата Министерства этим же приказом были предупреждены, что при повторении подобных фактов они будут привлечены к строгой ответственности. Министрам внутренних дел Украины и Белоруссии, начальнику Управления внутренних войск по Украинской ССР и Молдавской ССР было поручено в 10-дневный срок разобраться совместно с политорганами с нуждами и запросами каждого чернобыльца и принять решение по существу возникающих вопросов. Оперативному штабу МВД СССР, Медицинскому и Хозяйственному управлениям поручалось ежемесячно докладывать руководству МВД СССР о реальном положении с лечением, оздоровлением и предоставлением жилья чернобыльцам. Вопреки укоренившейся практике «келейного» наказания высоких чиновников этот приказ, составленный в подчеркнуто жестком, «фронтовом» стиле был немедленно доведен до всего личного состава Министерства и сыграл большую психологическую роль в оздоровлении обстановки среди ликвидаторов катастрофы.

Принципиально важное значение имело совместное указание МВД СССР и Политического управления МВД СССР № 44 от 12 июня 1986 г. «О шефстве над семьями сотрудников МВД, пострадавших при ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС». Этим Указанием руководители органов внутренних дел, учебных заведений, политорганов обязывались:

— организовать учет семей пострадавших сотрудников, взять на особый контроль все вопросы, связанные с их материально-правовым обеспечением;

—принимать меры по бытовому и трудовому устройству членов семей пострадавших сотрудников, оказать помощь в устройстве в дошкольные учреждения и пионерские лагеря, санатории, дома отдыха и пансионаты,— регулярно посещать командирами и политработниками сотрудников, находящихся на излечении в результате заболеваний, связанных с ликвидацией катастрофы на ЧАЭС, окружить их вниманием и заботой;

—оборудовать стенды, фотовитрины в подразделениях, рассказывающие о героях Чернобыля, их подвиг отразить в экспозициях музеев органов внутренних дел; приглашать по возможности их родных на торжественные мероприятия, проводимые в музеях, ленинских комнатах, общественных местах, посвященные принятию молодыми сотрудниками, курсантами Присяги, на выпуск курсантов из училищ и т. д.

Это указание, подготовленное под руководством заместителя начальника Политуправления МВД СССР генерал-майора милиции Владимира Никитовича Шашкова, активного ликвидатора катастрофы на ЧАЭС в первые ее дни, мужественного и талантливого журналиста и организатора, заканчивалось словами, обращенными к сердцу и совести тех, кому они было адресовано: «Постоянное внимание, забота о семьях погибших и пострадавших работников органов и подразделений внутренних дел — дело чести каждого руководителя, сотрудника, коммуниста и комсомольца». Можно по-разному относиться к практике работы политорганов МВД, но следует объективно признать, что Указание № 44—1986 г. но большому счету достигло своей цели. В течение 1986—1988 гг. вокруг ликвидаторов катастрофы на ЧАЭС была создана надлежащая морально-нравственная атмосфера, максимально способствовавшая их социальной и медицинской реабилитации. К сожалению, в дальнейшем под влиянием ряда объективных и субъективных факторов она изменилась далеко не в лучшую сторону.

Говоря о «человеческом факторе» в работе Оперативной группы МВД СССР в Чернобыле, отмечу одну отличительную особенность: в чрезвычайных условиях ликвидации последствий крупнейшей радиационной катастрофы нарушение любым сотрудником или военнослужащим МВД правил личной безопасности рассматривалось руководителями всех уровней как грубейшее нарушение служебной, воинской, партийной или комсомольской дисциплины. Убежден, что такая позиция руководителей Оперативной группы, утвердившаяся с первых дней катастрофы и остававшаяся неизменной до завершения аварийно-восстановительных работ, была единственно правильной и с профессиональной, и с морально-нравственной точек зрения.

На всех этапах работы Оперативкой группы взаимодействие с Минздравом СССР было самым тесным, его указания принимались к незамедлительному исполнению. Бесспорно, разговор о проблемах ведомственной медицины в Чернобыле имеет свою специфику и должен вестись в рамках профессиональной этики и соответствующей терминологии. Однако всем нам, руководителям оперативных групп различных ведомств в Чернобыле, далеким от медицинских проблем, в первые дни катастрофы пришлось столкнуться с тем, что у медиков различных министерств и ведомств не было единой точки зрения о степени опасности тех или иных радиационных факторов и способов защиты от их воздействия.

Кроме того. Чернобыльская катастрофа впервые в полный рост высветила перед медиками нерешенность проблемы воздействия на организм человека так называемых малых доз ионизирующей радиации. В первые дни и даже недели после катастрофы недооценивались опасность бета-облучения кожи и внутреннего облучения, их вклада в формирование опасной дозы. Видимо, совокупность всех этих факторов и заставила Николая Ивановича Рыжкова на страницах книги «Перестройка. История предательств» сделать предельно резкий в своей однозначности вывод: «Медицина, ведомая впрямую подчиненным мне Министерством здравоохранения, оказалась попросту неготовой к работе в экстремальных условиях, когда счет шел да-же не на часы — на минуты». Думается, однако, что здесь следовало бы сказать и о глубинных истоках очевидной неподготовленности медиков к происшедшему 26 апреля. Безусловно, мужество, самопожертвование и высокий профессионализм медиков, с которыми мне лично и моим коллегам довелось рука об руку сотрудничать в Чернобыле, не должны подлежать сомнению.

Другое дело, что господствовавшая в сфере атомной энергетики (и атомной тематики вообще) сверхсекретность в огромной степени мешала изучению медицинских аспектов радиационного поражения населения при взрывах реакторов на АЭС (взрывах, которые, повторюсь, признавались советской наукой просто невозможными). Многие медики знакомились с элементами оказания необходимой помощи населению при радиационном поражении лишь в рамках занятий по ГО. При этом следует учитывать, что в стране отсутствовала какая-либо законодательная база, возлагающая на Гражданскую оборону обязанность по радиационной защите населения в мирное время. Многие медики в те страшные дни жаловались на то, что сверхсекретность на протяжении ряда лет делала невозможным научное обсуждение ряда указанных выше вопросов, что крайне отрицательно сказалось на их готовности к действиям. Но разве вопросы сверхсекретности и законодательных «черных дыр» «ахиллесова пята» одного Минздрава?

Стоит добавить в этой связи, для демонстрации абсурдности, сюрреалистичное обстановки того периода, что в стране на протяжении 15 лет, начиная с 1977 г., в самых густонаселенных областях, как сейчас стало известно, проводились десятки подземных ядерных взрывов в так называемых «мирных целях», о которых не ставились в известность ни Минздрав СССР, ни союзное Министерство внутренних дел. Так или иначе, но уже в первом протоколе Оперативной группы Политбюро от 29 апреля 1986 г. было записано: «Обратить внимание т. Буренкова (Министра здравоохранения СССР) на серьезные недостатки в организации медицинского обеспечения населения, эвакуированного из района аварии, и оказании необходимой врачебной помощи. Обязать т. Буренкова срочно вылететь на место для принятия исчерпывающих мер по коренному улучшению всей этой работы».

Видимо, столь резкая оценка ОГ ПБ сыграла свою мобилизующую и организующую роль. Во всяком случае, уже с начала мая 1986 г. медики играли важнейшую и, бесспорно, конструктивную роль в механизме организации управления силами и средствами МВД СССР в зоне катастрофы. Прежде всего это касалось организации питания и условий функционирования личного состава, установления жесточайшего контроля за содержанием радиоактивного йода в питьевой воде и пищевых продуктах. Периодически мы получали из Оперативной группы Минздрава СССР сертификационные эталонные требования (для примера приведу одно из них):

«УТВЕРЖДАЮ»
Главный Государственный
санитарный врач СССР
Н. П. Бургасов
6 мая 1986 г.

Временное допустимое содержание радиоактивного йода (йода-131) в питьевой воде и пищевых продуктах на период ликвидации последствий аварии


Наименование продукта

Допустимое содержание, Ки/л (кг)

Примечание: принятое при расчете средие- мпкеимальное потребление в день

Вода питьевая

1,10—7

1 л

Молоко

1,10_7

1 л

Творог

1,10-°

100 г

Сметана

5,10-7

200 г

Сыр

2,10 е

50 г

Масло сливочное

2,10““

50 г

Рыба

1,10-°

100 г

Зелень столовая

1,10-°

100 г


Заместитель Главного Государственного санитарного врача СССР А. И. Зайченко

Медицинской службой МВД СССР, украинскими и белорусскими коллегами в короткий срок была создана достаточно эффективная система контроля за выполнением этих нормативов и профилактики возможных негативных воздействий радиационной обстановки. В рамках своих полномочий медики МВД осуществили жесткий контроль за своевременностью замены загрязненного радиоактивными веществами постельного и нательного белья личного состава, его надлежащей дезактивацией, правильностью оборудования и содержания казарм и других мест размещения в зоне отчуждения ликвидаторов катастрофы, организацией водоснабжения только из артезианских скважин с глубиной залегания 60—70 м, поддержанием в необходимом порядке мест общего пользования и т. д. Среди тех, кто делал в те дни все, что мог, больше, чем мог, для сохранения здоровья и самой жизни ликвидаторов, особо отмечу сотрудников московских медицинских подразделений МВД СССР: В. А. Питенова, В. В. Горюнова, В. Н. Делюкина, В. Н. Ермакова, В. И. Стаценко, Б. В. Андреева, А.С. Кононеца, В. П. Вахова, П. П. Сельцовского, В. К. Любимова, В. Н. Метропольского, Г. Н. Коршуна.

Долг чести Ассоциации «МВД — ЩИТ ЧЕРНОБЫЛЯ» — востребовать для будущих поколений, для истории нашей ведомственной медицины ценнейший пласт профессиональных наблюдений, выводов, рекомендаций и психологических озарений, наработанных медиками МВД в зоне ликвидации Чернобыльской катастрофы. То, что этого не сделано до сих пор, можно рассматривать как одно из зримых проявлений духовного Чернобыля, поразившего наше общество.

К концу 1986 г. главные задачи, поставленные перед Оперативной группой МВД СССР в момент ее создания, были в основном выполнены.

Органами внутренних дел и внутренними войсками во взаимодействии с другими государственными и научными ведомствами был осуществлен широкий комплекс организационных и практических мер по ликвидации пожара на ЧАЭС, обеспечению порядка и безопасности, режимных и иных функций, что способствовало успешному проведению работ по ликвидации последствий катастрофы.

В декабре 1986 г. функции Оперативной группы МВД СССР были переданы МВД Украины и Белоруссии. Органы внутренних дел этих республик, с самого начала катастрофы принявшие на себя главную тяжесть борьбы по ликвидации ее последствий, еще в течение ряда лет продолжали осуществление комплекса мер по обеспечению аварийно-восстановительных работ. Пожалуй, самым драматическим эпизодом третьего периода стал серьезный пожар 11 октября 1991 г., возникший в результате аварии на турбогенераторе второго энергоблока. Его ликвидация всего за 2,5 часа показала надежную боеготовность и высокую профессиональную зрелость личного состава МВД Украины. Вплоть до распада СССР МВД Союза продолжало оказывать помощь в ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС направлением специалистов.

В сентябре 1986 г. Оперативная группа Политбюро ЦК КПСС признала целесообразным прекратить деятельность сменных составов Правительственной комиссии. Она была преобразована в Правительственную комиссию по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС с рабочим органом в составе Бюро Совета Министров СССР по топливно-энергетическому комплексу, которая работала на постоянной основе под руководством Б. Е. Щербины, которого в 1989 г. сменил заместитель Председателя Совета Министров СССР В. X. Догужиев, возглавивший вновь образованную Государственную комиссию Совета Министров СССР по чрезвычайным ситуациям.

С октября 1986 г. перестали носить регулярный характер и заседания Оперативной группы Политбюро ЦК КПСС. 14 января 1988 г. ЦК КПСС принял постановление «О деятельности Оперативной группы Политбюро ЦК КПСС», в котором была дана положительная оценка ее работы. Учитывая, что Оперативная группа Политбюро ЦК КПСС полностью выполнила поставленные перед ней задачи, ЦК КПСС принял решение о прекращении ее деятельности.